Интервью

Евгений Гришковец о своем новом спектакле «Шёпот сердца», российской музыке и школьной программе по литературе

В Петрозаводск известный драматург, режиссер, актер и писатель Евгений Гришковец привез новую постановку «Шёпот сердца». Этот спектакль автор называет своей самой необычной и сокровенной работой: на протяжении полутора часов он, точнее, вымышленный герой — сердце, тонко и точно рассуждает, задавая зрителям вопросы о смысле жизни, счастье и, конечно же, о любви. В эксклюзивном интервью «Губернiи Daily» Евгений рассказал, что было самым непростым в создании этого персонажа, почему текст спектакля он впервые прочел не в России, а в Грузии, и о том, каких литературных произведений нашим школьникам не хватает в программе.

— Евгений, в Петрозаводске вы играете крайний спектакль в своем театральном сезоне…

— Да, с начала сентября я сыграл больше ста спектаклей, и после петрозаводского «Шёпота сердца» для меня начинается лето. В следующий раз постановка пройдет уже в августе, в Южно-Сахалинске. Целый месяц декорации будут идти туда северным морским путем. И столько же – обратно, чтобы успеть к началу нового театрального сезона в Москве. За этот сезон в столице я сыграл около двадцати спектаклей. Конечно, я понимаю, что было бы гораздо легче никуда не возить декорации и играть только на московских и питерских сценах, но я хочу выступать в регионах. Везде, где есть театры. Пусть это дорогостоящий и трудозатратный процесс, но без оригинальных декораций и технического сопровождения спектакль будет уже не тот.

«У меня единственный частный театр в России с многолетним репертуаром, который доезжает до самых дальних уголков страны с той же постановкой, что идет в Москве и Петербурге, а не с антрепризными проектами».

— Чем необычен спектакль «Шёпот сердца»?

— В этой работе есть особенность, которая может не броситься в глаза зрителям. Для большинства из них на сцене все равно я – Евгений Гришковец. Как в песнях Владимира Высоцкого люди слышали только его, хотя это были мини-спектакли, где он играл военного моряка, бывшего заключенного или сказочного персонажа… В своей новой постановке я исполняю роль человеческого сердца. И самым сложным было в течение двух часов говорить о себе в среднем роде. «Я сказало, я подумало…» Звучит очень странно, и поначалу было совершенно невыносимо, я все время путался.

— Случилось практически «Обыкновенное чудо». Помните, там  Волшебник говорил: «Человек из мертвого камня делает статую и гордится потом, если работа удалась. А поди-ка из живого сделай еще более живое».

— Это волшебство произошло. Персонаж – сердце, имеет собственный характер и совершенно на меня не похож. Это сердце человека, который близок мне по возрасту. Но это тоже не я. Из монолога сердца мы многое узнаем о человеке. Например, о том, что он любит рыбачить и заядлый футбольный болельщик. А я не рыбак и вовсе не фанат футбола. Но ставить спектакль про артиста, художника, писателя или музыканта – дело неблагодарное.

«Это кино зритель может смотреть про Бэтмена или античных героев, а в театре он должен увидеть историю про самого себя – нормального человека».

— В отзыве зрителя о спектакле читаем: «Это разговор не органа с телом, но Души с Человеком». А кто кому принадлежит: сердце – человеку, или наоборот?

— Сердце – своему человеку. Но на самом деле, все, что делает человека человеком, для его сердца вредно. И здесь кроется провокация. Половину действия зритель соглашается с тем, что говорит сердце. А дальше оно начинает утверждать такое, что ни один здравомыслящий человек с этим согласиться уже не может.

— Музыку к своим постановкам вы выбираете сами?

— Почти всегда. Только в работе над музыкальным оформлением спектакля «+1» мне помогала Анна Матисон. Какое-то время я активно насыщал постановки музыкальными фрагментами, потом, вообще, хотел отказаться от музыки. В «Прощании с бумагой» осталась только одна народная песня в начале и финале. А в «Шёпоте сердца» звучит всего три отрывка. Музыка в театре, если она используется не грубо и иллюстративно, является концентрированной тишиной и как будто приближает картинку к зрителю. Если мелодия точна, а человек чувствителен, то он не слышит ничего, кроме ее звуков: ни скрипа кресла, ни дыхания соседа, ни даже своего дыхания.

«Вообще, к музыке в нашей стране особое отношение. В прошлом у нас есть большие композиторы, но они всегда существовали и существуют для очень узкого круга людей. А так называемая массовая музыка требует от исполнителя какой-то условной харизмы. Или глубоких текстов (в случае с русским рок-н-роллом). К качеству исполнения при этом мало кто прислушивается, и оно от этого страдает».

Я плотно сотрудничал с группой «Бигуди», и ее лидер – выдающийся музыкант Максим Сергеев, делал удивительные тончайшей проработки аранжировки, которые просто никто не слышал. Я уверен, если уж есть серьезный настрой подобрать музыку, к примеру, к спектаклю, то полумер быть не может. Надо бесконечно настаивать на качестве.

— Еще до премьеры «Шёпота сердца» вы прочли текст спектакля в Грузии. Почему там?

— Это дань уважения грузинской театральной культуре. К театру в Тбилиси относятся с особым трепетом, умеют слышать его, тонко чувствовать и понимать. Поэтому я решил сделать друзьям в Грузии такой подарок – прочесть «Шёпот сердца» еще до премьеры и тем самым показать, как наши культуры неразрывны.

— В год литературы общество активно обсуждает, как можно было бы (если это, вообще, необходимо) изменить школьную программу чтения. Чего, на ваш взгляд, в ней не хватает?

— Было бы здорово, если бы школьную программу насытили зарубежной литературой.

«Думаю, если в средней школе ученик возьмет в руки произведения Джека Лондона, Стивенсона или Вальтера Скотта, то к старшим классам с большим рвением примется за Толстого или Достоевского».

И это не обязательно должна быть «Война и мир»: полностью ее почти никто не читает, а отрывками – какой смысл? Урок литературы в школе не призван в приказном порядке заставить учеников прочесть набор великих текстов. Главное – открыть человеку радость чтения, чтобы он понял, что это потрясающее удовольствие.

— Иногда получается совсем наоборот…

— К сожалению, очень часто. Из школы выпускник уходит слегка травмированный изучением русской классики, которую больше никогда читать не станет, потому что для него это скучно и занудно, и что обиднее всего, никакого отношения к нему не имеет. Тем же опасны и обязательные школьные походы в театр на постановки по произведениям из программы. Посмотрит человек отвратительный спектакль но пьесе «Горе от ума» и никогда потом билет в театр больше не купит.

— А какие ваши тексты вы бы могли посоветовать старшеклассникам для внеклассного чтения?

— Можно взять сборник рассказов «Следы на мне». Там есть несколько вещей, которые ребятам будут любопытны. Я описываю себя в их возрасте. Особенно рассказы «Начальник» и «Дарвин». В последнем речь идет как раз о выборе будущей специальности.

Срочные новости в нашем Telegram