В свое время наш журналист Александр Фукс написал для газеты «Карельская Губернiя» серию прекрасных материалов о ночной жизни Петрозаводска. Фукс лично обошел все самые злачные городские места и откровенно, без прикрас описал то, что там происходит. Почему мужчины, а не девушки нынче рассуждают на тему, с кем бы из присутствующих «они бы смогли»? И чем хороша спина без прыщиков? Уверены, что описанные Фуксом похождения актуальны до сих пор. Тем более, некоторые из «злачных» мест благополучно работают до сих пор. Ну а тем, кто закрывает монитор руками при виде очередного фотоотчета с вечеринки и кричит: «Какая пошлость, в наше время такого не было!», будет особенно интересно это почитать. Так что добро пожаловать в ночную жизнь города! P.S. Названия заведений и имена героев изменены. 

«LM»: где ты, девичья гордость?

Оговорюсь сразу, я не часто бываю в ночных заведениях. Эстетика клубной жизни совсем не близка мне. Из всех ночных мест я предпочитаю «Штаб», потому как там можно встретить много знакомых и поболтать. Не говоря уж о том, что бар этот находится в одной минуте ходьбы от моего дома. В остальные места меня заносит только по каким-то чрезвычайным случаям, и поэтому все мне кажется там необычным. Я смотрю на клубящуюся жизнь взглядом постороннего, не уставая удивляться увиденному.

Какая-то женщина за соседним столом привстала, и мой огромный приятель тотчас подложил свой кулак ей на стул.

— Совсем в детство впал, — запричитал я. — Ты бы еще кнопку ей сунул или за косичку дернул.

— Вот увидишь, ей понравится, — ответил друг, дав понять, что подобный способ заигрывания им давно и успешно освоен.

Действительно, приземлившись, женщина сначала испуганно встрепенулась, но, оценив источник юмора, заметно оживилась и вступила в непринужденную беседу. Впрочем, сам друг интерес к ней потерял тотчас же.

— Эх, — говорил он, когда подсевшая на кулак соседка упорхнула танцевать, — помнишь, как в студенчестве мы успевали за вечер зацепить штук 15 телок? Проблема была, кого выбрать. А теперь как-то не так. Оглядываешься на товарищей: одобрят ли? Да и лень.

Меж столами двигалась еще одна девушка предбальзаковского возраста. Кажется, пробиралась в сторону бара. Проходя мимо нас, она неожиданно провела пальцами по бескрайней спине моего приятеля. Лицо ее при этом оставалось абсолютно бесстрастным. По дороге назад она повторила свой маневр.

— О, где же ты, девичья гордость... — картинно простонал друг.

Вокруг него явно бурлила жизнь.

— Забери солнце с собою! — раздалось под сводами заведения. Я поднял голову: ко мне приближались зомби.

Не знаю, как кому, но мне в пульсирующем свете танцующие реально напоминают зловещих мертвецов из фильмов о зловещих мертвецах. Наверное, у меня нездоровое воображение, у нормальных людей не возникает таких дурацких ассоциаций. Каждый всполох света выхватывает представителей пляшущей кучи в новых, причем неизменно «изломанных» позах. Любопытно, что в основном куча эта состоит из женщин. На десяток «зловещих мертвечих», как правило, приходится от силы один «мертвец». Причем мертвец этот или играет роль петуха в курятнике, или он действительно мертвецки пьян и ему на всех плевать. Он самозабвенно выплясывает сам с собой, стуча ботинками об пол и потряхивая вылезающим из-под рубашки животом.

Набоявшись вдоволь, я стал разглядывать тех, кто не танцует. Рядом сорокалетний С. готовил какое-то зелье двум сидящим с ним девушкам. Девушки были юны и с виду вполне невинны. В другой обстановке могло показаться, что С. готовит им молочную смесь. Он принес две рюмки с прозрачной жидкостью. На дне валялись горошины черного перца. С. установил одну рюмку на пустой стакан наподобие пушечного дула, поджег содержимое и начал энергичными движениями всыпать в огонь перец из перечницы. Не хватало только произносить каких-нибудь заклинаний типа: «Махалай-бахалай! Пых-пых!». Потом он накрыл огонь картонкой из-под стаканов, открыл маленькую щелку и сделал одной из девушек ингаляцию — в смысле, дал подышать над паром. Девушка морщилась, но терпела. Потом С. дал ей трубочку, и она засосала содержимое рюмки в себя. Затем все те же манипуляции были проделаны и над другой девушкой.

К нам подошел один из специалистов по делам молодежной политики. Можно сказать, молодежный лидер. На сей раз он был более трезв, чем обычно, а потому разговаривал относительно связными предложениями.

— Недавно был в Финляндии, — сказал он. — Подходит ко мне президент и говорит: «Терве! Как же, б#%дь, так?» А я ей: "Да говно вопрос... Красавица, — отвлекся он на официантку, — а не соблаговолите ли вы принести мне коньяку?.. О чем бишь я? Да. Был, значит, на Кубе. Подходит ко мне старший брат Фиделя, крепкий старик, и говорит: «Не нужна ли вам в Карелии кубинская революция?». А ему: «Говно вопрос».

К лидеру подошел его молодой помощник и вызвался отвезти его домой.

— Пойми, мне скучно, — горько изрек лидер. Еще раз попытался заказать коньяку, совсем затосковал и все же отдался заботе молодого человека.

Я прошелся по залу. В центре совсем юная девушка отмечала день рождения. Из сдвинутых столов торчали воздушные шарики и бутылки с водкой, шампанским и коньяком. Бутылок было заметно больше, чем шариков. Вокруг столиков щебетали ее столь же юные подружки и какой-то узбек, на поверку оказавшийся не узбеком, а видным карельским ресторатором. Временами он выбегал на танцпол и начинал совершать фрикционные движения. Спереди к нему пристраивалась девушка в коричневом, сзади — девушка в голубом, все взмахивали руками и изображали какой-то сексуальный паровозик.

В углу сидел знакомый футболист с двумя красавицами. У обеих были огромные груди. Только одна выпячивала их явно, а другая — исподволь. У той, что исподволь, нос был мягким, у той, что явно, — твердым.

— Я пишу книгу, — сказала красавица с мягким носом.

— Про жизнь? — спросил я.

— Нет, про людей, — ответила красавица. — В общем-то, я ее уже закончила. Сейчас думаю над заголовком и обложкой... А еще я посмотрела кино «12». По-моему, хорошее.

— Ой, я опять не понимаю, о чем ты говоришь, — подключилась доселе молчавшая красавица с твердым носом.

В дальнейшем разговаривали о чем-то еще более незамысловатом. Футболист и мягконосая красавица временами закуривали. В ответ красавица номер два придвигала к себе вазочку с розой и тыкалась в нее носом, как в респиратор.

Большой друг пересел к имениннице и псевдоузбеку. Они все оказались знакомы. Звал меня с собой.

— Пойдем, — говорил. — Какая разница, что ты их не знаешь? Главное, выпьем.

Я ушел в бар «Штаб».

На следующий день оставшийся в «LM» знакомый из провинции рассказал, что познакомился там с девчонкой лет 22 в обручальном кольце. Она пошла в туалет и вернулась уже без кольца... А наутро у нее дома он поинтересовался, за что она так нехорошо поступает с мужем.

— Так он — дальнобойщик и ни о чем не догадывается, — ответила девушка.

«Пурга»: территория не дур

…Мы выпили по 400 граммов вина на набережной, поговорили о тяготах ее семейной жизни, и тут девушка попросила, прежде чем отправиться ко мне, сходить с ней в «Пургу».

— Я так редко выхожу куда-то, — сказала она.

И я не стал перечить.

«Пурга» — заведение для меня совсем чужое. Я там никогда не был, меня там никто не знает, а стало быть, рассчитывать на халявный проход не приходилось. Учитывая, что ни плясать, ни пить я не хотел, жаба душила не по-детcки. В фойе девушка вдруг сообщила, что хочет в туалет. Но она не дура стоять в этой бесконечной очереди, а потому пойдет в куст недалеко от входа. Мне было велено, как истинному джентльмену, сопровождать ее. Ведь кругом, хоть и белая, но все же ночь, а она какая-никакая, но все же дама… В кусте слева от тропинки весело журчали мужчины. Моя спутница зашла в правый, видимо, женский куст и, присев, скрылась от посторонних глаз. Затем, деловито застегивая белые свои штаны, вышла наружу, и мы вновь направились в заведение.

Народ был категорически незнакомый. До сих пор я наивно полагал, что по всем заведениям города ходят одни и те же люди, плавно переливаясь из одного в другое. А тут я вдруг обнаружил, что нахожусь словно в другом городе. Дядьки были все больше в пиджаках. Женщины, как на подбор, в черных платьях чуть выше колен. Одна из них вдруг подошла к барной стойке, ухватилась за нее руками, расставила ноги, чуть подсогнула их в коленях, отклячила зад и, томно взмахнув волосами, стала раскачивать бедрами. Потом я заметил, что в соседнем зале есть шест и к нему время от времени подгребают выпившие девушки, становятся точно в такую же позу и начинают так же помахивать жалом. Видимо, первая из увиденных мной нимф не дотерпела до шеста или просто в тот момент палка была занята. Наконец к ней подошел ее молодой человек и не без усилия отодрал от стойки. Она повисла у него на шее и принялась страстно целовать его. Потом они участвовали в каком-то дурацком конкурсе. Кажется, что-то пели. Затем он на несколько минут куда-то отходил, а она вдруг начала танцевать с каким-то толстяком, водить у него по груди пальчиком и класть ему ухо на плечо. Было интересно.

Моя недавно пописавшая в кусты девушка попросила водки с соком. А именно 50 сока и 150 водки. Увидев мои расширившиеся глаза, подумала и сказала: «Что, слишком много сока?». Мы сошлись на пропорции 100×100. Я больше пить не хотел. Четырехсот граммов вина на берегу мне вполне хватило. Моя спутница сетовала, что мы с ней будем не на одной волне. Она выпила свой коктейль и попросила пол-литра пива. Потом она захотела танцевать. Мне по-прежнему нравились ее бедра, но танцевать ради краткосрочного обладания ими я не хотел. Она выпила еще пол-литра пива и сообщила, что я слишком контролирую себя и в этом моя ошибка. Ей захотелось абсента. За минуту до этого я видел, как двум девушкам барменша наливала и поджигала какую-то зеленую жидкость. Но моей даме в абсенте было оказано. То ли наливали только своим, то ли та «зеленка» была не абсент, то ли абсент тупо закончился.

Какие-то девушки, естественно, в черных платьях выше колен танцевали друг с другом на сцене, к ним с видом пьяного павлина стал пристраиваться мужичок в свитерке. Девушки быстро оценили его нереспектабельность, перестали танцевать и сошли со сцены, оставив его извиваться в одиночестве. Мне хотелось домой. Но казалось не очень достойным бросить даму, с которой я вроде как пришел. Она переманила меня в зал с шестом, усадила за барную стойку и облизала мне губы почему-то шершавым языком… До шеста дорвалась какая-то уже никакая девочка и попыталась учинить на нем полный стриптиз. У нее даже почти получилось, но, спустив штаны, она забыла снять их до конца и так и произвивалась со скованными ногами. Публика взорвалась овацией. Девочка улыбалась, пытаясь одной рукой, чтобы не упасть, держаться за шест, а другой уцепить болтающиеся внизу джинсы… Моя «мадам Грицацуева» снова поманила меня в пляс. Но я абсолютно не умею танцевать, я нелеп в танце, и стесняюсь делать то, что у меня не получается. Получив очередной отказ, девушка пошла кружиться одна, попросив взять ей еще 0,5 пива. Я взял и решил уйти.

На улице группа мужиков рассаживала по машинам девушек в черных платьях. Тех самых, которые танцевали в гордом одиночестве и не подпустили к себе лоха в свитерочке. Мужики налетели на них, как воробьи на хлеб. Кому-то удалось ухватить несколько крошек. Кто-то остался ждать следующей порции… Я зачем-то вернулся. Моя «мать семейства на отдыхе» уже нашла какую-то похожую на холодильник подругу, и некий находящийся с ней на одной волне танцор уже трогал их за ноги. Я решил, что теперь она не пропадет, и бежал прочь.

— Странные у тебя впечатления, — говорили мне потом знакомые женщины за 35 – одинокие директрисы, топ-менеджеры и ведущие специалисты. — Мы часто туда ходим. Вот вчера ходили. Натанцевались. Посидели. Хорошо время провели. А туалет там действительно один. Очереди здоровые. Что мы, дуры в этой очереди стоять?

«Хо-хо-хо»: спины без прыщиков, грудь с волосами

— А, Фукс! — радостно встретил меня на пороге какой-то незнакомый человек.

– Так приходит земная слава, – подумал я и радостно поддакнул незнакомцу.

— А с тобой, наверное, Гойхенберг? — указал он на моего спутника.

— Нет, Петров, — честно ответил я, уловив наконец направление мысли собеседника. – За неимением под рукой Гойхенбергов приходится ходить с Петровыми.

— Жиды не пройдут! – приветливо подытожил незнакомец и скрылся.

Затем меня и Петрова жестко обыскала девушка в какой-то форме. Уже потом я обнаружил, что все официантки заведения носили в ту ночь некий элемент формы. А вспомнив, что на дворе стоял праздник милиции, допер наконец, что все это веселая, жизнерадостная игра.

«ХО-ХО-ХО» состоит как бы из двух частей: одна — домашняя, тихая, с газовой колонкой, окошком со шторками и банкой соленых огурцов на полочке; вторая – брутальная, затемненная, с двумя рядами столов, завершающихся сценой с шестом. В первой части стоят несколько столиков, среди которых и персональный столик хозяев заведения и их друзей. Иногда и мне удается посидеть там. Он расположен аккурат перед входом в женский туалет, а потому все, оказавшиеся за этим сокровенным столиком, начинают походить на Бубликова из «Служебного романа». Того самого Бубликова, стол которого находился под лестницей, что заставляло бедного клерка вскидывать голову вслед за каждой поднимающейся по лестнице дамой. Здесь то же: нет в «ХО-ХО-ХО» девушки, которая бы не была осмотрена, обсуждена и оценена пристрастным мужчинским коллективом. «Ну, о-о-очень красивая девушка», — сопровождают взрослые мальчишки каждую спешащую в уборную посетительницу. Девушки знают об этом и готовятся к походу в туалет, как к смотринам.

— Ты бы с кем из них смог? – спрашивают мужчины друг у друга.

— Из этих? Ни с кем. Разве что с той – с голой спиной.

— Пошли поближе?

— Пошли.

Коллектив как бы невзначай подходит к барной стойке и разглядывает кучкующихся там девчонок.

— Знаешь, что в ней зае…ь? — выносит свой вердикт кто-то из них. – То, что спина очень чистая. Ни одного прыщика.

А потом по залу разносится гул и между столами стремительно начинает двигаться полуобнаженная танцовщица – то ли «неповторимая Лесли», то ли Лесси, то ли Колли. Она вспрыгивает на помостик, расположенный на границе между двумя залами, и оказывается, что там тоже есть шест. Она машет ногой, цепляется за шест, висит вниз головой и широкими шагами уходит обратно к сцене. А там ее уже ждет крупный полуголый мужик в белых штанах, на поверку оказывающийся полнеющим негром. Они отплясывают вдвоем, и затем вновь начинаются танцы для всех.

Известный петрозаводский артист распоряжается этим балом. Он что-то комментирует, объявляет и сам же поет, широко распахивая рот. Подсветка близ сцены такова, что все белое, в том числе и его зубы, начинает отливать зеленым. Известный молодой радио- и телемагнат приглашает артиста на какое-то проводимое им, магнатом, мероприятие. Артист принимает приглашение и вызывает на сцену смельчаков из публики, желающих раздеть друг друга на глазах изумленных зрителей. Смельчаки не заставляют себя ждать.

— Смотрите, как она ловко это делает! – восклицает артист. – Это же буквально Сонька Золотая ручка! Давай, не робей. Тем более что мы все равно уже видели, какого они цвета!

Насмотревшись на цвет мужских трусов, отдыхающие вновь пускаются в перепляс. Какая-то девушка хочет поблагодарить артиста за его творчество. «Надеюсь, хоть не за это?» — спрашивает он… У шеста старательно наяривает круги какая-то стройная девушка в мини камуфляжного цвета. Лицо ее серьезно и сосредоточенно. Спрашиваю: «Она за деньги или для души?». Оказывается, для души. Ее сменяет странная пара: он — в дупель пьян и держится на ногах лишь потому, что беспрерывно ими перебирает; она — молода, но в длинном платье, шляпке не по годам и с лисьим хвостом на шее. Типа «женщины с лисой», тщетно пытавшейся обольстить Штирлица. Она смачно хватает пьяного за зад и страстно прижимается спиной к шесту, отчетливо обрисовывая контуры неслабых своих ягодиц.

— Пьяный рискует, — слышу я голос кого-то из отдыхающих здесь же депутатов. – Она – жена командира подразделения ФСБ. Который, прошу заметить, тоже здесь.

Здесь успешные адвокаты, хозяева других заведений, бизнесмены, депутаты и одинокие женщины. Некоторые, как этот эфэсбэшный командир, приходят с женами. Вот такая странная сексуальная прихоть.

— Саня, — слышу я вдруг голос приятеля-депутата, — у тебя волосатая грудь?

— Лысая, — отвечаю.

Рядом с ним две девушки и наш очень большой друг в расстегнутой кофточке и с кучеряшками, буйно колосящимися из-под декольте.

— Покажи, — требует депутат. — Нет, не так. Задери свитер. Смотрите, девушки, какая грудь вам больше нравится? Кому из них вы могли бы отдаться без затей?

Я плохо знаю правила поведения в ночных клубах. Может быть, подобные просьбы там в порядке вещей. Не выполнишь – прослывешь ханжой и снобом. Хорошо еще, думаю, что он не попросил спустить штаны.

Продолжение читайте завтра