Вся такая воздушная

Вообще-то обычно газетные колонки принято писать по какому-нибудь общественно-значимому поводу. Ну, там, президент купил себе новую собаку. Или развелся. Или посадил кого-нибудь в тюрьму. Тогда как-то все общество втягивается в дискуссию, и колумнист вносит туда свои пять копеек. Как правило, я так и делаю, но сегодня позволю себе поболтать просто так. Про то, как одна девушка мыла пол волосами, а другие девушки ей сочувствовали.

Итак, звонит моя дочь из Москвы и рассказывает, как наша знакомая повела ее на какой-то увлекательный перформанс. Там, значит, раздвигалась ширма, и за нею открывалась огромная куча мусора. А потом к этой куче подходила красивая-красивая девушка в подвенечном платье и начинала ее убирать. Вся такая воздушная, к поцелуям зовущая, в белом-белом платье и в фате сорок минут убирала она мусор.

А потом сняла фату, окунула ее в помойное ведро и принялась мыть фатой пол. Затем сняла платье и стала домывать пол платьем. И, наконец, апогей представления, полуголая девушка изогнулась, окунула в грязную помойную воду свои дивные длинные волосы и начала драить пол волосами. И тут из-за сцены раздался добрый мужской голос:

— Дорогая, — сказал голос, — как-то ты плохо выглядишь. Может быть, тебе стоит походить в зал?

Вот, такой перформанс.

В зале сидели девушки. Лица их были полны скорби и печали. Кажется, они думали о несправедливости мироустройства и о своей горькой судьбе.

— Неужели вы, действительно, так ощущаете себя в этом мире? – деликатно поинтересовался я у дочери.

— Ты не женщина, тебе этого не понять, — ответила она.

Я призадумался. Ни моя дочь, ни та знакомая, которая повела ее на это представление, никогда не были замужем. Их никто не заставлял ничего убирать. Когда Аська живет у меня, наши вещи раскиданы по всей квартире – на столах, на сушильной доске и даже на полу. Утром я варю кашу, днем мы жуем бутерброды и ходим по кафешкам. Ее мать тоже никогда не испытывала на себе мужского гнета. Когда мы были женаты, я не требовал ни уборки, ни готовки. Наоборот, это меня все время просили пропылесосить, погладить подгузники или что-нибудь почистить. Или пойти с тещей за комбикормами. Или помочь им убрать картошку с грядок. А поскольку я очень этого не хотел делать, то меня постоянно винили.

Или я помню, как жена моего дяди орала на него за то, что он к ее приходу не почистил овощи. Типа, жрать-то он будет, а овощи не почистил. При том, что он никогда не кричал на нее и готовить не заставлял. «Пожрать» он вполне мог и в ресторане. Тарелка супа не стоит такого унижения. На моего приятеля жена кричит постоянно. Он все время ей что-то должен. Должен покрасить туалет, должен убрать листья во дворе, должен купить какую-то фигню. Она легко называет его свололочью. Если он спрашивает, за что? Что он еще должен сделать? Она отвечает: «Что, думаешь, по дому нет никаких дел? Сволочь».

По моим ощущениям мир давно перевернулся. Мужчина уже вовсе не заставляет женщину пахать по дому. Домострой умер больше ста лет назад. Стирает стиральная машина, магазины полны нормальных салатов и вполне съедобных полуфабрикатов, без уборки многие из нас вполне могут прожить длительное время. Женщина сама впрягает себя в это ярмо. Словно специально, чтобы было кого потом обвинить в своих страданиях. Или все-таки не сама? Может быть, это все традиция? Застрявшее в сознании старое общественное устройство? Типа, так было, так жили твои предки, так должна жить ты. Женщина не хочет пахать, но думает, что она должна это делать? Пашет и плачет. Плачет и заставляет плакать других.

А, может, дело в том, что мы им просто противны? Ну, влюбленность прошла, очарование рассеялось, этот мужчина уже на фиг не нужен, а приходится жить вместе. Им не приятен сам звук нашего голоса, но невозможно же признаться себе в этом. А потому необходим формальный повод для неприязни. И женщина драит пол фатой, чтобы было за что, выразить мужчине свою ненависть.

Впрочем, не знаю. По мне, так одному реально веселей и свободней. И волосы в ведро макать не надо, и винить за это некого. Ну, чистое же здоровье.