Фокус модной индустрии со временем смещается с идеальных кукол 90-60-90 на более «нестандартных» моделей. Так, в последние годы героинями рекламных кампаний, глянцевых обложек и подиумов становятся женщины, которым больше пятидесяти и даже шестидесяти лет.
В 2016 году в России появилось агентство возрастных моделей Olduska, основатель которого Игорь Гавар считает, что образ пенсионера сегодня становится более привлекательным и современным. Одной из его первых моделей стала Ольга Кондрашева. Сейчас в портфолио 72-летней красотки съёмки в рекламной кампании для сети парикмахерских Birdie, фотосессии в журналах Glamour и «Афиша», а также несколько показов на Московской неделе моды.
В недавнем интервью Ольга Кондрашева поделилась своими мыслями о том, что значит работать в индустрии, когда тебе далеко за пятьдесят.
Ольга окончила биофак МГУ, после чего восемнадцать лет трудилась на факультете. Параллельно она подрабатывала на «Мосфильме» в массовке. Позже женщина уехала с мужем на Дальний Восток и проработала в местном Институте биологии моря тридцать лет.
В Москву Ольга вернулась в начале 2000-х, на пороге пенсии, когда после смерти отца встала необходимость помогать пожилой маме. Чтобы заработать денег, она устроилась в регистратуру одной из поликлиник, но продержалась на этой тяжелой работе лишь четыре года и ушла на пенсию.
Когда Ольге было семьдесят, она познакомилась Игорем Гаваром, который и пригласил ее в «Олдушку». Первой съемкой в рамках агентства для возрастной модели стала фотосессия для журнала «Афиша» – съёмка с мехом.
«Помню, пришла в парикмахерскую перед этим, попросила осветлить волосы, а мне стали предлагать: «Давайте попробуем вот это и это». В итоге явилась на съёмку рыжей. Игорь меня знал только седой женщиной, да и одежду подобрали под мой натуральный цвет волос. Такой вот казус вышел», – вспоминает героиня.
Сперва работа перед объективом камер давалась Ольге непросто – она всю жизнь была зажатой.
«А на съёмках вдруг раскрылась – во многом благодаря фотографу Алёне Чендлер. Когда она снимала меня для лукбука Кирилла Гасилина, попросила подвигаться. А как же двигаться без музыки? Мы включили одну, вторую, третью и наконец нашли композицию, которая бы не отбивала ритм. И всё: когда заиграла мелодия, пришло раскрепощение, бзики улетучились, и то, что держало меня стальной рукой за жабры, поясницу и конечности, ушло. Я вдруг обрела свободу – и не такую, когда сумасбродничаешь и делаешь, что хочешь, но когда ты можешь выразить себя. Потом всю ночь не спишь и думаешь: «Надо было сделать по-другому! Ан нет, всё было хорошо!» – делится женщина.
Она признается, что поначалу ей было страшно сниматься именно из-за своего возраста:
«Я пенсионерка, которая лежала дома на диване перед телевизором, а тут вдруг пришла на площадку без подготовки. Меня так трясло перед камерой, что я не могла разжать зубы. Страшно было от всего: куда и зачем меня привели, а вдруг я не справлюсь и мне откажут? Боюсь я и своих фальшивых движений. Обычно действие само собой совершается: тело становится в нужные точки, под определённым углом – и меня словно пронзает, и я радуюсь оттого, что получилось идеально. А иногда даже не нужно видеть себя со стороны, чтобы понять – движения фальшивы. Не знаю как, но об этом говорит само тело».
При этом Ольга отмечает, что работа моделью, тем более в таком почтенном возрасте, не так проста, как кажется на первый взгляд:
«Страшно бывает и оттого, что в любой момент можешь почувствовать себя плохо. Когда тебе звонят и сообщают, что завтра показ, интервью или съёмка, нужно быть как огурчик: чтобы сердце билось, сосуды работали, а ноги шли. Когда не работаешь три месяца кряду и ведёшь санаторно-курортный образ жизни, сложно держать себя в форме. Есть вещи, на которые не можешь повлиять. Например, когда со скрежетом натягиваешь узкие туфли и встаёшь на высокие шпильки (очевидно, что обувь для пожилых людей должна быть удобной). Или представьте семидесятилетний глаз: от макияжа он слезится и восстановить его состояние уже сложно».
Из минусов модельных будней Ольга также называет непостоянство – иногда съёмок приходится ждать неделями, а то и месяцами, а также бюрократические трудности.
«Однажды, когда я снималась в качестве народной модели в телепрограмме одного из федеральных каналов, организаторы выслали договоры на съёмки в пенсионный фонд, – рассказывает героиня. – А те в свою очередь отправили документы в соцзащиту, где посчитали, что я работающий пенсионер, за что из моей пенсии вычли московскую надбавку. То есть с пятнадцати тысяч рублей она уменьшилась почти до восьми. Дело в том, что договоры были на единичные съёмки, а не на целые месяцы работы, поэтому работающим пенсионером меня считать нельзя. Да и как прожить на обе эти суммы, не подрабатывая? Прежде чем мне вернули часть надбавки, пришлось долго разбираться».
Ноесмотря на эти сложности, работа моделью, по словам Ольги, зачастую окрыляет ее.
«Помню, для Кирилла Гасилина мы снимали семь часов – я всё это время танцевала перед камерой, а Алёна уже использовала все флешки, какие у неё были. И под конец вдруг спрашивают: «Как вы? У нас тут последнее платье осталось…» И я говорю: «Конечно, тащи!» Это радостная усталость, от которой я, правда, отходила две недели», – говорит женщина.
Ольга любит свою модельную карьеру за безграничность возможностей:
«Сложно переоценить то, что дала мне работа модели, – это преодоление страхов и открытие много нового в себе, знакомства с людьми и движение, повод не лениться. А ещё растёшь в своих глазах: не в том смысле, что испытываешь гордость за себя – ты вылезаешь из грязи и омута, в котором жила всю жизнь».
