Сюда приходят не умирать: что происходит за стенами хосписа, которого боятся многие люди
Слово «хоспис» у многих, кто его слышит, вызывает весьма гнетущие чувства и неприятные ассоциации. Между тем хоспис – это настоящий луч света в конце тоннеля для неизлечимо больных.
О том, что происходит в стенах этого пугающего, на первый взгляд, медучреждения, узнал журналист портала «Здоровье Mail.Ru».
56-летняя Рамиля в Первом московском хосписе практически самая молодая. Несмотря на то, что у женщины рак четвертой стадии с метастазами, она неплохо держится: хорошо одета, аккуратно накрашена и улыбается.
«Заболела я в 2015 году. Я тогда вообще плохо понимала, что такое рак, – думала, сейчас все вырежут и я заживу прежней жизнью. Но все оказалось не так: две операции, несколько курсов «химии» и лучевой терапии... Тем не менее рак прогрессировал. Я консультировалась в государственной и частной клинике в России, ездила в Израиль. В мае этого года пришлось поставить точку в лечении – все врачи пришли к выводу, что медицина тут бессильна», – начинает свою историю Рамиля.
Тогда онколог сказал женщине: «Езжайте на дачу, живите там, дышите свежим воздухом». Она воспользовалась его советом и вместе с мужем поехала за город. Однако Рамиле становилось все хуже: она ползала по стенам от боли, с трудом добиралась до туалета, чтобы справить нужду.
«Нет, конечно, при выписке врач прописал мне обезболивающие. Получить их было непросто, но и не так сложно, как рассказывают. Мой муж пришел в аптеку с рецептом, фармацевт запросил подтверждение от больницы, что у них действительно есть такая пациентка, и ему выдали лекарства. Это заняло, может быть, полдня. Вся беда в том, что эти лекарства не работали. Я колола морфин, который дали в аптеке, но он лишь немного снимал боль. Приняла один раз противосудорожное – у меня никогда в жизни не было «ломки», но тут появились похожие ощущения: меня колотило, руки-ноги тряслись. В конце концов, мы решили обратиться в хоспис. В нашем округе нет своего, поэтому я встала на учет в Первый московский хоспис», – вспоминает женщина.
Сегодня в хосписах оказывают качественную паллиативную помощь пациентам, которых уже нельзя вылечить: облегчают боль, снимают тошноту, обеспечивают необходимый уход. При этом хоспис – это не просто медучреждение, здесь стараются создать домашнюю атмосферу и окружить вниманием. Попасть в хоспис может любой человек с направлением от онколога совершенно бесплатно.
В хосписе, где пребывает Рамиля, 35 коек, еще четыремстам пациентам помогает выездная служба. Сотрудники учреждения привозят на дом лекарства, разные принадлежности для ухода, могут помыть и покормить больного. В стационар человек попадает, когда на дому справиться с симптомами болезни уже не получается.
К Рамиле представители Первого московского хосписа приехали, как только она встала на учет. Уже тогда, по словам женщины, ей и семье стало легче. Меньше чем через неделю Рамилю госпитализировали.
«Когда я попала в стационар, врачам быстро удалось подобрать терапию. Сейчас мне не больно, я чувствую себя хорошо: читаю книги, гуляю по саду, принимаю гостей. Я работала учительницей английского языка в гимназии, поэтому, кроме родных, ко мне приезжают коллеги и бывшие ученики. Перед приходом сюда все напряжены. Я их понимаю: раньше я тоже думала, что хоспис – это место, куда сгружают еле живых людей, которые лежат и стонут под капельницами. На самом деле у нас тут практически санаторий: питание шесть раз в день (кормят вкусно!), концерты, библиотека. Я вот, как с вами поговорю, пойду на массаж», – говорит женщина.
Обычно пребывание в хосписе составляет порядка 21 день, но при необходимости в стационар можно лечь повторно.
«Я здесь вторую неделю. Врач хочет выписать меня пораньше – говорит, я уже в норме, а я бы хотела тут остаться еще на недельку. Муж и сыновья стараются обо мне заботиться, но для них это все очень тяжело. А пока я тут – и мне хорошо, и родные от меня отдыхают», – добавляет Рамиля.
Принято думать, что люди приходят в хоспис умирать. Но на самом деле они приходят туда достойно прожить остаток своей жизни. Некоторые больные живут со смертельным диагнозом месяцами и даже годами, поэтому становятся «постоянными клиентами» хосписа.
«Приятно видеть знакомое лицо, когда пациент возвращается в хоспис. Для меня вообще очень важен контакт: вот я пришел, прогулялся с больным, помог ему поесть, смотрю – он взял меня за руку. Я посмотрел ему в глаза, и он не отвел взгляд. В такие моменты чувствую важность того, что я делаю», – делится волонтер хосписа Павел.
Павел помогает неизлечимо больным уже 10 лет. Такие добровольцы, как он, дают пациентам то, на что не хватает времени или душевных сил у медработников и членов семьи, – внимание, общение, заботу. Для человека, которого уже нельзя вылечить, они являются одними из главных радостей в жизни.
«Когда пациенты уходят, мне всегда печально. Но мне хочется верить, что это не конец. В любом случае, радость от человеческого контакта, чувство, что ты помог пациенту в его последние недели и дни – это все перевешивает боль потери», – признается Павел.
«В хосписе не говорят про человека «умер», говорят «ушел». Нет, мы не пытаемся сбежать от реальности или как-то ввести пациентов в заблуждение насчет их перспектив. Просто в слове «смерть» есть что-то слишком... окончательное. Я предпочитаю думать, что пациент «ушел от нас» – как будто уехал в отпуск или на ПМЖ в далекую страну», – добавляет координатор помощи Первому московскому хоспису фонда «Вера» Дилноза Муйдинова.
Рамиля тоже старается не думать и не говорить о смерти. Она живет сегодняшним днем, без оглядки на пустые волнения и суету.
«Я пытаюсь рассказать об этом всем, но это невозможно передать словами. Как будто слетает все лишнее, наносное, и ты живешь здесь и сейчас. Хотя некоторых людей, которые приходили в гости в хоспис, удалось впечатлить – они переставали тревожиться о материальном, обо всяких пустяках. Некоторые даже плакали. Мои сыновья сейчас в депрессии из-за моей болезни. Я говорю им: живите, живите сейчас и радуйтесь! Не думайте обо мне! Но у них, конечно, не получается. Надеюсь, хотя бы мое нахождение в хосписе даст им передышку, чтобы немного прийти в себя. Не знаю, как в других хосписах, но здесь мы живем, а не доживаем», – говорит Рамиля.
Женщина, конечно же, предвкушает, как вернется домой к близким, но планов она не строит: «Я могу прожить еще месяцы или даже годы. Но я об этом не думаю – какой смысл, все равно не угадаю, сколько мне отпущено. Вполне вероятно, что я еще не раз попаду в хоспис – болезнь все равно будет прогрессировать, и тогда старые таблетки перестанут помогать. Но я этого уже не боюсь. В хосписе делают все, чтобы нам было хорошо на конечном отрезке нашей жизни. И нам здесь действительно хорошо».
Сотрудники хосписа отмечают, что пациенты с терминальной стадией рака порой кажутся даже более позитивными, чем здоровые люди. Однако не стоит обманываться – депрессия из-за осознания скорой кончины рано или поздно настигает практически всех. Хороший уход в хосписе и правильно подобранные лекарства, говорят специалисты, помогают облегчить пациентам боль и тревогу, улучшить настроение и придать сил – до самого их конца.
Так это случилось и с Рамилей – во время подготовки материала она ушла… из хосписа и из жизни.
