Законы зоны: работник карельской колонии откровенно о тайниках, тюремном бизнесе и преступниках
Многие наверняка часто задавались вопросами: а что там, за колючей проволокой? Как живут на зоне и какие порядки там действуют? В нашем распоряжении оказался уникальный рассказ сотрудника карельской колонии, который начистоту рассказал о жизни на зоне, об уловках осужденных, о тюремном бизнесе, тайниках и досуге зэков.
Я учился 5 лет по специальности. Был курсантом. У нас постоянно были практические занятия в настоящих колониях и тюрьмах, и практика каждый код, которую я проходил в 9-й колонии. После окончания учебы я пошел работать в карельскую колонию. Было поначалу страшно заходить в отряд, где находились 100 осужденных за тяжкие и особо тяжкие преступления.
Когда впервые оказываешься "за решеткой", встает вопрос, как следует вести себя и что делать? Со временем ситуация проясняется и становится очевидным, что там, так же как и на воле, основной целью является достижение максимально возможного личного благополучия, добиться которого можно любым приемлемым для себя способом.
Не исключено, что в тюрьму могут попасть и ошибочно обвиненные, но в основной своей массе — это настоящие преступники, которые совершили непоправимое, причинив горе другим людям. Грабя и убивая, они осознанно встают на преступный путь, отлично представляя, что рано или поздно могут оказаться за решеткой. И можно себе представить, какая происходит концентрация зла и негатива на ограниченной территории, где каждый должен не просто провести там несколько лет, но и достойно прожить эти годы.
Прием пищи в ИУ — это режимное мероприятие, то есть его выполнение обязательно для всех осужденных. И даже если вовсе нет аппетита, в столовую идти необходимо. За несоблюдение данного требования могут наказать в дисциплинарном порядке. В большинстве случаев в подобной ситуации ограничиваются выговором.
Кашеварят в колонии, конечно же, сами осужденные. Стараются выбирать на почетную должность повара, как правило, из числа тех, кто имеет соответствующее образование. Но и разнорабочим трудиться в столовой также престижно. Там каждый отвечает за свой фронт работ: один целыми днями чистит рыбу, другой — овощи и так далее.
Приготовление пищи четко контролируется администрацией учреждения. Перед раздачей медицинский работник и оперативный дежурный по колонии в обязательном порядке снимет пробу. И только после этого еда подается на столы лицам, нарушившим закон. Далеко не всегда качество пищи удовлетворяет потребности организма, но, как говорится, «есть можно». Если же еда не нравится или не хочешь есть, то возьми свою пайку и сиди молча, жди, когда все поедят.
В посылках и передачах осужденным разрешается получать различные пряности. Поэтому большинство идут в столовую с банками майонеза и кетчупа, с пакетиками различных приправ.
Осужденных крайне интересует, кто читает содержимое их писем в период, когда отсутствует цензор. Ведь если контроль в это время формальный, то можно более откровенно написать о происходящем в зоне и о своих мыслях. Контроль над тем, что пишут осужденные, а также над тем, что пишут им, является обязательным. Скорее всего, эту функцию выполняют оперативники, ведь кому как не им больше всех интересно знать о каких-либо намерениях своих подопечных, в том числе, возможно, и противоправных.
Каждый осужденный к лишению свободы обязан трудиться. Администрация ИУ в свою очередь обязана привлекать осужденных к труду с учетом их пола, возраста, трудоспособности, состояния здоровья и, по возможности, специальности, а также исходя из наличия рабочих мест. И наша колония не является исключением. Производство, а вместе с тем и коммерческая деятельность тут имеют место быть. Труд — это одно из основных средств исправления. Занимаясь производственной деятельностью, мы реализуем эту задачу, а также получаем дополнительный доход. Вырученные от реализации продукции деньги тратятся на благоустройство колонии. Конечно, на сегодняшний день производство у нас развито не в полном объеме, но продукцию стараемся производить различную, чтобы создавать новые рабочие места.
Я здесь уже не один год работаю и поэтому считаю, что осужденные — это те же люди, что и люди, не ограниченные в свободе. Да, есть определенная специфика, есть у вас кое-какие ограничения, но что касается трудового процесса, то он так же регламентирован законодательством о труде.
«Беспредела», как многие говорят, в этой сфере нет. Продолжительность рабочего времени, оплата труда, правила охраны труда, техники безопасности и производственной санитарии устанавливаются в соответствии с Трудовым кодексом. Время привлечения к оплачиваемому труду засчитывается в общий трудовой стаж. Учет отработанного времени в данном случае возложен на нас — администрацию ИУ. Производится он по итогам календарного года.
Размер оплаты труда осужденных, отработавших полностью определенную на месяц норму рабочего времени и выполнивших установленную норму, не может быть ниже установленного минимального размера оплаты труда. Так же вы, как работающие осужденные, имеете право на ежегодный оплачиваемый отпуск. Правда, получить его равносильно тому, чтобы ждать, когда высохнет Тихий океан.
В колонии раньше неплохо было развито производство мебели из массива. Также был цех металлических изделий, основной продукцией которого являлись оградки для кладбищ и заборы. Имелось и швейное производство, где шили робы. Главной гордостью колонии являлся собственный автосервис. Конечно же, кто-то из нынешних зэков сам ранее работал в автосервисах, кто-то угонял автомобили и, соответственно, был компетентен в вопросах их устройства и ремонта.
Было редкостью, когда помещение сервиса пустовало. Автомобилей внутри находилось всегда не менее пяти, да и на улице — чуть ли не целая стоянка, ожидающих своей очереди. Чтобы отремонтировать свое авто именно здесь, необходимо записаться в очередь и немало подождать. От того, что ремонт будет произведен руками уголовников, желающих отремонтироваться меньше не становилось. Никто не брезговал, что зэки будут ковыряться в его машине, когда речь шла об оплате, которая была намного ниже, чем в поселке или же других близлежащих населенных пунктах. В автосервис колонии загонялись для ремонта как служебные, так и личные автомобили сотрудников, а также машины их родственников и знакомых. По идее, любой гражданин мог записаться на ремонт сюда, правда, скидку он вряд ли бы получил.
Стены в кабинете автосервиса были поклеены сине-зелеными виниловыми обоями, их привезли родственники одного из осужденных. Подобные предметы в связи с нехваткой финансирования учреждений УИС разрешалось передавать на нужды колонии. Все стройматериалы, сантехника, мебель, телевизоры и прочее, переданные колонии безвозмездно, оформлялись как гуманитарная помощь. Стены украшали картины одного из местных Пикассо. Этими пейзажами и портретами восхищались даже самые далекие от искусства люди.
Внешне встречали здесь сотрудников колонии добродушно, но не всех. Основная часть стражей порядка, имеющая автомобили, относилась к осужденным, трудящимся в этом цехе, более лояльно и на многие вещи закрывала глаза. Естественно, никому не хотелось, чтобы при ремонте его машины случайно порвался тормозной шланг или оказалось так, что забыли затянуть болты на колесе. Практически все сотрудники стремились к тому, чтобы ремонт обошелся как можно дешевле. Ведь совсем несложно принести чай или сигареты, а взамен получить качественно выкрашенный, облитый лаком и отполированный автомобиль. А сотрудники, добирающиеся на работу на общественном транспорте либо пешком, наоборот, были зачастую предвзятыми и грубыми к местным трудягам.
Практически все осужденные, находясь в местах лишения свободы, хотят и пытаются сделать своим родным и близким, приезжающим на свидания, что-нибудь приятное. Это могут быть различные картины и поделки собственноручного производства. Некоторые договариваются, чтобы в пекарне колонии испекли какой-нибудь пирог. Кто-то выращивает цветы, если есть возможность. Но вынос всех этих подарков за пределы ИУ позволяются исключительно с письменного разрешения руководства.
Помещение длительных свиданий внешне напоминает общежитие или коммунальную квартиру. Длинный коридор, вдоль стен одна за одной расположены комнаты, общая кухня и общий туалет. Все присутствующие ходят в домашней одежде.
Из практики других ИУ известны случаи, когда осужденные сбегали, закопавшись в мусор, вывозимый из колонии. При таком ухищренном способе разрезается металлическая бочка вдоль пополам, кладется плашмя на дно кузова грузовика, осужденный залезает под нее, а сверху засыпаются опилки, песок или прочий мусор, вывозимый за пределы зоны. В карельских колониях таких случаев не было.
Нарядчик — очень интересная должность для осужденного. У него имеется своя комната. Официально — это кабинет (нарядная), в котором днем его помощники ведут различные журналы, составляют планы работы, списки на поощрение осужденных, чертят графики дежурств и свиданий, и прочее. Там же хранятся и анализируются заявления на телефонные разговоры, на длительные свидания. Нарядчик может подписать чье-либо заявление на поощрение у начальника, может распределить комнаты длительных свиданий по своему усмотрению, может вообще затерять какое-нибудь заявление, если так нужно, и многое другое.
Есть на зонах такие понятия, как «красная» и «черная» зоны. "Красная" зона — это ИУ, где большинство осужденных сотрудничает с администрацией, а «черная» — где верх держат отрицательно настроенные к правоохранительным органам и режиму содержания осужденные. И «красная», и «черная» зоны — места для основной массы зэков непривлекательные.
Особенность «красной» зоны состоит в том, что администрация дает власть отдельным зэкам, так называемым помощникам администрации, или, по-нашему, «красным». Есть такие понятия, как самодеятельные организации. Насколько я знаю, они придуманы еще в сталинские времена. При «совке» считалось, что только коллектив способен перевоспитать оступившегося. По сути дела, ни один приличный или правильный зэк никогда не станет членом самодеятельной организации, особенно такой секции, как СДП. В нее вступают наиболее активные арестанты. Вступить в члены такой организации — западло, так как надо сотрудничать с администрацией, доносить на своих, а стукачество нигде и никогда, тем более в зоне, недопустимо. А они наравне с ментами участвуют в обысках, проводят различные рейды по колонии с целью выявления нарушений режима.
Официально по закону никакие льготы для «красных» не предусмотрены, но на самом деле, конечно же, определенные поблажки и плюсы есть. Достаточно посмотреть, как одевается «элита» из числа этих самых «красных». Естественно, что и официально они поощряются в первую очередь: тут тебе и дополнительные посылки и свиданки, внеочередные телефонные звонки и прочее. То есть получается, что стучи на своих, информируй кумов и будешь поощрен, будут считать, что ты исправился. Режим «красных» чреват тем, что в один прекрасный день у рядовых зэков переполнится чаша терпения от такого беспредела, творимого «красными». Они могут пойти на крайние меры. Могут убить кого-нибудь из активистов, могут устроить бунты или голодовки, или же вообще какие-нибудь массовые беспорядки.
Порядки в «черной» зоне отличаются от порядков в «красной» тем, что здесь администрация колонии предоставляет часть своих полномочий не «красным», а «черным», то есть осужденным, которые враждебно настроены ко всем правоохранительным органам. Поэтому заключается как бы негласный договор, по которому администрация закрывает глаза на различные нарушения со стороны «правильных» зэков. А они в свою очередь, имея определенное влияние на подавляющую массу осужденных, обеспечивают в зоне порядок и выполнение производственного плана. В этом случае, по крайней мере, внешне наблюдаются полный контроль и порядок. И при таких порядках, соответственно, в зону довольно-таки свободно поступают наркотики, водка, мобильники и другие запрещенные предметы. Долгое руководство «черными» может привести к тем же последствиям, что и в случае руководства зоной «красными». В такой зоне администрации очень трудно навести порядок.
Помимо всего прочего, есть и такое понятие, как «шерстяные». Мастью шерстяных в зоне именуют тех, кто изменил воровским идеалам и встал на путь беспредела. По сути, если на зоне правит «шерсть», то это одна из разновидностей «красной» масти. Они приходят к власти на зоне при помощи некоторых, имеющих определенные полномочия, сотрудников, а затем творят беспредел по отношению к правильным пацанам и мужикам.
Попадать в места лишения свободы никому не пожелаешь. Ведь там далеко не детский сад и не пионерский лагерь. В исправительных колониях строгого режима отбывают наказание мужчины как впервые осужденные к лишению свободы за совершение особо тяжких преступлений, так и при рецидиве и опасном рецидиве преступлений, если же он ранее отбывал наказание. Поэтому можно себе представить, какой здесь контингент: воры и мошенники, убийцы и насильники, наркоманы и угонщики.
Особое внимание уделяется правилам внутреннего распорядка ИУ. Сотрудники учреждения следят за соблюдением осужденными распорядка дня и правил ношения специально установленной формы одежды. Так как в пределах одной исправительной колонии осужденные могут находиться в различных условиях отбывания наказания, то большинство стремятся перейти на облегченные. В соответствии с этим статусом, например, положено ежемесячно расходовать на приобретение продуктов и предметов первой необходимости средства, имеющиеся на лицевом счете, в размере двух тысяч рублей; иметь три краткосрочных и три длительных свидания в течение года; получать в течение года четыре посылки или передачи и четыре бандероли.
Кольщик в колонии был один, так что без работы он не оставался. Нередко ему приходилось на свой страх и риск, но в большинстве случаев под прикрытием старшин, посещать другие отряды и осчастливливать людей. Машинка для нанесения татуировок была сделана из электробритвы. В качестве красителя использовалась гелиевая паста шариковых ручек, которые, кстати говоря, были в зоне запрещены, но каким-то образом проникали. Наносить татуировки — дело противозаконное в местах лишения свободы, не говоря уже о том, чтобы хранить где-нибудь среди личных вещей такую машинку. Поэтому весь этот процесс тщательно скрывался и конспирировался.
За курение в неположенном месте — ШИЗО; за нецензурные выражения — выговор, за нарушение формы одежды — ШИЗО, не говоря уже о каких-нибудь серьезных нарушениях.
Не для кого не секрет, что в колонии имеется масса запрещенных предметов, которые как рождаются здесь, так и поступают извне. Тайники для хранения мобильников могут находиться где угодно: в любом помещении отряда, начиная от туалета и заканчивая кабинетом начальника отряда. Распространенными местами являются углубления в стенах и полу, сливной бачок унитаза, мусорное ведро, спальное место, цветочный горшок и многое другое. Борьба сотрудников с данного рода нарушениями в меру возможностей ведется активно. Регулярно проводятся массовые обыски одновременно практически всех помещений, зданий и сооружений, находящихся на территории колонии.
Для поиска тайников применяется и специально разработанный прибор для обнаружения мобильных телефонов, построенный по принципу миноискателя. Со стороны это смотрится смешно и нелепо, когда у человека в камуфлированной форме и маске на лице за спиной висит рюкзак, из которого торчат провода, а в руках трубка с неким устройством на конце, которым он проводит вдоль стен в поисках мобильных телефонов, которых нереально было обнаружить невооруженным глазом.
Руководство колонии, а в частности, сотрудники воспитательного отдела, по мере возможностей стараются разнообразить досуг своих подопечных. Во-первых, это их непосредственная обязанность, а во-вторых, заняв зэков чем-либо увлекательным, снижается вероятность выплеска их энергии на различные противозаконные деяния.
