«Мама, меня везут туда убивать». Что случилось с заключенными, рассказавшими о пытках в карельской колонии?
Журналисты узнали, как продвигается расследование уголовного дела о пытках заключенных ИК-9. Напомним, Следком возбудил дело о превышении должностных полномочий сотрудниками ИК-9 в Петрозаводске 14 октября, после того как в Сети появилось видео, на котором похожие на начальника колонии Ивана Савельева и его заместителя Ивана Ковалева люди избивают заключенного.
Публикации ролика предшествовали материалы в карельских и федеральных СМИ о жестоком обращении с заключенными. После появления видео замдиректора ФСИН Валерий Максименко обещал, что ведомство проведет проверку в колонии, а Савельев «однозначно» будет уволен.
Будем поднимать все материалы, все изучать. Этот сотрудник будет уволен, это однозначно, — сказал тогда Максименко.
Однако через месяц стало известно об отставке самого Максименко, пишет «Медиазона (НКО или СМИ, выполняющая функции иностранного агента)» , а вот Ивана Савельева никто не уволил, его просто перевели на новую должность. Теперь он руководит тюремной больницей в Медвежьегорске (РБ-2), а бывший начальник РБ-2, в свою очередь, возглавляет ИК-9. Интересно, что на официальном сайте УФСИН Карелии Савельев до сих пор числится руководителем ИК-9.
Замначальника Ивана Ковалева отправили работать на аналогичную должность в ИК-7 Сегежи. Ни Савельеву, ни его заму Ковалеву обвинения не предъявлены до сих пор.
Прокуратура провела проверку в ИК-9, но никаких нарушений не нашла. Правда, проверка пришла в колонию спустя два месяца после публикаций о пытках. Итоги проверки возмутили петрозаводчанку Татьяну Петрову: ее 27-летний сын Евгений Петров, который находится в ИК-9 с 2017 года, рассказывал, что его регулярно сажали в ШИЗО, где толпой избивали сотрудники колонии, в том числе Савельев и Ковалев. Во время одного из таких избиений он разбил лампочку и попытался перерезать себе вены осколком — теперь у парня шрам почти во всю руку. Более того, во время проверки в ИК-9 Евгений Петров рассказал об избиениях прокурорам Андрею Аверину и Вячеславу Побединскому:
В заявлении они подтвердили, что вся информация о пытках, опубликованная в «Медиазоне (НКО или СМИ, выполняющая функции иностранного агента)», — это правда, а также высказались в защиту [написавшей этот материал] журналистки Константиновой. Много подписей там, знаю, было. В итоге ему пообещали, что все заявления рассмотрят, но до сих пор глухо.
За два месяца после возбуждения дела Следственный комитет, по сведениям источников «Медиазоны (НКО или СМИ, выполняющая функции иностранного агента)», так и не установил личность осужденного, которого на видео избивают сотрудники колонии. Неизвестно даже, была ли проведена портретная экспертиза людей на записи.
В первой публикации о пытках в ИК-9 были приведены рассказы семерых осужденных. За два месяца следователи опросили только двоих — Магомеда Магомедова и Анзора Губашева. Как выяснилось, в ИК-9 сейчас остаются только пятеро из семерых заключенных, остальных этапировали в другие колонии, куда именно, пресс-служба УФСИН Карелии сообщить отказалась.
Тем не менее «Медиазона (НКО или СМИ, выполняющая функции иностранного агента)» выяснила их судьбу:
— экс-депутата народного собрания Дагестана Магомеда Магомедова в конце ноября отправили этапом в СИЗО-1 города Лабытнанги Ямало-Ненецкого автономного округа,
— Сергей Тарасов, рассказавший об убийстве сотрудниками колонии Рахматджона Рахматова в 2013 году, отправился в ИК-1 поселка Надвоицы,
— Мурад Шуайбов — по соседству, в ИК-7 Сегежи, где теперь служит замначальника колонии Иван Ковалев,
— Илью Шабанова (фамилия изменена) в середине ноября перевели в ИК-6 Санкт-Петербурга,
— 25-летнего Меджида Мустафаева этапировали последним, ночью 11 декабря. Накануне он успел позвонить своей матери Майе Мустафаевой: сказал, что повезут на «Онду» — в лечебно-исправительное учреждение для туберкулезных больных (ЛИУ-4).
Майя разослала жалобы в УФСИН Карелии, в прокуратуру, уполномоченной по правам человека в России Татьяне Москальковой. Но надежды мало, говорит она и плачет:
Он сказал мне: «Мама, меня везут туда убивать».
