Частное мнение

«Мой друг впал в кому, врачи отказывались говорить о его состоянии». Как в России работает закон о персональных данных и как его соблюдают в петрозаводских больницах

Недавно мне пришлось проводить маленькое личное расследование — пропал хороший знакомый, а контактов его родственников у меня не было. В итоге путем длинных ухищрений и личных просьб мне удалось выяснить, что он находится в больнице в очень тяжелом состоянии.

Врачи то соглашались давать мне информацию о его состоянии, то резко меняли тон, заявляя, что такие данные дают только близким родственникам. Понять медиков можно, но то, как исполняется закон, вводит меня в недоумение. Через знакомых и родственников — пожалуйста. Официальным путем — то мы вам ничего не скажем, то обрывочная информация. В общем, типичная история про то, как важно иметь в России правильных друзей.

От чего нас защищает закон?

Закон о персональных данных был принят в 2006 году. После этого мы все стали, не раздумывая, подписывать в разных организациях бумажки о том, что не против того, что наши персональные данные используются. На работе, в библиотеке, в МФЦ и еще в сотни местах.

В теории данный закон должен был нас защитить от мошенников, вторжения в частную жизнь и неправомерного использования наших личных данных. На практике закон получился слишком общим. Что такое “частная жизнь” и “семейная тайна”, например, в законе не прописано. Да и от мошенников и коммерческих предложений особо не уберег. Вспомните хотя бы, когда вам в последний раз звонили из банка, предлагая кредит, или звали на какую-нибудь очень полезную процедуру в спа-салон? То-то и оно.

Журналисты не раз рассказывали о случаях нарушения закона и о подпольных базах данных, через которые не только Ф.И.О. можно узнать, но и всю кредитную историю человека и то, что его любимого кота зовут Мурзик. А недавно и вовсе было предложение из серии “идея для стартапа”: россиянам предложили продавать свои персональные данные, зарабатывая на этом энную сумму в год.

Согласно ФЗ медики не могут сообщить информацию о состоянии больного и о его местонахождении, если вы не являетесь близким родственником либо лицом, которое человек указал для связи с вами. По телефону, например, отказывают сразу с формулировкой: “А вдруг вы коллектор?”. Но в больнице могут сказать, в каком отделении находится пациент. Или могут не сказать. Очень загадочно получается. В итоге каждый мой звонок оборачивался театром одного актера: я убеждала врача, что я не коллектор, а хочу просто помочь своему другу, беспокоюсь о нем и его состоянии, которое, к слову сказать, действительно было критическим. Некоторые входили в положении, другие отвечали: “Ничем вы помочь не можете. Ни деньгами, ни лекарствами. Если очнется — сам с вами свяжется”. Сиди над телефоном и думай, выживет твой друг или нет.

Вопрос этики?

При каких условиях врач может войти в положение человека и предоставить информацию? Видимо, в данном вопросе медики руководствуются лишь собственными предположениями о личности звонящего. Или вопросами этики. В общем, чистый человеческий фактор. Например, если человек внезапно впал в кому и не успел оставить каких-либо контактов, а родственников у него нет. Или когда твой голос в трубке достаточно убедителен. Или когда в этой больнице у тебя есть знакомый врач, который может навести справки. В общем, запутанная и сложная система, логики которой я так и не поняла.

Зная многих медиков лично, я прекрасно понимаю, в каком они находятся положении. Надо спасать людей, а не разбираться с надоедливыми родственниками и друзьями. У них нет времени сформировать свою позицию по таким вопросам, им бы с текучкой разобраться. Однако мне все же кажется, что закон, как и многие другие законы в России, сформулирован и соблюдается очень и очень странно. Ни от чего не защищает, а лишь создает людям дополнительные трудности.

Срочные новости в нашем Telegram