Личный опыт

«Все девки у нас больные, гнилые, хрен знает какие...» Шокирующие откровения тех, кто решился на суррогатное материнство в России

В России хотят запретить суррогатное материнство, в то время как в Голливуде звезды так рожают не только из-за медицинских показателей, но и просто, чтобы не отрываться от работы и не набрать лишние килограммы. Ким Кардашьян, например, ничуть этого не стесняется и открыто заявляет, что третьего ребенка заведет именно таким способом. Да и в целом на Западе суррогатное материнство — нормальное явление. Для многих женщин это единственный шанс стать мамами. А вот в России к суррогатному материнству многие относятся чуть ли не как к криминалу. Мы решили узнать об опыте девушек, которые решили стать суррогатными матерями и которые нашли сурмам для вынашивания своих детей. Почему они на это пошли и с какими трудностями столкнулись?

«Врач говорил: “Если ты не заткнешься, скажу, что ты этих детей хотела убить»

Алена, 30 лет, суррогатная мать, Балашиха:

— В 2013 году мужчина, с которым я жила, повесил на меня кредит и бросил нас с ребенком. Так я стала матерью-одиночкой, да еще и с больной мамой на руках.

Нам стали угрожать коллекторы. Самый быстрый способ выплатить 800 тысяч долга   — продать почку, но в России это незаконно. Знакомая посоветовала попробовать суррогатное материнство. Я разместила объявление в Интернете. Звонили в основном молодые обеспеченные девушки, которые хотели ребенка, но не хотели рожать и портить фигуру. Хотя я очень сильно нуждалась в деньгах, таким я отказывала. Мне хотелось помочь бездетным парам.

Однажды позвонила женщина: приехала с Урала, долго не могла забеременеть, потому что работала на вредном производстве, она долго ходила по врачам, но лечение не помогало — в общем, у нее был свой ад. Мы встретились, приглянулись друг другу. Чтобы оплатить мои услуги, она влезла в кредиты.

Для вступления в программу суррогатного материнства необходимо одобрение репродуктолога, нужно сдать кучу анализов. Кроме того, вся беременность при помощи ЭКО держится только на препаратах, их отменяют только на 36–37-й неделе. В общем, мне сделали подсадку, и я забеременела мальчишками-двойняшками. На 35-й неделе мы стали выбирать больницу. Денег у био (биологической матери — прим. ред.) особо не было, я решила, что пойду рожать по полису — и это было большой ошибкой. На 37-й неделе я попала в московский роддом № 13. Врачи знали, что я суррогатная мама: вот, говорят, суррогаты приехали опять! Ночью начались схватки, но нянечка сказала: ложись, все пройдет. Я пролежала до утреннего обхода,  предупредила, что у меня роды стремительные. Меня посмотрели, отмахнулись: не ври. Я решила доползти до туалета и чуть ли не там родила ребенка. Пока занимались первым, ко мне никто не подходил, а я родила второго. Собака когда ощенится, к ней и то бережнее относятся! Детей отправили в реанимацию, поскольку они считались недоношенными, но по итогу с ними все хорошо было.

Био на роды не пустили, я им звонила, жаловалась. Врач ко мне приходил в послеродовую палату: «Если ты не заткнешься, скажу, что ты этих детей хотела убить, рожать не давала! Вообще ни копейки не получишь!» Хорошо, что я лежала в общей палате и были свидетели. Я выписалась через два дня.

Материнских чувств к детям у меня не было, они не похожи на меня, генетически не мои. И потом я себе изначально установку дала, что это не мои дети. Но с био и детьми я общаюсь, даже крестной им стала.

Пока я искала первую пару, я познакомилась с еще одной био. Она на тот момент нашла суррогатную мать, но та ее разводила: было три подсадки, а она их загубила, чтобы получать ежемесячное вознаграждение. Био мне звонит и говорит: «На еще одну попытку с ней я не пойду, осталось две несчастные крошки, у меня нельзя больше яйцеклеток взять». Ну, я и решила ей помочь. Забеременела с первой попытки. Био мне в ноги упала. Эта беременность была шикарной. Биородители тоже залезли в кредит, но подобрали хорошую частную клинику с грамотными врачами. Меня кесарили: мальчик большой — 4600 г. Недавно ребенку год исполнился. Ездила к ним. Мальчик очень клевый!

Когда кто-то начинает по телевизору говорить, что вот, суррогатное материнство — торговля детьми, я очень злюсь. Людям Бог не дал ребенка, а я могу им помочь. Да, я прошу за это компенсацию, но прохожу через такие круги ада, что и врагу не пожелаешь: нескончаемые таблетки, уколы, забор крови, УЗИ, МРТ. К концу всех беременностей у меня что живот, что ягодицы исколоты! Живого места не было! Руки опухшие, в вены уже не попадали.

С долгами я полностью расплатилась, даже немного на жизнь осталось. Если попадутся хорошие био, то пойду в программу еще раз. Моему ребенку 5 лет, мне его на что-то нужно поднимать. Я живу в области, зарплаты у нас небольшие. Выживаем за счет хозяйства: сами хлеб печем, у нас свое молоко и яйца.

«Была срочная операция, в ходе которой я потеряла не только ребенка, но и 5 литров крови»

Диана, биологическая мать, Петрозаводск:

— О детях с супругом мы задумались на второй год совместной жизни. В то время оба были трудоустроены, жили отдельно от родителей и финансово ни от кого не зависели. На новый год мы узнаем, что скоро нас станет трое, мы ждали мальчика. Беременность проходила спокойно, ребеночек развивался и был совершенно здоров. После выхода в декрет я занималась приятными для будущей мамочки мелочами, выбирала кроватку, коляску, различные мелочи для малыша. Близился 9-й месяц, и все уже были в ожидании. Ранним солнечным воскресным утром я почувствовала боли в животе, в глазах было мутно и я четко не могла сказать ни слова, подумала, что начались схватки, вызвали «скорую». Врачи все подтвердили и направили в роддом в Петрозаводск. Но на гостеприимство петрозаводских врачей мы зря надеялись.

Несмотря на то, что на ногах я стояла с трудом и не могла изъясняться, мне сказали, что в роддоме мест нет. Вот так просто, мест нет, езжайте на Луначарского и ждите родов. В силу нашего с мужем возраста и какой-то наивности мы доверились врачам, в чем виним себя до сих пор. Не хочется описывать, какое было со стороны персонала отношения ко мне, подведу итог — ребеночек погиб. Была срочная операция, в ходе которой я потеряла не только ребенка, но и 5 литров крови, это практически весь объем крови, который находится в организме женщины. Когда я пришла в себя, мне сообщили еще одну новость: сама я больше никогда не рожу. Затем началась реабилитация, посещение репродуктивных клиник. Мы надеялись и верили.

Через полгода в одной из питерских клиник нам предложили сделать ЭКО с участием суррогатной матери. Я сидела в форумах, писала в газеты объявления о поиске суррогатной мамы, все было безрезультатно. Через какое-то время нам помочь согласилась знакомая нашей семьи. Сумму гонорара нам помогли собрать мои  родители и родители мужа.

И все началось... лекарства, клиники, сдачи анализов и т. д. Отмечу, что в успех я верила и у меня не было даже мысли, что у нас это не получится. После пункции у нас получилось всего два эмбриона, которых мы решили перенести суррогатной маме. И, к нашему счастью, оба прижились! С того дня жизнь начала играть совсем другими красками, мы ждали и верили, что скоро увидим своих детей. За время беременности я сменила место работы, мужа повысили. Мы надеялись на лучшее и боялись спугнуть удачу. О нашей ситуации знали единицы, а кто знал, вопросов не задавал. Я не носила накладной живот, как многие био мамочки. Я продолжала работать и поставила руководство в известность за 3 месяца до предполагаемых родов.

В ноябре 2016 года мы стали родителями нашей двойни. У нас родились дочь и сын. Никаких проблем с суррогатной мамой у нас не было: мы — деньги, она — согласие. Многие считают это продажей детей, хочется этим людям пожелать, чтобы в их семье с таким горем не столкнулись.

Мы можем назвать себя счастливыми людьми, несмотря на все пережитое. Мы часто ездим на кладбище к своему сыночку и плачем, боль поутихла, но она никогда не пройдет. После рождения детей многие узнали, с чем мы столкнулись, поползли различные сплетни по городу. Всем интересен денежный вопрос. Но нас это не волнует, у нас есть дети, и это главное".

«У него будет полная семья, а у меня – полмиллиона рублей и огромная дыра в сердце»

Дарья, суррогатная мать:

— Мне было двадцать семь лет, на руках у меня был ребенок, а за спиной – развалившийся брак. Муж сильно пил и, в конце концов, я была вынуждена уйти от него, чтобы не разрушаться самой и не травмировать сына. Понятно, что на алименты можно было не рассчитывать, а моя собственная профессия позволяла перебиваться с хлеба на воду, не больше. Это была самая настоящая нищета, и я не видела возможности вырваться. Ребенок рос, и ему нужно было все больше, я ужималась, как могла, но просвета не было. Бывало, что я плакала днями напролет, потому что мне было жалко ребенка, у которого ничего не было и я ничего не могла ему дать. Ничего! А больше у него никого не было.

Поэтому, когда ко мне обратились с предложением стать суррогатной матерью и пообещали за это огромные деньги – полмиллиона рублей – я не колебалась. Мне это показалось спасением. Конечно! Мне подсадили оплодотворенную яйцеклетку. Заказчики не просто платили за выношенного ребенка, они брали на себя ответственность за весь период моей беременности: врачебные обследования, хорошее питание для меня — будущей роженицы. Я носила их ребенка, а думала о своем сыне, сколько всего я смогу дать ему на эти полмиллиона, как изменится наша жизнь.

О ребенке, который рос во мне, я практически не думала. Растет и растет, анализы хорошие – вот и хорошо. Тем более, что в это время я познакомилась с мужчиной, и у нас намечались серьезные отношения. Хотя по условиям контракта я, как суррогатная мать, не имела права вступать в близкие отношения с противоположным полом, чтобы не навредить ребенку. Но мы и не вступали, отложили это на «после родов», он переехал ко мне домой, мой сын привык к нему. Я очень ждала родов, которые должны были освободить меня для моей собственной новой, счастливой жизни.

А ребенок во мне тем временем начинал шевелиться, и иногда я ловила себя на том, что глажу живот и что-то ему говорю. Успокаиваю, если он «разыгрался», тормошу, если не толкался слишком долго. Один раз он проехался ножкой по моему животу, я даже ойкнула, и вдруг представила себе эту коленочку, которая пинает меня изнутри. Это маленькое существо жило внутри меня, питалось моими соками, ему было хорошо и тепло там. Он слышал мой голос, чувствовал, как бьется мое сердце, ощущал тепло моей ладони и успокаивался — и еще не знал, что я отдам его совсем в другие руки.

Мои заказчики обеспечили мне роды в одном из лучших роддомов Москвы. Естественно врачи были в курсе того, что я – не настоящая мать, я – суррогатная.

Роды были несложные, обезболивающее мне не кололи, и я чувствовала все от начала до самого конца. Схватки накатывали и накатывали, и мы с ребенком все делали вместе, слаженно, он рождался, а я помогала ему рождаться. Я делала все, что от меня зависело, чтобы ему было проще, выкладывалась по полной. И, когда он родился и закричал, я испытала невероятное облегчение и ликование, и мне хотелось поскорее взять его на руки, дать ему грудь и согреть его своим теплом, как я грела все девять месяцев.

Мне не дали на него даже взглянуть. Даже прикоснуться. Ребенка тут же унесли, хотя он кричал и, наверное, хотел к маме. То есть ко мне. К ненастоящей маме, ведь он был создан не из моей яйцеклетки. А я хотела к нему. Мне не сказали ничего – ни сколько весит, ни какой рост, ничего, только то, что ребенок здоров. Вроде как с меня было и довольно, условия контракта выполнены. А остальное сказали настоящим родителям, они ждали в коридоре и очень волновались.

Меня перевели в палату. Вместо ребенка на кормление мне в тот же день принесли таблетки, тормозящие лактацию. Палата была двухместной и, пока я лежала одна, было тягостно, но терпимо. Это продлилось недолго: через несколько часов у меня появилась соседка. И тогда я узнала, что такое ад.

Ее ребенок. Его приносили, и она прикладывала его к груди. Смотрела на него, прикасалась к нему, прижимала к себе. А мой ребенок в это время лежал где-то, и его не приносили к маме, кормили смесью из бутылочки, его никто не обнимал и не прижимал к себе в его первые часы жизни. Каким брошенным, наверное, он себя чувствовал. А я лезла на стенку, без конца представляя себе, как он лежит там и плачет. Я умоляла врачей и нянечек дать взглянуть на него хоть одним глазком, просто увидеть его личико. Нельзя. Не пускали. Не разрешали. Даже через стекло, даже издалека, вообще никак нельзя. Одна добрая санитарка мне посоветовала: «представь, что он умер при родах – легче станет».

Но я-то знала, что он жив. И на меня накатывала лютая, звериная ярость и тоска, что за стеной лежит мой малыш, а я не могу ни коснуться, ни взглянуть на него, и вскоре он навсегда исчезнет из моей жизни.

Наверное, так чувствовала себя какая-нибудь рабыня с ребенком на невольничьем рынке, когда ее продавали одному хозяину, а ребенка – другому. И это было навсегда и изменить ничего нельзя, голоси не голоси, умоляй не умоляй. Контракт подписан, точка.

Моего малыша забрали через несколько дней. Я так его и не увидела. Его родители со мной даже не встретились, передали мне деньги через третьих лиц. Я их понимаю, им, наверное, тоже хотелось как можно скорее меня забыть и сделать все, чтобы я не появлялась в их новой счастливой жизни.

А я вернулась домой, к моему мужчине и моему первому ребенку и всегда буду думать о моем втором ребенке, которого своими руками отдала. Он никогда про меня не узнает. Он будет расти в чужой любви, у него будет полная семья, а у меня – полмиллиона рублей и огромная дыра в сердце. Навсегда.

И еще мучительнее мысль: а вдруг он все-таки как-то меня помнит? Вдруг он чувствует, что его обнимают совсем не те руки, поет колыбельные совсем не тот голос? Ведь врачи без конца говорят, что дети узнают мамину речь еще до рождения и радуются ей. Что, если где-то в подсознании он ощущает, что его продали и оставили, и это сделала женщина, под чьим сердцем он рос? Я заслужила мою боль, но он-то ничем не заслужил этой постоянной тоски по кому-то непонятному, но родному и потерянному. Как он будет жить?

«Суррогатная мать сказала: здорово, что на Донбассе всех убивают»

Наталья, 43 года, биологическая мать, Нижний Новгород:

— Я никогда не беременела и не делала абортов. Встретила своего мужа поздно, в 32 года. Вскоре мы задумались о рождении детей, но у нас ничего не получалось. Врач предложил попробовать ЭКО. Сначала мы обратились в одну московскую клинику, где потратили много денег, потом в другую. У нас то эмбрионы были низкого качества, то останавливались в развитии и погибали. Это заняло много времени, а результата все не было. Тогда я предложила мужу найти донора яйцеклетки, он сказал: смотри сама.

Я стала искать доноров в интернете и клюнула на объявление одной украинки. Мы сняли ей номер в гостинице, купили билеты в Москву. Она приехала и начала рассказывать о том, как здорово, что на Донбассе всех убивают, что русские — оккупанты. При этом она была готова отдать свою яйцеклетку, чтобы оккупанты плодились и размножались. Она периодически звонила мне и просила денег на одежду, хотя в договоре это прописано не было. Перед забором яйцеклетки ей назначили гормональную терапию. Когда настал день Х, выяснилось, что у нее три незрелые яйцеклетки — она не колола назначенные ей препараты. Я сказала, что заплачу деньги только за дорогу, потому что она нас обманула. Она угрожала мне в соцсетях, что будет судится, потом просто писала гадости.

Потом мы обратились в агентство. Я по фото выбрала девушку, которая внешне напоминала мою бабушку. Гены у нее были отличные, со здоровьем все в порядке. Я уговорила медсестру дать мне ее контакты. Агентства обычно делают все анонимно и не сводят родителей и доноров. Девушке мы заплатили 200 тысяч. Она дважды участвовала с нами в программе, но из этих двух раз получился только один эмбрион, который мог и не прижиться, поэтому мы стали искать еще одного донора.

Сложное это дело. Все девки больные, гнилые, хрен знает какие. Донора на фото могут показать одного, а яйцеклетка может быть чужая. В анонимные доноры идут только те, кого не берут в неанонимные. Результаты анализов тоже иногда подделывают. Нам писали либо алкашки, либо таджички, узбечки, украинки, молдаванки. В конце концов нам написала девушка, которая очень напоминала меня в юности. Мы ее взяли, несмотря на то что резусы у нас были разные. От нее получилось несколько эмбрионов.

Источники:

miloserdie.ru

snob.ru

По теме:

«Торговля людьми» или помощь бездетным? Петербургская пара по решению суда заберет своих детей у суррогатной матерей

А вы их осуждаете? Известные женщины, которые наняли суррогатных матерей, потому что не хотели портить фигуру

Суррогатная мать отказалась отдавать детей генетическим родителям. Она удерживает малышей, считая их своими родными, и даже дала им другие имена

Суррогатная мама откровенно о материнских чувствах, бездетных парах и своей зарплате

Срочные новости в нашем Telegram