7 молодых, красивых и талантливых поэтов из Петрозаводска: да, они существуют
«Общество юных поэтов» — был такой хороший фильм про молодых людей, сочинявших стихи. У нас сегодня как раз про это: мы сделали подборку молодых мужчин, которые привыкли выражать свои мысли в рифмах. Что приятно, все они из Карелии. А красавцы-то какие! И да, орфография и пунктуация авторские.
Илья Вересов
капнули будни
в мебелетряпство вклинясь
меня окружает питательность и калорийность
уличный воздух составлен из общих микробов
плюс голубей и шампанского выбитых пробок
в этот дурман я хромаю в тряпье без покроя
как я могу быть спокоен,
боже,
как я могу быть спокоен
как я посмел — если листья витых суккулентов
тромбами лезут, набрякшие так корпулентно
если обглоданный сухолом этих детских качелей
виден с любой точки кухни скелетом кощея
если так терпок бульон небосклона мазутный
что от избытка слезится по грязной эмали посуды
небо в посуде
доля ковров тяжела
кетчуп стал символом жизни того не желав
как я могу быть спокоен, о тряпочка неба
если ты моешь кастрюльку мою так свирепо
опредёленное натриями и гликолем
капнули будни
как я могу быть спокоен
Шнурик Любимый
Я
не знаю,
как жить,
не выплёскиваясь
за края,
и не знаю,
почему
кто-то делает
из подобного тайну.
Всё,
что услышишь —
может быть
использовано
против
тебя!
(Сходство
с нами
случайно).
Дмитрий Самсонов
Синдром усталых глаз
Всё скажет вместо фраз —
И сердце пробьёт
Бесшумной стрелой.
Расскажет о былом —
И слёзы станут льдом,
Вселенской тоской
В душе поставит печать.
Кирилл Дятлов
Бернард, мой светлый друг поверженного детства,
Стремительное завтра в нашем естестве
Избавив дух от черствого больного раболепства
Мы все еще остались в прежнем баловстве
Мы снова тянем китч по копаным траншеям,
Мечтая улететь к грядущего войне
Мы также как и прежде мылим грязью шеи
И топим оптимизм в скисающем вине
Бернард, возьми шинель. Нам стоит выйти к людям
И выставить в толпу винтовки наголо
Крича — «ваш приговор отменят злые судьи!»
Тогда они поймут, что есть на свете зло
Поймут не все, но нам плевать на страх подмены
Плевать на меньшинство поставленных вдоль стен
Мы — кровь, слюна и пот! Мы — верность перемены!
Мы — черная тоска по тяжести измен
Бернард, ты видел сам, я просто знал разруху
Скопились в голове отчаянье и боль
Ты призрак, что живет в растрескавшемся духе
Ты просто мой фантом, не сыгранная роль
Но даже в этих снах и в сотнях отражений
Твой бледный силуэт всегда живет со мной
Бернард, ты близок мне, в пучине поражений
Винтовку скину вверх и дерну головой
Ты знаешь, я хотел увидеть наше море
Но мне уже не петь романсы для волны
И может будет смерть эпиграфом историй,
Где мир заменят мне причудливые сны...
Морра Климов
Не спрятаться. Негде.
Рядом — скрежет весны.
В нишах сознания — то же.
Грязные, ржавые, старые сны.
Неуютно-неновые мысли.
За тканью — шепот зеркал.
Тонкими пальцами фобий
Мне ужас рисует шакалий оскал.
Со старых сереющих глаз
Ногтями сдираю ткани покровы...
Жутко. Если в зеркал истерии
Будет пляска моя, то кто Вы?
(...)
Ласкают иссеченное тело,
Не спеша, поцелуи тремора.
На миг — тишина. И снова альты
Санитарно-нескладного хора.
Иссохли потоки сознания.
Плотины из аптечного сора.
Ломают укусы стекляных шприцов —
Панацеи из физраствора.
По венам — спокойствие
Тихим и белым весенним огнем.
Самое время теперь. Уходи и оставь.
Мой ветхий шалаш. Свой вечный дурдом.
Александр Каширин
Ты метель, ты пьянящая вьюга,
Ты чарующий снежный туман.
Ты цветок с потаёного луга,
Ты срубивший цветок ятаган.Ты стихий необузданных буря,
Ты крадущийся в стЕпи буран.
Ты небес колыбель нахмуря,
С туч слепила свинцовый курган.Ты рассвета лиловое пламя,
Ты заката багровый пожар,
Ты победы над вечностью знамя,
Ты последний сердечный удар.Ты и засуха и наводнение,
Ты блуждающим карта в пути.
Ты мираж, ты моё приведение,
И тебя невозможно найти.
Даниил Каширин
Ты, как яркий солнечный день из детства.
Я, как пакет, гоняемый ветром
по городу.
Мы разделим невзгоды вместе.
(поровну)
Порвана нить повествования
из-за сорваных связок
и бодуна.
Твоё тело — площадь восстания.
Ободок этих глаз — луна.
От касаний твоих — приступы.
Ты — мечта скалолаза,
я взбираюсь по выступам,
мне, скорее всего, хана.
Ты подобна июньскому утру.
По ухабам разбитых судеб,
завернувшись в дешевую куртку,
я привёз тебе белые ночи.
—
Прикоснись к ним хотя бы кончиком
языка/ безымянного пальца/ волос.
Прикоснись к ним,
мне очень хочется,
я частичку себя привёз.
