«Да, применяйте физическую силу, но должен быть составлен документ». Что начальник УФСИН Карелии говорил на суде о бывших начальниках ИК-9

10 июня в Петрозаводском городском суде по делу избиения заключенного в ИК-9 Петрозаводска в качестве свидетеля защиты выступил руководитель УФСИН Карелии Александр Терех. Он вступился за двух своих подчиненных, выразив надежду, что они еще вернутся на службу, и обвинил в создании «видеофальшивки» других участников процесса. Терех утверждает, что в карельских колониях избиений и пыток нет — какие аргументы он привел в пользу этого, читайте ниже. Daily приводит выступление Тереха — довольно путаное, но, тем не менее, мы пересказываем его практически полностью.

Представляясь в суде, Терех уточнил, что проходит службу во ФСИН с 1983 года и знает подсудимого Ивана Савельева, бывшего начальника ИК-9 Петрозаводска, с начала 2010-х годов, когда тот оканчивал рязанскую академию ФСИН и собирался начать работу в карельской столице. Он добавил, что Савельев всегда соблюдал субординацию на службе, был принципиальным и грамотным сотрудником, и «вообще таких руководителей на сегодняшний день — единицы, мало». Он также упомянул, что не удивлен тому, что у Савельева в период его руководства колонией были недоброжелатели, потому что на начальников «нет-нет и поступают жалобы то от сотрудников, то от осужденных», потому что «руководители сталкиваются с разными вопросами».

Отвечая на тот или иной вопрос стороны защиты или судьи, Терех перескакивал с темы на тему. Вот, например, как он ответил на вопрос, узнает ли он сотрудников на видео с избиением осужденного, из-за которого на Савельева и Ковалева и завели уголовное дело:

Да, лица похожи, конкретики нет, — ответил  Терех. — Меня допрашивали буквально на второй день [после появления видео]. В субботу меня подняли ночью… Москва… и так далее. <...> Мне из Москвы позвонили, в субботу, ночью: «Что там у тебя творится». «Будем разбираться», — я ответил. <...> В воскресенье—понедельник мы обсуждали, у правительства совещание было, и вечером меня допрашивали. «Вы узнаете?» — «Да, похожие лица». Потом, конечно, проводились оперативно-розыскные мероприятия, следственные и так далее… и, честно сказать, я уверен: это… конечно… к делу не пришить…. но уж поверьте мне, я касался и к оперативным вопросам… это, чисто сказать… как сказать… выразиться правильно… это фальшивка. Это создание… этим вот самым. Почему? Могу объяснить.

Но «объяснение» тоже получилось довольно сумбурным. По мнению главы УФСИН Карелии, весь скандал с пытками в ИК-9 произошел из-за личного отношения некоторых заключенных к начальнику колонии. Вспомнил Терех и журналистку Аллу Константинову (СМИ, выполняющее функции иностранного агента), написавшую об избиениях в колонии. Судя по всему, глава карельского управления считает, что она каким-то образом вступила в сговор с заключенными.

Вообще эпопея эта началась из-за чего… — рассуждал Терех в суде. — Савельев, как я и говорил, был принципиальный руководитель. Во-первых, всё это уголовное дело возникло из-за личных неприязненных отношений к Игнатенкову (в этом моменте Терех не пояснил, кто такой Игнатенков и какое отношение он имеет к уголовному делу, а суд у него об этом не поинтересовался). Пришли… за пропуск... ну вот — неприязненное отношение.

Пришел адвокат — не пустили, там какие-то мероприятия проходят… враги называются! Приехал [отбывать наказание в колонии] такой Магомедов — он из Дагестана, хотя депутат был, там были массовые беспорядки. Конечно, которые богатые... адвокаты ходят. С адвокатами у них началось — где-то он не пропустил, мобильные, и так далее и тому подобнее.

Далее Терех перешел к Константиновой, которая с 2019 года пишет о пытках в ИК-9 Петрозаводска.

Далее эпопея… — говорит он. -  Константинова. Алла. (прим. ред.СМИ, выполняющее функции иностранного агента) Которая… где она сейчас? Пошла! [куда пошла Константинова - Терех не уточнил]. Эпопею дали: дайте что-нибудь на начальника колонии, на Савельева. Ну вот и извините — через какое-то время появляется видеозапись. За эту видеозапись — конечно, это к делу не пришить, но, по оперативным данным, сотрудники бывшие… конечно, сфальсифицировать могут всё… 500 тысяч заплатили за видеозапись.

Дальше. Я сам, сколько работаю, против того, чтобы такого не было — битья и так далее. Есть потерпевший: Иванов, Петров, Сидоров, извините, ребята, вопросов нет. <…> и вот осужденного, честно, я не знаю до сих пор, как его фамилия — не знаю, честно, он ли или не он. А по поводу битья… на протяжении уж моей практики… есть всегда, найдется, оно и будет, оно не вырежется, и сейчас есть… буквально прокуратура генеральная уехала. То же самое опять — бьют периодически, но находятся процентов 10 осужденных: «Постоянно бьют, били…» То сотрудники, то осужденные.

Начинаешь когда разбираться, конкретно что-то… понятно — ничего, конкретики нет. Я сам бы передал в Следственный комитет материалы, если бы что-то такое было. Если бы подтверждались факты — наверное бы, возбудили не одно дело, а сидели бы здесь все. Почему? Потому что ну прокуратура, следствие — мы же не связаны друг с другом. У них своя работа, у них своя палочная система, у нас своя. И что, пожалели бы [Управление ФСИН Карелии], если бы факт... конкретно?

Потом прокурор Наталья Силкина спросит Тереха, откуда у него «оперативные данные» про то, что некоторые заключенные приобрели видео с избиением за 500 тысяч рублей. Силкина попросила его рассказать подробности или сослаться на конкретную проверку, благодаря которой начальник УФСИН Карелии выяснил эту информацию. Но Терех на этот счет распространяться не стал и быстро сменил тему. Вот их дословный диалог с прокурором:

Прокурор Силкина: Что это за оперативные данные — если проводилась оперативно-розыскная деятельность, то кем?

Терех: Нет, я сказал, дела это не касается, это мое мнение. Мы не имеем права сотрудникам проводить и так далее. Ордер распространяется на осужденных. Я сказал это свое мнение, как бы так. Как и есть, да.

Прокурор Силкина: Оперативные данные на чем-то основаны или основаны на вашем мнении?

Терех: Ну, если честно сказать, есть ФСБ — пускай запрашивают материалы и наверное у них… то, что была информация… я могу даже сказать… э-э-э-э… не, не буду я ничё. А то, что дело сфабриковано — это…

Прокурор Силкина: А 500-то тысяч кто заплатил?

Терех: А-а-а, там… ну как… я в суде разговариваю за свои действия. Это мое мнение… ну как… если б была возможность к делу приобщить эту оперативную информацию, ее бы давно приобщили. Но есть материалы, которые не приобщаются. Ну нельзя приобщать или недостаточно доработаны. Ну это мое личное мнение. Я считаю, что ну вот так получилось. Я же не выдумал спал и так далее. Почему не 400, а 500 именно? Почему 500 пошло адвокату Магомедова? Почему — потому что. Как оказалась, никогда не касалась Алла Константинова (СМИ, выполняющее функции иностранного агента) к колонии, к тюрьме, каким образом она очутилась здесь? Понимаете, я проработал 40 лет.

Прокурор Силкина: Так а сотрудников-то назовете бывших, которые заплатили 500 тысяч?

Терех: Да я не помню, честно сказать.

Терех заметно разволновался, отвечая на вопросы прокурора. В какой-то момент он даже почти перешел на крик — опять же, замечание ему отчего-то не сделали. Не понравились начальнику УФСИН Карелии вопросы прокурора про формулировку заключения о служебной проверке, которую сам же Терех объявил после появления видеозаписи в интернете. Правда, чем та проверка закончилась, начальник УФСИН так и не вспомнил. Не смог Терех внятно ответить и на вопрос, зачем отправил обоих сотрудников в отпуск после появления видеозаписи с избиением осужденного в интернете.

Терех: В отпуск я их отправил, когда уже видеофакт появился.

Прокурор Силкина: А зачем вы их в отпуск отправили, они по графику пошли в отпуск?

Терех: Нет. В связи с проверкой… с возбуждением… что-то там. Ну как… подозревали-то начальника…

Прокурор Силкина: Так в отпуск-то зачем отправили? Это что, основания для отправления в отпуск сотрудника — проведение в отношении него процессуальной проверки?

Терех: Да я, если честно, не помню, че я их отправил в отпуск. Оснований не было. Я их и не увольнял, кстати. Так и запишите — я не видел оснований [для увольнения]. Если б я видел — были бы служебные проверки в отношении их. Никаких административных и дисциплинарных [взысканий] не применял.

Адвокат второго подсудимого Ивана Ковалева Михаил Ямчитский, задавая вопросы, снова вернул Тереха к осужденному Магомеду Магомедову, у которого, по мнению начальника УФСИН, было неприязненное отношение к Савельеву. Магомедов -экс-депутат народного собрания Дагестана, осужденный на 16 лет колонии за вымогательство и мошенничество.

Ямчитский: Ему здесь нравилось отбывать наказание?

Терех: А кому нравится, если распорядок дня надо выполнять? Конечно, им нравится, когда нету… где есть запрещенные предметы и так далее. Конечно, не нравилось. Че не нравилось? Здание не то. Вентиляции нет. Крыша не соответствует. Ну, здание, конечно, 60-х годов… и он подавал все в суды. И, конечно, трения какие-то возникли. Ну что я, здание перестрою, на самом деле? Если так уж коснуться? Жалобы были именно по санитарным… по зданию и по всему подобному.

Ямчитский: Насколько я понимаю, после 2019 года его перевели отбывать наказание куда-то ближе к родным краям.

Терех: Я не знаю, куда его перевели, но, в связи с принятием закона к месту жительства плюс не мои это полномочия — пришел наряд и его забрали.

Здесь стоит уточнить, что в 2019 году, после серии текстов про пытки в ИК-9, Магомеда Магомедова из Карелии перевели отнюдь не «ближе к родным краям», как ошибочно полагает Ямчитский, а в город Лабытнанги в ЯНАО, где традиционно находятся одни из самых суровых по условиям содержания колоний страны. Магомедов до сих пор отбывает наказание там. А находясь в ИК-9 Петрозаводска, он жаловался не просто на «здание», в котором он и другие осужденные содержались, а на вымогательства со стороны руководства и активистов колонии.

Активисты сразу стали требовать с меня деньги: якобы на ремонтные работы в колонии, — цитировала его «Медиазона (НКО или СМИ, выполняющая функции иностранного агента)». — Рассказывали, что в колонии можно купить всё: за 15 тысяч, например, получить поощрение».

За обращение в администрацию Магомедова поместили в ШИЗО (якобы он вел себя грубо), а когда адвокаты обратились с жалобой, руководство колонии вызвало экс-сенатора на беседу: «Пообещали, что такого больше не повторится, если я заберу заявление».

Магомедов согласился и, как он признается, «несколько лет прожил спокойно». Согласился купить в отряд холодильник, лавку, стол. «В «инвалидном» отряде, где я находился, всё куплено на мои деньги — и осужденные это знают, и у нас есть свидетели перевода якобы благотворительных денег», – рассказывал экс-депутат.

Магомедов в 2019 году подал в суд иск к колонии о нарушениях при ремонте здания, протечках новой крыши и появившейся в камерах плесени. Петрозаводский городской суд тогда встал на его сторону.

Заканчивая свое выступление в колонии, Терех выразил надежду, что и Савельев, и Ковалев еще вернутся на службу во ФСИН. К слову, из подсудимых уволен только Ковалев — по словам Тереха, «участок в Сегеже сократили» и его пришлось уволить с должности заместителя начальника ИК-7. На новую должность Ковалева перевели в 2020 году после скандала с появлением видео. Савельев тогда стал начальником тюремной больницы в Медвежьегорске.

Да я… честно сказать, я надеюсь, что не все, не поставлена точка и надеюсь, они… в систему… если… все от их желания… Почему… потому что таких людей, к сожалению, мало, — сказал Терех в суде.

Также он упомянул, что разрешает применение физической силы в учреждениях Карелии, но в таких случаях «должен быть составлен документ». Что бы это ни значило — опять же суд уточнять эту деталь у начальника УФСИН Карелии не стал.

— Я заинтересован как руководитель, чтобы беспредела… какой бы ни был заключенный, он все равно человек, — рассуждал на суде Терех. — Я с них требовал, требую до сих пор с руководителей, с замов: «Да, применяйте физсилу, но должен быть составлен документ». Без вопросов. Если подают повод [заключенные], по закону применяйте, составляйте материалы. Нет — беспредела никакого не должно быть.

Помимо Александра Тереха, на последних двух заседаниях выступили несколько сотрудников УФСИН Карелии: замначальника СИЗО-1 Алексей Федотов, начальник ИК-7 Сегежи Антон Кошелев, младший инспектор отдела безопасности ИК-9 Иван Нагаев, водитель-инкассатор Владимир Аксенков, бывшая медработник ИК-9 Анна Ленни и экс-оперативник колонии Михаил Васильев. Все они, а также младший инспектор отдела безопасности ИК-9 Сергей Зябченко не узнали ни помещение, в котором избивают осужденного на видео, ни сотрудников. При этом Федотова, Кошелева и Васильева осужденные также обвиняли в пытках в колонии. О них сообщал «Медиазоне (НКО или СМИ, выполняющая функции иностранного агента)» бывший осужденный Максим Матвеев в 2019 году

— Тогдашний начальник отдела по безопасности Сергей Ступов меня держал, Иван Ковалев бил шлангом, Савельев по ногам прыгал, — говорит он. — Спустя несколько месяцев к избиениям присоединились другие опера — Шаляпин, Кошелев, Федотов. Меня могли раздеть и голого на мороз выкинуть. Ну, растяжки там, само собой… На пятый месяц ШИЗО они мне порвали паховое кольцо — переборщили. В эпикризе врачи тюремной больницы при выписке написали, что у меня была язва желудка. А у меня ее не было и нет.

Заключенный Евгений Петров тоже упоминал свидетелей в суде в своих воспоминаниях о пытках

— Тогда, 31 января 2018 года, в здании штаба я подвергся избиению со стороны сотрудников, — говорил Петров, — а именно Ивана Савельева, Антона Кошелева, Михаила Васильева, Александра Анисковича, Альберта Абдулкеримова… Меня раздели, положили на пол звездой, стояли на руках, на ногах, давили ботинками… [Начальник ИК-9] Савельев брал стул, садился на меня, давал пощечины. Также они звали осужденного Дениса Рыбакова и угрожали, что изнасилуют меня, убьют и тому подобное.

Следующее заседание состоится 22 июля. Долгий перерыв стороны объяснили начавшимся периодом отпусков. В конце мая исполнился год с начала процесса.