С чем вас и поздравляю
Ну вот, зима пришла, а вы боялись. Боялись, что вновь в Новый год не будет снега. Боялись осенней грязи, слякоти и темноты. Боялись отсутствия новогоднего настроения, потому что Новый год без снега — это не Новый год, а какая-то ерунда. И вот, как по заказу, и снег, и мороз, и даже у некоторых настроение. Давно такого не было.
Я помню, два года подряд снега не было вовсе. А потом, наоборот, его вывалило столько, что невозможно было ни ездить, ни даже ходить. Природа швыряла нас из крайности в крайность, а хотелось ровности. Хотелось тихой, уютной новогодней ночи. Чтобы снег скрипел под ногами, чтобы снежинки падали, чтобы не очень холодно и желательно без сильного ветра. Ну, как-то так. И вот вам, пожалуйста. Все как заказывали. Наконец-то.
Конечно, совсем как в детстве уже вряд ли получится. Так, чтобы за несколько дней до Нового года вы с папой шли выбирать елку. Не искусственную, а живую, пахнущую смолой и хвоей. Такую, чтобы упиралась макушкой в потолок. И вы принесли ее домой и установили в такое специальное зеленое ведерко на ножках с зажимчиками. Ну, или в эдакий крест с дыркой посередине. Но ведерко, конечно, лучше – в нем же вода, а в воде елка дольше не осыпается. А потом родители бы вытащили с антресолей огромную коробку с игрушками, и начался бы ритуал украшения. Шарики на ниточках, домики на клипсах, колдун с бородой, большая земляничина, на верхушку шпиль, почти как на нашем вокзале, потом серебряный дождик и гирлянды. А под елку обязательно Дед Мороз. Тот самый, которого мы запомнили с рождения. А значит, который был всегда. Маленький, но настоящий. 31 декабря можно ненадолго выглянуть на улицу, посмотреть на людей, встретить кого-то знакомого, но часам к трем уже вернуться и до вечера смотреть телевизор, с каждым часом ощущая все больше праздничности. Наверное, эти ощущения в точности уже не повторятся. Но хотя бы примерно.
Кстати, я не знаю, как Рязанову удалось передать это настроение в «Иронии судьбы». Может быть, он и сам не знает, но с первого кадра этого фильма я каждый раз будто бы попадаю в то самое состояние из детства. Метель, ярмарка, Ширвиндт выходит из автобуса и спрашивает, где купить апельсины. Дальше можно не смотреть, содержание я помню почти что наизусть, но начало, словно сказочное заклинание, настраивает на нужную волну. Господи, какой же это год? Кажется, 1977? Ширвиндт тогда казался мне таким взрослым сорокалетним дядькой, а теперь я сам старше, чем он был тогда. Ужас-ужас! И еще я помню, что весь фильм переживал за Галю. И за Ипполита. Все время надеялся, что сейчас они все помирятся обратно и поженятся так, как договаривались. А то как-то, знаете, нехорошо получилось.
А вы помните, куда вы обычно ходили в новогоднюю ночь в детстве? Я помню. Мне легко помнить, ибо никуда я не ходил. С Нойбранденбургской, знаете, далеко не уйдешь. Разве что до Кемской или до Судостроительной. Но что там делать? Так что мы тихо сидели с родителями на наших куличках, ели салаты, смотрели «Голубой огонек» и ложились спать. Не сильно весело, но вполне трогательно. Зачем куда-то идти, если дома хорошо и спокойно? Ровным счетом не за чем… Особенно с Нойбранденбургской.
В общем, я это все к тому, что сегодня 30 декабря. Завтра последний день 2014 года. Больше этого года никогда в жизни не будет. Так же, как и всех предыдущих. Грустно, конечно. Но зато будут следующие. В конце концов, это тоже неплохо. Итак, 2015 год на пороге. Пусть он будет не очень холодным. А мы все не слишком горячими.
С наступающим вас, братцы!
