Daily News

Экс-губернатора Катанандова и первого зампрокурора Карелии Гусакова предложили принудительно доставить в суд по делу Алиханова

С ходатайством принудительно привести Сергея Канатандова и Эдуарда Гусакова для дачи показаний выступили сам бывший сенатор Девлетхан Алиханов и его адвокаты. Это предложение было вызвано тем, что экс-глава Карелии и первый зампрокурора республики являются в деле Алиханова свидетелями, но никак не реагируют на судебные повестки.

Лукавство вопреки УПК

Несмотря на обоснованность просьбы Алиханова, судья Наталья Маненок отказала в ее удовлетворении. Она заявила, что принудительный привод возможен только тогда, когда человек отвечает на приглашение отказом. В случае же с Катанандовым прямого отказа не было – экс-губернатор просто не отреагировал на отправленные повестки.

Алиханов и его защита считают, что суд ищет лазейки, чтобы не приводить с приставами статусного свидетеля, который может испытать дискомфорт от поставленных вопросов или не найти на них правдивых ответов. В пользу того, что суд лукавит, говорит и статья 113 Уголовно-процессуального кодекса. В ней перечислены причины, когда привод не применяется, и такой причины, как «отсутствие реакции на повестки», среди них нет. Зато черным по белому написано: «В случае неявки по вызову без уважительных причин подозреваемый, обвиняемый, а также потерпевший и свидетель могут быть подвергнуты приводу».

К слову, та же самая ситуация сложилась и с первым зампрокурора Карелии Эдуардом Гусаковым, выводы которого расходятся с официальной позицией гособвинения. Суду хорошо известны адрес республиканской прокуратуры и номера ее телефонов, однако Гусаков также игнорирует повестки, а суд воспринимает это как должное и отказывается от принудительного привода.

Неприязнь бывшего губернатора

В деле Алиханова Катанандов и Гусаков сыграли немаловажную роль. Бывший глава Карелии дал показания по делу политика и был единственным, кто заявил о причастности Алиханова к аукциону 2007 года по продаже 15 муниципальных помещений в Петрозаводске, которые находились в долгосрочной аренде у Сбербанка.

При этом Катанандов сделал это заявление на основе лишь своего личного мнения, а не фактических данных. Еще он заявил, что победитель аукциона — мать близкого Алиханову бизнесмена Евгения Журавлева — якобы не могла сама купить сберкассы без помощи Алиханова. Это утверждение Катанандов тоже не подкрепляет ничем, кроме личного мнения. В то же время бывший губернатор в своих показаниях заметил, что не общался на тему приватизации с тогдашним мэром Петрозаводска Виктором Масляковым, потому что не понимает (!), какое он имеет отношение к продаже городской собственности.

Легко заметить, что показания Катанандова не отличаются логичностью и объективностью. С одной стороны, он пытается показать, что приватизация сберкасс была якобы незаконной, но при этом выгораживает Маслякова, без которого она просто не могла состояться. Легко объяснить и то, зачем это понадобилось бывшему главе республики. Для людей, разбирающихся в карельской политике, не секрет, что Катанандов, мягко говоря, недолюбливает Алиханова, который не раз резко критиковал его как депутат Заксобрания. Фактически же бывший губернатор воспринимает политика как личного врага, поэтому стремится толковать любое событие не в пользу Алиханова.

Щепетильный прокурор

Несколько иначе обстоит дело с первым зампрокурора Карелии Эдуардом Гусаковым. В 2012 году он рассмотрел материалы проверки по продаже сберкасс и тоже посчитал приватизацию незаконной (почему прокуратура вдруг так решила спустя пять лет после сделки — отдельный вопрос). Однако Гусаков, как и подобает в таких случаях, пришел к выводу, что если сделка была неправомерной, то виноват в ней не покупатель или его бизнес-партнеры, а тот, кто неправильно распорядился муниципальным имуществом, то есть администрация города. Поэтому первый зампрокурора Карелии отправил материалы в Следком с предложением возбудить уголовное дело не против Алиханова, а против чиновников мэрии за злоупотребление должностными полномочиями.

Вообще же прокуратура подняла эту тему в 2012 году лишь потому, что в тот момент сменивший Катанандова Андрей Нелидов пошел на обострение борьбы против Алиханова. Нелидов, как впоследствии и Александр Худилайнен, стремился полностью взять под контроль Петрозаводск и дать свободу действий питерскому бизнесу. Разумеется, от местных политиков и бизнесменов, которые мешали этому, нужно было как-то избавиться.

Ради этого в Петрозаводск приехала целая бригада следователей Генпрокуратуры, которая стала активно искать все, что можно было подогнать под нарушение. Однако Гусаков, к которому попали материалы проверки, как грамотный и щепетильный юрист, видимо, не мог произвольно сделать виновным Алиханова, поэтому счел виноватой мэрию, хотя, если разобраться, в продаже сберкасс нет абсолютно ничего противозаконного.

Наперекор закону

О законности сделки говорит и то, что со времен Виктора Маслякова администрация города не считала, что имущество было продано неправильно. Такой позиции она придерживалась и впоследствии — при Галине Ширшиной и даже в первый год работы Ирины Мирошник, пока мэрию, очевидно, не заставили изменить позицию. В пользу невиновности Алиханова говорят и показания многочисленных свидетелей — экспертов, оценщиков и чиновников, которые заявляют, что приватизация помещений сберкасс прошла в соответствии с действовавшим на тот момент законодательством. Они в один голос также утверждают, что имущество нельзя было продавать без учета долгосрочной аренды, что это требование закона, и оно одинаково исполнялось по всей стране (дело в том, что долгосрочная аренда снижает цену недвижимости, т. к. новый собственник не сможет свободно использовать или пересдать ее по выгодный ставке).

Свидетели говорят и о том, что повлиять на итоги открытого аукциона или провести его в чью-то пользу просто невозможно и что Алиханов при всем желании этого не смог бы сделать, потому что на торги может заявиться любой желающий, а их результат непредсказуем. Кроме того, неважно, связаны ли участники аукциона между собой общим бизнесом, родственными или дружественными отношениями с Алихановым или с кем-то еще — закон этого не запрещает.

Несмотря на все это, прокуратура до сих пор продолжает в суде вменять в вину Алиханову продажу сберкасс, утверждать, что аукцион был проведен в его пользу, потому что в нем победили близкие ему люди, а также говорить, что долгосрочную аренду нельзя было учитывать. Все это гособвинители продолжают делать, несмотря даже на недавний ответ прокурора Санкт-Петербурга Сергея Литвиненко, который отказался признать незаконной точно такую же приватизацию сберкасс в Северной столице, состоявшуюся почти в то же самое время, что и в Петрозаводске, при тех же обстоятельствах — открытом аукционе и учете аренды.

Срочные новости в нашем Telegram