«Я собиралась выйти за него замуж... Я бы сидела в роскошной квартире, он бы возил меня в путешествия, но вмешалась судьба...». Откровенная история петрозаводской красавицы

Все слышали рассказы про плохих и хороших парней, про бездумную любовь и трезвый расчет. Что-то подобное приключилось со мной, и я не считаю свою историю законченной, моя душа все еще полна переживаний, сомнений, вопросов, на которые я не нахожу ответа. Я обладала и обладаю яркой внешностью и ношу кокетливое имя Алиса, при этом всегда считала себя вдумчивой девушкой, не разменивалась по мелочам, особенно когда дело касалось личной жизни. Близко никого не подпускала, мечтала о большой, настоящей любви. У меня было много поклонников, но всерьез за мной ухаживали два молодых человека.

Один из них, Юрий, учился на юридическом факультете, был из уважаемой состоятельной семьи, имел хорошие перспективы, поскольку его отец занимал солидную должность в судебной системе. Второй, Евгений, получил рабочую специальность, поскольку, как сам признавался, в школе учился плохо, хотя книжки все же читал, больше про приключения и путешествия. И если Юра был основательным, серьезным, то Женя отличался бесшабашным, зажигательным характером. В целом они представляли собой полные противоположности, и поскольку я была не из тех, кто крутит любовь сразу с двумя парнями, мне предстояло сделать выбор.

Юрий регулярно приглашал меня на различные культурные мероприятия, мы вели интересные беседы, он очень много знал, был весьма обходительным и предупредительным молодым человеком, целовал мне руку, дарил цветы. Когда Юра познакомил меня с родителями, я поняла, что его намерения серьезны. Я понравилась не только его обаятельной маме, но и придирчивому строгому отцу. Я стала размышлять о том, не выйти ли замуж за Юру, и хотя не была уверена в том, что он «тот самый», все говорило в пользу этого брака.

Юра не успел сделать мне предложение: вмешалась судьба в лице Жени. До этого он куда-то пропал, как пропадал иногда, а тут вдруг возник на моем пороге, растрепанный, красивый, с горящими глазами и словами: «Алиска! Давай махнем на острова! Познакомлю с классными ребятами. Собирайся, только скорее». И мне почему-то вдруг стало все равно, на какие острова, куда и зачем он меня зовет. Я набросала маме записку, что уезжаю с друзьями в Питер (благо у меня были каникулы), покидала вещи в сумку, будто случайно оставила на видном месте мобильный телефон и закрыла за собой дверь.

В общем, Женя взял меня за руку и повел. И я пошла. В то время я устала от учебы, родители замучили своими взглядами на «правильную жизнь». Отчасти меня раздражали их восторги по поводу предполагаемого брака с Юрием, разговоры о том, что за ним я буду как за каменной стеной, обеспеченная, респектабельная, ухоженная. От всего этого веяло каким-то расчетом и, признаться, скукой. Хотя, безусловно, я бы не сидела сиднем в шикарной квартире, а занималась бы чем хотела, и Юра возил бы меня в путешествия, и было бы еще много чего прекрасного, но тогда я этого не понимала.

Когда я вернулась домой, опаленная солнцем, вся какая-то дикая и безмерно счастливая, родительский гнев обрушился на меня, как ураган, но это было уже неважно: две недели я жила только чувствами, бездумной, полной чарующей силы любовью. Юре я ничего не объясняла, он и так все понял и ушел в тень. Я выдержала и разговоры с отцом, пытавшимся вбить мне в голову, что бестолковый ненадежный Женя с плохой наследственностью в виде пьющих родителей мне не пара, и отчаяние плакавшей и капавшей валерьянку мамы. Я собрала вещи и ушла к своему возлюбленному в общежитие. Мы договорились пожениться после того, как я окончу университет.

Мне казалось, что впереди меня ждет счастливая жизнь, но получилось иначе. Я писала диплом, когда Женя подпал под уголовную статью: он сильно избил человека. По отношению ко мне он никогда не проявлял агрессии, но обладал взрывным характером и в горячке мог кого-нибудь ударить. Был суд, и Евгений получил восемь лет. Я рвала на себе волосы от горя, тем более выяснилось, что я беременна. Не знаю, как я сумела защитить диплом; из общежития переехала к родителям. Они меня простили, взяли под свое крыло, опекали до и после рождения дочери Ани.

От Евгения не было ни слуху ни духу, и я думала, что, возможно, ему не разрешают писать. А потом однажды подруга передала мне письмо со словами: «Это от твоего. Твоя мама предупреждала меня, что если он напишет на мой адрес, я тебе не предавала, но я так не могу». Письмо было полно любви и отчаяния, Женя просил меня дождаться его, говорил, что думает только обо мне. Я долго колебалась, писать ему или нет, потом ответила, но неопределенно и коротко. В тот же день мама догадалась по моему лицу, что что-то произошло, и вытянула из меня рассказ письме Жени.

Родители стали убеждать меня в том, что будет лучше, если я забуду Евгения, что он уголовник, что если б он в самом деле думал обо мне, то никогда бы не угодил в такую историю. Что мне незачем терять восемь лет своей драгоценной молодости из-за преступника, тем более мы даже не были расписаны. В то время мне приходилось очень тяжело морально, физически, материально, и я последовала советам родных: разорвала всякую связь с Евгением, и постепенно поток писем и звонков от него иссяк. Я нашла неплохую работу, Аня подрастала, пошла в детский сад.

Юрия я встретила совершенно случайно, на Дне города, просто выхватила его взгляд из толпы. Я не думала, что он подойдет, но он подошел, заговорил. Мы погуляли вместе, он познакомился с моей дочерью. Сказал, что окончил университет с красным дипломом, сейчас у него адвокатская практика, а в остальном все по-прежнему, живет один, не женат. Он не подавал виду, но я понимала, что он глубоко обижен на то, что я выбрала «плохого парня». Мне не хотелось испытывать чувство вины, поэтому я не желала с ним встречаться, но Юрий настаивал. В конце концов он сказал, что каждый человек способен совершить ошибку, признался, что до сих пор меня любит, заверял, что Аня не помеха нашим отношениям.

Когда я вышла замуж за Юру, мои папа и мама были на седьмом небе от счастья. Его родители отнеслись к нашему браку сдержанно, но не препятствовали. Я не говорила Ане, кто ее отец, и она очень быстро начала называть Юрия папой. В общем, все складывалось так, как можно было только мечтать. Мы жили в собственной квартире, ездили в отпуск, ни в чем не нуждались. Не знаю, любила ли я Юру; возможно, это было что-то более глубокое и сложное: смесь общих интересов, взаимопонимания и, конечно, благодарности. Когда рядом надежный, порядочный человек, остальное отступает на второй план.

Прошло несколько лет, и вот однажды, когда у меня по случайности был отгул, в домофон позвонил якобы кто-то из управляющей компании, и я, ничего не подозревая, нажала на кнопку. Потом был звонок в дверь, и я тоже открыла. Сначала я не сообразила, кто стоит на пороге, и только потом поняла, что это Женя. Я невольно отступила, впуская его в квартиру. Он вошел, остановился в прихожей, я сдавленным голосом пригласила его на кухню, предложила кофе. Женя сказал, что освободился полгода назад, но сначала не мог узнать мой адрес, а потом не решался прийти.

С трудом справляясь с эмоциями, я спросила, как ему было «там». Он ответил, что ничего страшного, вот только на воле его все забыли, все ушли далеко вперед, у всех своя жизнь. Потом сказал, что хочет видеть свою дочь, и я не знала, что ответить. После все же призналась, что Аня считает своим отцом Юрия, что он ее удочерил. Женя долго молчал, а затем, словно невзначай, обронил, что я сочла его полным отморозком, даже не выслушав, как все было на самом деле: «Да, я побил того мужика, но если б я не поставил его на место, этот хам позволил бы себе еще много такого, что искалечило бы не одну жизнь». А в моей голове вертелось: «Они все так говорят, утверждают, что невиновны, что совершили преступление по случайности или даже из благородства».

«Тебе не кажется, что отец твоего мужа мог поспособствовать, чтобы мне дали такой большой срок?» — внезапно добавил Женя. Я ответила, что это бред, и тогда он сказал: «Что я до сих пор люблю тебя, это тоже бред, однако это еще и правда. И у тебя не было никакого права лишать меня моей единственной дочери». Потом он ушел, а я проплакала вплоть до возвращения Ани из школы. Дочка ничего не заметила, а вот Юра поинтересовался, что случилось, почему я сама не своя. Я порывалась признаться, что Женя освободился, что он был здесь, спросить совета, как быть, но не посмела этого сделать. Можно ли говорить с мужчиной о его сопернике! К тому же мы с Юрой планировали общего ребенка.

Говорят, первая любовь — как печать на сердце, она не смывается и не стирается. И никакие доводы разума в данном случае не имеют значения. Я постоянно думаю о Жене, о том, правильно ли я поступила. Юра замечательный человек, я продолжаю жить с ним, и я по-своему счастлива. Но иногда мне снится сон, будто Женя возникает на моем пороге, растрепанный, красивый, с горящими глазами и словами: «Алиска! Давай махнем на острова! Познакомлю с классными ребятами. Собирайся, только скорее». И почему-то мне вдруг становится все равно, на какие острова, куда и зачем он меня зовет. Он берет меня за руку, я переступаю порог и иду вслед за ним.