Интервью

Школьники снесли забор, чтобы увидеть Бориса Клюева — папу из сериала «Воронины»

В Петрозаводск на гастроли приехал Малый театр, где уже более 40 лет служит народный артист России Борис Клюев – он же граф Рошфор в «Д’Артаньян и три мушкетера», Майкрофт Холмс, шпион Трианон из «ТАСС уполномочен заявить» и, конечно же, глава семейства Ворониных – Николай Петрович. В интервью «Губернiи Daily» Борис Владимирович признался, что ни от одной своей роли не ждал популярности и, быть может, поэтому относится к успеху с юмором.

Честно признаться, никак не складывается в одно целое старший Воронин с его «египетской силой» и высокий, статный, интеллигентный Борис Клюев. Да и сам Борис Владимирович говорит, что совсем не похож на персонаж из рейтингового ситкома.

— Как вы относитесь к ситкомам?

— Абсолютно спокойно. У меня диплом, в котором написано «Артист театра и кино» — это моя работа, и я обязан хорошо ее выполнить. Что касается «Ворониных», то, конечно, я не рассчитывал на такой ошеломляющий успех, на то, что мне присудят «Тэфи» за эту работу как за лучшую мужскую роль. Я просто шел как на халтуру,  для того чтобы заработать деньги. Но всегда, начиная, ты не знаешь, что из этого получится. А в результате получилась довольно приличная, добрая, смешная семейная комедия. Парадокс состоит в том, что ее очень любят школьники – причин я правда не понимаю.

— Может быть, потому что очень похоже на настоящую жизнь с такими же родителями и бабушками/дедушками?

— Может быть. Но такой успех у детей я все равно не могу понять. Знаете, я приехал в Ростов, меня пригласили на День города или что-то там такое. Сцена, полиция, кордон, железные заборы... и вот я выхожу, говорю: «Египетская сила», — и тут такое началось… там было миллиона полтора или два людей, которые с оглушительным «А-А-А!..»  бросились на сцену, смяли полицию, этот забор снесли и впереди огромной толпой дети – дошкольники, школьники – это они бежали и орали. Я был просто потрясен, меня это так поразило! Разве я мог предугадать, что может быть вот такой успех? Конечно, нет. Сейчас даже письма уже приходят на студию, в которых просят, чтобы я поменьше выражался, так как школьники все это повторяют. Теперь сценаристы выписывают какие-то вещи – во всяком случае «хрень» и «хреновина» уже стараемся минимизировать или заменить на «фиговину».

— Съемки «Ворониных» еще не закончены?

— Нет, недавно мне звонил продюсер и сказал, что написали еще 60 серий. Очень высокий рейтинг и отказываться от курочки, которая несет золотые яйца, никто не будет. Пробуют запускать другие сериалы – они не идут и их убирают. А этот идет и интерес не падает. Я был удивлен, узнав, что такой же интерес к «Ворониным» на Украине и в Белоруссии. Видимо, получился качественный продукт, что-то где-то правильно сошлось.

— Какие у вас отношения на площадке?

— Очень хорошие. Во-первых, получилось так, что кроме старшего сына Лени (Станислав Дужников), все остальные молодые актеры закончили Щепкинское училище, более того, все закончили при мне, когда я уже был педагогом, поэтому я их всех очень хорошо знаю и, конечно, я для них большой авторитет. Я, знаете, как гуру там сижу – если какие-то вопросы, то все обращаются ко мне и я тут же все разруливаю. У нас все всегда проходит с юмором, мы всегда друг друга подкалываем, справляем вместе дни рождения, а поскольку проект идет уже четвертый год, то и дни рождения детей отмечаем – у младшего сына Кости (Георгий Дронов)  уже двое родились за это время, у Кати Волковой, которая Веру играет, дочка родилась. В общем, у нас на площадке очень хорошая атмосфера. Хотя, конечно, сейчас будет очень тяжело, потому что и так в павильонах будет жарко, а еще и от прожекторов все накаляется – духота такая, что выматывает просто,  это ужасно неприятно и желание — только быстрее закончить.

— Бывает ли у актеров профессиональное выгорание?

— Да, бывает. Мы же сами себя грызем – если что-то не получается, мы начинаем искать причины в себе, а этого делать нельзя, потому что очень легко заняться самоуничтожением. Здесь нужно остановиться, немножечко уйти и отдохнуть – тогда будешь снова готов работать.

— В одном из интервью вы сказали, что режиссер Хилькевич, снявший «Трех мушкетеров», не очень талантливый человек…

— Я чуть-чуть не так говорил, потому что, знаете, обвинять человека в том, что он не талантлив очень опасно. Единственное, я считаю, что ему повезло в жизни, когда он попал на этот материал и попал на нас молодых. Был флер определенный, был азарт, кураж, у всех еще были хорошие печени… И эта атмосфера как раз и сыграла, став самым глубоким достоинством картины – во всем остальном она не выдерживает профессиональной критики. И вот вдруг сейчас говорить о том, какие артисты, давать оценки Алферовой, вспоминать какие-то реплики… я считаю, что это не этично. Не понимаю, почему он сейчас делает подобные заявления – возможно, хочет обратить на себя внимание таким эпатажем. Мне думается, ему вообще лучше молчать, потому что больше он так ничего и не сделал.

— Вы когда снимались в роли шпиона Трианона, понимали, что это та роль, после которой будет слава и известность?

— Нет. Более того, я так долго сомневался… Мне казалось, ну что – шпион? Ну в какое время шпион может вызвать хоть какую-то симпатию? Никогда! В общем, я долго сомневался, но в этот момент у меня вообще не было работы, и я согласился. Я думал: ну ладно – что уж делать, тем более что я и дублера сыграл, то есть такая двойная задача была. И вдруг такой успех… Вот как это можно предугадать?

— Вы намеренно делали Трианона обаятельным?

— Нет! Я делал так, как считал нужным. Я терпеть не могу, когда на экране показывают «врагов идиотов». Все шпионы – умные люди, дураки ведь не работают в этой сфере. И я просто делал умного современного человека. К тому же, там вырезали очень многое, потому что КГБ-шники, которые были консультантами, сказали, что получился слишком яркий образ, а это недопустимо. Этот человек, чья настоящая фамилия Огородников, был рыхловат, но занимался культуризмом. И я полгода в спортзале качал мышцы, у меня был такой торс – вы представить себе не можете. Все вырезали! И все равно получился совершенно неожиданный успех, хотя там, в общем-то, ничего нет по актерской линии – одна сцена смерти, по большому счету. Но когда нас представляли на премьере, мне, сидящему во втором ряду за спинами актеров главных ролей, аплодировали так, будто я сыграл самую главную роль. Это тоже для меня был показатель, я тоже думал: как странно – такой успех…

— Кстати, как вы относитесь к тому, что журналисты называют вас самым обаятельным негодяем в кино?

— А что – красивая формулировка. Спокойно я к этому отношусь – пусть называют.

— А как вы относитесь к популярности?

— С юмором. Не буду скрывать и лукавить, мы все стремимся к популярности, моя профессия требует этого — актеру нужно, чтобы его знали, это критерий оценки его работы. Но даже немножечко заблуждаться по этому поводу не советую никому. Медные трубы – они очень опасны. Юмор всегда поможет.

— Посоветуйте юношам и девушкам, которые только мечтают стать актерами, – как себя проверить?

— Я так думаю, что всегда нужно попробовать поступить хотя бы ради того, чтобы потом сказать себе: «Я все-таки попробовал». Даже когда родители твердят: «Нет – надо получить серьезную профессию», — все равно пусть человек попробует. Быть может, поймет, что это не его путь и, наконец, будет спокойно получать другую профессию, зная, что он попробовал. А если вдруг это действительно талантливый человек? Если вдруг мы можем просто загубить человека, испортить его жизнь? Ведь крайне важно заниматься любимым делом и в этом смысле я счастливый человек, потому что любимое дело приносит мне еще и неплохой доход. В общем, если есть большое желание попробовать себя в актерской профессии (или в какой-то другой), то надо очень серьезно подготовиться и попробовать самого себя. Получится – хорошо, нет – значит, есть другой путь. Но ведь ты уже знаешь, что попробовал. Плохо жалеть о несделанном.

Срочные новости в нашем Telegram