Как выглядит приют, в котором петрозаводчанки прячутся от мужей-тиранов, и почему мужчин, которые бьют своих жен, сложно вычислить?

Когда мы договаривались об интервью с Оксаной Целищевой, психологом центра социальной помощи «Истоки», рассказывает журналист сайта «Руна», она предупредила, что найти вход будет нелегко. Адрес Березовая аллея, 31 хорошо известно в Петрозаводске — здесь находится известный ресторан грузинской кухни, но чтобы открыть из десятка дверей нужную, мне пришлось обойти кирпичный дом по кругу, после чего исследовать своеобразный внутренний двор-колодец. Это не секретное помещение, здесь не прячут жен от плохих мужей, но секретность или, если хотите, закрытость, свойственная делам семейным, ощущается даже на уровне расположения центра, где помогают жертвам домашнего насилия.

— Сюда к психологу, к юристу приходят, если еще терпимо, чтобы понять, как его выгнать, что делать в первую очередь. Мы пытаемся выселить агрессора, если это вообще возможно. В России это довольно сложно сделать, потому что даже если это ее квартира, мужчину забирают на два часа в полицию, [после чего] он приходит и начинает долбить в окна, ломать замки. У нас сейчас в приюте женщина, у которой сломана дверь, — рассказывает Оксана.

Центр на Древлянке — это только первая ступень работы специалистов с теми, кому нужна защита от членов собственной семьи. Оксана рассказывает, что еще в Петрозаводске есть приют для женщин, и его адрес хранится в тайне, потому что туда бегут, когда терпеть жизнь с мужем больше невозможно или даже опасно. В России к проблемам домашнего насилия и сегодня относятся двояко: агрессию осуждают, но в то же время обвиняют в ее корнях жертву. Когда два года назад семейное насилие законодательно вынесли за пределы Уголовного кодекса, стало понятно, что и власть считает такого рода проблемы далеко не первостепенной важности.

Поэтому неудивительно, что приют в Петрозаводске — две соединенные вместе хрущевки — появился в 1998 при финансовой поддержке общественности Дулута, нашего американского города-побратима.

— Как к вам обычно попадают женщины? Что они говорят по телефону, когда звонят?

— Звонит либо она [жертва] сама, либо друзья. Были случаи, когда звонили мамы. По телефону обычно говорят, что у дочери агрессивный муж: бьет, пьет… Разное бывает. Даже если человек не пьет, то сейчас много тех, кто курит смеси. За этим замечены даже взрослые мужчины — бум с прошлой осени какой-то. Самим жертвам почти всегда стыдно, когда они звонят нам. Осторожно говорят: «У меня супруг [практикует] рукоприкладство в пьяном виде». Женщины иногда пытаются выгородить мужа. В основном обращения звучат примерно так: «Можно я у вас поживу…». Иногда нас аккуратно просят о консультации, а в процессе разговора выясняется, что ее бьют и надо просто сбежать. В таких ситуациях мы сразу предлагаем приют. Понимаете, жертва насилия, даже если ей все советуют [уйти], пока она не поймет сама, что все — конец, она никого не послушает. Это созависимые отношения. Есть много причин: стыд, приверженность традиционному укладу семьи: «Я же супруга, я, наверное, сама была виновата». Очень мало тех, кто прямо говорит: «Здравствуйте, меня избил муж. Можно я приду к вам пожить?».

— Сколько женщина может находиться в приюте по времени?

— Все индивидуально. Обычно от трех дней до примерно двух недель, но эти сроки нигде не фиксированы. Одна женщина находилась у нас больше месяца: это был очень большой кризис и очень серьезная ситуация.

— Как выглядит психологический портрет потенциальных жертвы и агрессора? Можно ли вычислить такого человека в толпе?

— В обществе агрессоры — супермужчины. В толпе их не различить, но есть признаки [которые проявляются в общении]: он постоянно контролирует свою женщину.

Тотальный контроль за женой — это звоночек, что здесь что-то не так. Агрессоры обрезают социальные контакты жертвы. Со стороны подруги могут заметить, что женщина стала менее общительной. Естественно, [меняется] внешний вид: муж не дает жене держать себя в порядке. Она должна быть его собственностью.

Часто агрессор забит в одной из жизненных сфер: начальством, друзьями или [испытывал проблемы] в детстве. Агрессором может стать человек со статусом, который всю жизнь кого-то контролировал, и после преждевременного выхода на пенсию негативные проявления начали сказываться на близких. Непережитые кризисы среднего возраста становятся причиной агрессивного поведения.

Важно помнить, что агрессия супруга всегда сказывается на детях. Доказано, что ребенок испытывает такой же уровень стресса, как и мать. Когда говорят, что мальчика или девочку в детстве били, нужно понимать, что это огромный стресс, и такие вещи надо прорабатывать [с психологом], иначе негативный опыт сильно скажется на будущем. Ребенок тоже будет такой же жертвой, как и мама.

— Именно жертвой, а не агрессором?

— Дети с таким опытом обычно во взрослой жизни делятся на два типа: «меня так воспитали, и я так тоже буду» и «я не хочу такой жизни своим детям». По моему опыту, сейчас чаще встречается второй вариант.

Что касается психологического портрета жертвы, то часто у нее низкая самооценка. Есть идеал семьи и есть своя вина. Отсюда оправдания для агрессора: я должна тащить семью, я ему помогу, он же не всегда был такой, может, он исправится…

К нам, конечно, попадают, когда в жизни наступает край. Все это понятно: Петрозаводск — маленький город. Коллеги в Санкт-Петербурге рассказывали, что у них женщина приходит немного пораньше, когда она жертва уже не так оправдывает своего сожителя. У нас женщины уходят [из семьи], когда уже практически убил.

— То есть уже с побоями?

— Не всегда, конечно. Случай может быть такой, — Оксана приводит очередной пример из своей практики, — женщину избили, после чего приехала полиция и забрала мужчину. Потом он вернулся и опять ее избил. Тогда женщина вызывает «скорую», которая сигнализирует в полицию. Сотрудники МВД снова приезжают, чтобы на какое-то время опять забрать агрессора. В этот момент женщина понимает, что когда он вернется в следующий раз, то просто убьет ее.

— Несколько лет назад был принят закон о декриминализации побоев [7 февраля 2017 года Владимир Путин подписал закон, согласно которому действия, причинившие физическую боль, но не сказавшиеся на здоровье, в отношении родственников и близких считаются административным правонарушением — прим. ред. ]. Он как-то повлиял на статистику обращений к вам? Их стало больше или, наоборот, меньше?

— Я бы сказала, что на него никто не обращает внимание в быту. Пара мужчин делали на этом акцент, мол, что ты сделаешь мне, я ничего не боюсь. На моей практике был случай — этой зимой человек с наркотической зависимостью неоднократно проявлял все виды агрессии [по отношению к своей жене]. В итоге полиция сыграла свою роль, и агрессор отстал от своей супруги, а она смогла порвать эту связь.

— В целом как петрозаводская полиция реагирует на обращения жертв насилия?

— Схема обычно такая: его забирают на два часа, максимум на сутки, после чего агрессор возвращается домой. Мужчина пытается проникнуть в квартиру, и если его не пускают, то полиция может снова приехать, попытаться его успокоить, выгнать из подъезда. Всё. Он походит и возвращается обратно.

— Вы сказали, что жертвам стыдно за то, что с ними происходит. На фоне скандалов с сексуальными домогательствами часто формулировали мысль про поздние признания: почему же вы раньше молчали! Вы можете объяснить, почему жертвы семейного насилия молчат?

— Это очень тонкая ситуация. Как признать, что твой мужчина, которого ты сама выбрала, способен на такие вещи? Она его выбрала, но не распознала. Женщина думает, что будет выглядеть дурочкой, поэтому лучше разобраться и уладить все внутри семьи.

К сожалению, ситуация домашнего насилия у нас рассматривается как частная. Многие считают, что жертва заслужила такое отношение к себе. Что бы ни говорили психологи, в большинстве своем люди скажут: «Не просто так ее ударили. Значит, она где-то виновата». Это миф, стереотип и абсолютная неправда. Как обычно происходит: если женщину или ребенка побили, люди говорят, что у всех такое бывает. Если случается факт насилия, думают: «Это странно, противно, но не будем туда лезть».

— Насколько корректно постороннему влезать в такого рода семейные конфликты? К примеру, я слышу, что мои соседи громко ругаются, а затем днем вижу женщину с синяком под глазом. Что я могу в такой ситуации сделать?

— Если вы такое увидели, то лучше всего вызвать полицию. Дело не в том, что кто-то прибежит и спасет жертву, но все это зафиксируют. Будет записано, что соседи сигнализировали [о случаях агрессии], и в будущем женщину будет проще вытащить из этой истории. Появится доказательная база, которая упростит процесс развода и раздела имущества.

Позвонив в полицию, вы никого не подставите, потому что, когда полицейские приедут, это будет уже выбор вашей соседки — писать заявление или нет.

— Как часто к вам обращаются женщины? Сколько примерно обращений было за год?

— За год ко мне пришло почти 300 человек. В то же время я не могу назвать вам точные цифры статистики, но они очень маленькие, если говорить о реальных людях, которым нужна помощь. Многие ведь просто звонят сюда, чтобы знать, что кто-то есть рядом, но не приходят.

— Мужчины к вам обращаются?

— Приходят мужчины разных возрастов, но обычно с просьбами помочь наладить отношения с семьей.

— Что должно измениться в обществе, чтобы люди все-таки вставали на сторону жертвы и перестали оправдывать агрессора?

— Все идет от стереотипов: жертву нужно понять, а не обвинять. Почти всегда делается попытка оправдать мужчин, потому что их мало, их надо защищать. Как будет они какие-то уссурийские тигры! Нужно доносить до людей причины с самого юного возраста: в школах существует профилактика среди социально опасных категорий детей. В рамках этой работы нужно внедрить и профилактику насилия, чтобы люди задумывались об этой проблеме сразу.

Женщина должна любить себя в первую очередь. Она не сможет иметь здоровые отношения, если любит мужчину больше, чем себя. Это факт.

И не забывайте, что если мужчина ударил один раз, то это повторится в 90% случаях. Насилие всегда проходит цикл: фаза напряжения (начало конфликта), сам инцидент и «медовый месяц», когда говорят: «Я так больше никогда не буду». В этот период мужчина может дарить цветы, перестает пить, если раньше злоупотреблял. На какой-то период отрезаются контакты, которые не нравились женщине. Агрессор реально станет покладистым мужем, но потом все повторяется.

По статистике (она не очень гласная, потому что плохо ведется по этому вопросу) жертва понимает, что нужно бежать, только на 13-й цикл! А вы понимаете, что каждая фаза может длиться долго, и, конечно, самая короткая из них — это «медовый месяц». Каждый раз женщина думает, что он изменится, а он не изменится.

Людям, страдающим от домашнего насилия, в Петрозаводске могут помочь в отделении помощи женщинам, оказавшимся в трудной жизненной ситуации. Специалисты работают по адресу: Березовая аллея, 31. Получить консультацию можно и по телефонам: 76-10-03, 8-900-461-37-51 (будни), 8-953-549-24-48, 77-30-52 (круглосуточно). Детали также можно уточнить в официальной группе центра в «ВКонтакте».