«Цыпленком больше, цыпленком меньше – плевать»: как выглядит работа контактных зоопарков изнутри
Защитники животных уже давно требуют от российских чиновников запрета так называемых контактных зоопарков, где посетители беспрепятственно могут трогать питомцев. Сегодня деятельность заведений подобного рода практически не регулируются законом, а четвероногие жители в них содержатся в жутких условиях.
Множество таких зоопарков, как правило, расположены в торговых центрах, при этом формально они приравниваются к музеям живой природы и подотчетны департаментам культуры. Однако, по сути, все контактные зоопарки в стране работают без какого-либо регламента. Подтверждение тому – рассказы двух бывших сотрудниц одного из таких заведений в Санкт-Петербурге.
Полина Пушкова и Аня Извекова проработали в контактном зоопарке чуть меньше года и сбежали оттуда из-за рабских условий как для питомцев, так и для персонала.
«Я просто пришла в «трогательный» зоопарк, спросила, можно ли к ним устроиться; никого не интересовал опыт работы с животными, – рассказывает Полина. – Всё неофициально: не требовали ни санитарной книжки, ни трудовой, они налоги даже не платили. Давали на лапу всяким санэпидемстанциям, налоговым проверкам – и довольно удачно: мы ни разу за время работы не увидели «людей в чёрном».
Условия, в которых жили «контактные» животные, по словам девушек, непригодны ни по официальным стандартам, ни по человеческим.
«Животных держали в страшной тесноте. Для страусов был узкий загон, а они же здоровые, им активность нужна. От недостатка места птицы становились агрессивными», – говорит Аня.
Согласно документам, животных вывозили каждую ночь в более просторные помещения, но на самом же деле они ночевали там же, в тесных вольерах. При этом уборка в зоопарке толком не проводилась.
Некоторых питомцев переводили в карантин, рассказывают бывшие сотрудницы. Это был подвал без окон рядом с туалетом, с желтой треснувшей лампочкой. На карантин отправлялись беременные и больные животные, про которых частенько забывали.
«Так, в карантине умерла овца – в собственных фекалиях и на грязном сене. Начальник, кажется, даже не знал до этого, что она у нас была», – вспоминает Аня.
Подопечные в контактном зоопарке, где работали девушки, часто менялись – просто появлялись и исчезали.
«Процедура получения новых питомцев проходила так: каждую неделю привозили животных, причем всегда неожиданно. Мы могли прийти однажды, а там коза в загоне стоит. И блеет. С какой-то фермы зверей брали, начальники не говорили конкретно, всегда расплывчато, пресекая любые вопросы. Учета животных, естественно, не было, а хозяева не сильно переживали: цыпленком больше, цыпленком меньше – плевать», – продолжает Аня.
Более того, новых животных, по ее словам, просто кидали к остальным, не разбирая вид, род, болезни, прививки. Медицинских карт, чипов и паспортов ни на одного из содержавшихся питомцев не было.
«Во время нашей работы в зоопарке находились два страуса, пять кур, один петух, кроликов штук пятнадцать, три обычных свинки и не счесть сколько морских – они умирали-плодились только так. Перепелки тоже постоянно умирали», – рассказывают девушки.
Контактный зоопарк не только брал новых животных, но и давал своих в аренду, добавляет Аня: «Например, был у нас енот, его мужик забирал по Московской ходить, потом нам сдавал».
«Страшно было, я каждый день плакала, но это только первый месяц, – признается Полина. – Потом, как и животные, привыкаешь. Первое, с чем я столкнулась, – искренняя уверенность в действиях начальников, они считали что все ок. Когда у кролика был запор и я спросила у старших, что делать, они сказали только: «Google в помощь». Это стало нашим девизом на всё время работы».
Между тем в зоопарке числился ветеринар, который, однако, приходил всего несколько раз за год, и то «для галочки». Если животные все же попадали к врачу, то редко оттуда возвращались. Так, например, девушки самостоятельно выхаживали белку со сломанной лапой, которую через какое-то время забрали к ветеринару: «Через пару дней врач позвонила и сказала, что белочка умерла. От перелома лапки».
Иногда управляющие зоопарка поступали с питомцами более радикально.
«Помню, день такой загруженный был, я одна на весь зоопарк, вечером смотрю: бегает перепелка, а у нее что-то торчит из заднего прохода. Приехал зоолог, посмотрел – оказалось, птичке выдавили кишки. Я спросила у директора: «Что теперь делать?» А он так отстраненно, листая что-то в телефоне: «Да ничего, шею сверну, и всё». Так и сделал», – говорит Аня.
Экономило руководство и на препаратах, рассказывает Аня:
«Произошла у нас эпидемия блох у морских свинок. Начальство закупилось самым дешевым спреем за 200 рублей. Опрыскивать сказали всех свинок. У новорожденных малышей шерстки еще нет, а кожа нежная. Так этот чертов спрей сжег заживо кожу деткам-свинкам. Они визжали, судороги были, извивались… Тогда погибли почти все малыши. Трупы, какашки, опилки – всё собиралось в одно ведро и ставилось в подсобку два на два метра. Места, кроме этой подсобки, для наших личных нужд не было. Мы там обедали».
Что касается питания животных, то корм для них покупали в гипермаркете, но в очень ограниченном количестве. Питомцев также подкармливали посетители – за отдельную плату в зоопарке продавалась свежая капуста.
«Мы уже потом узнали, что каждому животному можно не больше определенного количества этого овощного полдника, поэтому многие у нас умирали от воспалений желудка и кишечника», – делится Полина.
Некоторых «везунчиков» отдавали соседям по «дому». Например, крыс скармливали змеям.
«Мексиканская змея ничего не ела три дня, и начальник втолкнул маленького грызуна в клетку к змее. Крыса пятится, семенит – и змея достать ее не может. Директор видит это, бьет крысу о кафельный пол – и назад в клетку. У этого человека двое детей», – вспоминает одна из девушек.
Масла в огонь подливали и посетители контактного зоопарка:
«У нас постоянно были ссоры с детьми и их родителями. Некоторые юные посетители дергали ежей за иголки, мамы меняли памперсы детям прямо в зале и швыряли их в ответ на замечания в сотрудников: «Вы не мать, вы не понимаете!» Там комната матери и ребенка была в пяти метрах от зоопарка. Черепах поднимали из корыта, они самые беззащитные ведь, и били панцирями друг о друга. Дети трех-шести лет. Был случай, когда приходила семья, ну гопники. Я думала, что всё – взорвусь. Они оказались адекватнейшими. Спрашивали, как кого зовут, всех гладили, интересовались. Мы защищали не людей от животных, а животных от людей».
Как рабы в зоопарке, однако, содержались не только питомцы, но и сотрудники, утверждают Полина и Аня:
«Медстраховки не имели. Мы все были покусаны, изрезаны, в синяках. Была аптечка – и всё. Ходили, как мумии, – перемотанные бинтами».
Правила пожарной безопасности в заведении тоже не соблюдались: огнетушителя не было, пожарный выход заставлен клеткой с белкой. Зато имелся конкретный план действий для общения с любопытными посетителями.
«Лгали насчет всего: что животные привиты, здоровы, официально устроены, документы на руках, что у нас ветеринарное образование. Махали ручками и улыбались. Однажды кролики набросились на своего собрата, не поделили они что-то. Этот черный кроль умер, но хозяева запретили нам выносить его из домика. Так и пролежал труп грызуна целый день, дети подходят спрашивают: «Почему кролик не бегает?» А ты глотаешь слезы и радостно так: «Ты чего, просто кролик устал и прилёг отдохнуть», – вспоминает Аня.
Девушка уволилась из контактного зоопарка спустя восемь месяцев. Последней каплей для нее стала очередная выходка начальства:
«В зоопарке жили три вьетнамские свинки. Им надо было обрезать копыта, но все забили, мы сделать этого не могли – там нужна мужская сила. Отросли копыта так, что хрюшки уже ходить не могли. Приехали два директора. Они давай резать когти, а свинки этого не любят, им вкололи какое-то успокоительное. Одной свинке перекололи. Розочка ее звали. В итоге у нее отказали задние лапы. Она лежала три месяца с отказавшими задними лапами. Прихожу на смену и вижу: стоит директор со своими друзьями, они хохочут и снимают на телефон, как соседи Розочки подначивают и кусают ее. Я не вынесла, написала заявление на увольнение по собственному желанию. Выгнали меня в тот же день, зарплату перевели через месяц».
Опыт работы в подобном заведении заставил девушек по-другому взглянуть на «семейные» контактные зоопарки с «милыми зверюшками».
«Для нас рабство – это отношение к животным как к товару. Купил ты чайник, сломался – выбросил. Когда к животному относятся как к бездушной вещи, которая не имеет ни прав, ни чувств, ни голоса, его можно эксплуатировать 24 часа в сутки. Нас поражает, что раз животные не могут говорить на человеческом языке, значит, они никто», – резюмирует Аня.
