«Ничего не предвещало беды». Свидетели рассказали, что произошло в ресторане Петрозаводска в ту ночь, когда сломали ногу подполковнику

В Петрозаводске семимильными шагами идет судебный процесс по громкому уголовному делу, пострадавшим по которому проходит сотрудник полиции, а на скамье подсудимых – молодой парень, жизнь которого во многом зависит от того, какой из сторон сейчас поверит судья.

Дело Руслана Гусейнова – помощника администратора из ресторана «Каудаль» изначально вызвало большой общественный резонанс. Слишком много было к нему вопросов. И с началом судебного следствия эти вопросы начали только множится.

Напомним, что в ночь с 7 на 8 декабря 2024 года в ресторане отдыхали сотрудники МВД. По имеющейся информации, охранникам заведения не понравилось поведение одного из правоохранителей, поэтому они его вывели и попросили уйти. Просьба переросла в конфликт, а потом в драку, которую закончили росгвардейцы. В результате драки у одного из отдыхавших — подполковника — оказалась сломана нога. Было возбуждено уголовное дело по статье «Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, совершенное группой лиц». Охранников тогда допросили, задержали и отпустили, но в январе одного из них — 19-летнего Руслана — арестовали. 25 марта ему изменили меру пресечения на домашний арест. Уголовное дело в отношении Руслана очень быстро расследовали и направил в суд. Правда, в процессе расследования из обвинения исчезла «группа лиц».

Согласно обвинительному заключению, ногу подполковнику сломал именно Руслан Гусейнов. Да не просто сломал, а «используя малозначительный повод», «желая проявить грубую силу», «противопоставляя себя окружающим, демонстрируя и проявляя явное неуважение и пренебрежительное отношение к обществу», «грубо нарушая общественный порядок», «действуя из хулиганских побуждений», «с внезапно возникшим умыслом, направленным на умышленное причинение тяжкого вреда здоровью.

Версия потерпевшего

В качестве потерпевшего по делу проходит подполковник полиции Алексей Борик. В ту ночь в ресторане он отдыхал с товарищем, тоже сотрудником полиции Максимом Мартыновым. Сейчас они уверяют, что вели себя в увеселительном заведении очень прилично: ни к кому не приставали, ни с кем не конфликтовали. Говорят, что так и не поняли, с чего вдруг у охраны появились к ним какие-то претензии.

Борик рассказал суду о том, что первым охране не понравился его товарищ Мартынов:

— Ходили, слушали музыку, танцевали. В какой-то момент мы находились у барной стойки. Я просто боковым зрением увидел, что Мартынова забирают и уводят. Я даже не понял, что происходит. Никто ничего не объяснял. Вывели Мартынова... Не было понятно, почему они его вывели, с чем это связано. Я на начальных этапах вообще не вмешивался. Потом просто у охранников и администратора на стойке спросил причину, по которой они его выгоняют. В какой-то момент он уже в куртке стоял. Не спорил…. Получается: стою я, он стоял в стороне, и происходит момент, что его сносят. Вся эта охрана, всей грядкой. В этот момент я пытаюсь просто разъединить их. Это единственное, что возможно было в тот момент, потому что такая куча-мала была. Вклиниваюсь соответственно. Потом прием «захвата разведчика» происходит: меня захватывают сзади и кладут на пол. Не один человек. Два точно было. Немного лицом ударился, там цапина была, но это не критично. И все дальнейшее время я пребывал, лежа лицом в землю. Голова в пол была повернута. Не мог по сторонам крутить… Человек изначально вообще душил, что невозможно было дышать. Мы с ним в дискуссию вступили, я ему пояснял, что я адекватный человек, что я же показывал удостоверение, что сотрудником являюсь, что вообще ко мне какие вопросы, грубо говоря. Выводили Мартынова, а лежу на полу я.

Потерпевший хорошо помнит момент, когда, как ему кажется, нога и сломалась:

— На мне продолжается постоянно вот это вот: висят, вошкаются, душат, то тут, то там… И в ходе вот этого процесса наносится не менее двух ударов по ноге… Вы понимаете сразу, что вам сломали ногу. Это резкая такая боль… У меня две кости сломаны, и нога на мясе, грубо говоря, висела. Я понимал, что она сломана, но я не думал, что она оторвана, и пытался встать. Вот тогда я там уже до безумия орал и вопил. Понимаете? И вот такими поступательными движениями я еще по полу пытался немного проползти. Полметра прополз.

Потом уже приехала Росгвардия, ППС, скорая.

— До того, как Мартынова вывели охранники заведения, вы общались с кем-то из посетителей, из охранников? Были ли какие-то конфликтные ситуации? — уточнит государственный обвинитель.

— Не было.

— Может быть, кого-то задели, толкнули?

— Нет.

— Вы или Мартынов какие –то оскорбления высказывали в адрес охраны, угрозы?

— Нет, конечно. Если кто-то на мате и разговаривал, это для связки слов, не более того.

На мате он разговаривал даже с администратором-девушкой.

— Но я не в адрес девушки, — уточнил потерпевший. — Да, я могу употреблять, но это для связки слов.

Удостоверение как доказательство вменяемости

В суде Борик ответил и на вопрос, который долгое время не давал покоя жителям города: если он пришел ночью в ресторан не как сотрудник полиции, и выпивал там тоже не в статусе полицейского, то зачем в конфликтной ситуации начал размахивать служебным удостоверением? Ну, и разбирался бы с проблемой как обычный гражданин.

— Демонстрация удостоверения – это, чтобы объяснить, что мы — люди вменяемые, чтобы решить вопрос спокойно. И все. Потому что в моем понимании, у меня так заложено: если человек – представитель исполнительной власти, то я понимаю, что больше шансов, что он вменяемый, неагрессивный, — пояснил Алексей Борик.  — Я не позиционировал я себя как сотрудник полиции. Я хотел дать окружающим и участникам перепалки понять, что люди здесь не какие-то хулиганы. Не какие-то невменяемые люди. У нас вроде как нормальных людей набирают в полицию.

— А вы не грозили какими-то карами тем, кто вас тут не воспринимает уважительно? Не говорили, что придут сотрудники? — уточнил один из адвокатов Руслана.

— Нет, — ответил Борик.

— Те люди, которые уверяют, что вы говорили «Завтра сюда придут», говорят неправду?

— Конечно.

И, тем не менее, в «Каудаль» до сих пор продолжают приходить. Сначала там прошли обыски. Потом сотрудники МВД пришли проверять, как заведение соблюдает правила продажи спиртосодержащей продукции. А 28 мая в ресторан с проверкой, которую инициировал Следком Карелии, нагрянул Роспотребнадзор.

Борик говорит, что видел, как Гусейнов ходил рядом, когда они с Мартыновым лежали на полу. Уверяет, что Руслан даже не держал никого.

— Вы видели, чтобы именно Гусейнов бил вас или ломал вам ногу? – уточнил адвокат Гардин.

— Нет, не видел.

«Я хотел освободиться»

Максим Мартынов тоже уверяет, что никаких причин выводить его из заведения у охранников не было.

— Мы отдыхали. Ни с кем конфликтных ситуаций не было. Никому не мешали. В какой-то момент около барной стойки меня кто-то удерживал за локоть. Я сначала не понял, кто это. Развернулся. Встав вполоборота, я хотел освободиться. Дернул немножко руку на себя. Впоследствии оказалось, что это была охрана. Мне завели руки за спину и в полусогнутом положении вывели из данного заведения. По какой причине меня вывели, не объясняли… Алексей Борик стоял рядом. Он увидел, что меня уводят и проследовал за нами, — рассказал мужчина.

Далее началось выяснение причины произошедшего. Охрана, по словам Мартынова, пояснила только то, что обратно в ресторан их никто не пустит. И все, он пошел за одеждой. Борик же в это время разговаривал с администратором.

(видео с сайте «Фактор News»)

—     Изначально у охраны претензий к Алексею не было, — сообщил свидетель. – Были претензии только ко мне. Но, когда Алексей начал спрашивать, почему это произошло, ему сказали: «Вас в данное заведение больше не пустим». На что Алексей сказал: «Вызывайте сотрудников полиции. Будем разбираться в данной ситуации»… В какой-то момент я направился к Алексею. Не дойдя до него, между мной и мужчиной встал охранник и начал меня толкать. В один из толчков я отстранил его руку своей рукой. У меня никакой агрессии не было. Я ни на кого не нападал, не пытался как-то ударить, какую-то физическую силу применить. Когда я отсек его (охранника, — прим.авт.) руку, меня сразу же повалили на пол лицом двое сотрудников, нанеся несколько ударов, один начал удерживать коленом в области шеи, второй – в области поясницы, при этом оскорбляя меня.

Так, говорит Мартынов, он пролежал минут 10-15, пока не стал задыхаться.

— Я слышал, как Алексей говорил сотрудникам охраны: «Мы не сопротивляемся. Зачем давить на нас? Отпустите нас». На что сотрудники охраны сказали, что они вызвали Росгвардию, и что мы будем в таком положении до ее приезда. Через 3-4 минуты Алексей начал кричать: «Вы мне сломали ногу».

Кто ему эту ногу сломал, Мартынов не знает.

— Вы поясняете, что были практически трезвые. Никого не трогаете, никому плохо не делаете. Прилично одеты. А чего охранники вдруг вас выводят? Зачем? Вы отдыхаете в ресторане. Вы готовы и дальше тратить там свои деньги и пополнять их кассу. С чего вдруг без всякой причины вас оттуда берут и вытаскивают? — уточнил адвокат Ямчитский.

— А я не знаю, — ответил Мартынов.

— Вокруг вас было не меньше сотни человек. И выбрали именно вас.

— Видимо, потому что я задел сотрудника охраны.

Что бы ни происходило потом, поверить в такое объяснение достаточно сложно.

Версия охраны

«Данные лица, которые участвовали в этой потасовке, и которые нанесли тяжкий вред здоровью, числятся простыми администраторами, — сообщил на заседании ЗС РК министр МВД Карелии Дмитрий Сергеев. — Если возникают какие-то проблемы, нужно нажимать тревожную кнопку». На самом деле, они числятся помощниками администратора, хоть и выполняли фактически роль охраны. Но сути происшедшего этого не меняет. В суде ребята рассказали, с чего вдруг решили закрыть двери заведения именно для этих двух посетителей.

По словам Александра Никитина, все началось с того, что на Борика и его товарища начали жаловаться:

— Мы спокойно работали. Ничего не предвещало беды. К нам пришли двое мужчин отдыхать. Они вели себя некорректно: выражались матом, задевали мужчин, домогались до девушек. И мы сообщили Дмитрию Гончарову (еще один сотрудник ресторана, — прим. авт.), чтобы он присматривал за мужчинами. В этот вечер случилась еще одна ситуация. У других мужчин возник вопрос о неоплате счета. Я разбирался по этой ситуации. Рядом со мной находился Мартынов. Пока я разбирался, он не раз наклонялся на меня, подталкивал. После чего я к нему развернулся и сказал: «Мужчина, как вы себя чувствуете?» Он схватил меня за руку и некорректно выразился в мой адрес. Мы с Дмитрием, чтобы не продолжалась конфликтная ситуация, взяли его под руки и сопроводили на выход… Когда мы сопровождали его на выход, нам препятствовал потерпевший Борик.

Выведя Мартынова за пределы ресторана, Никитин вернулся в заведение за мужчинами, которые не оплатили счет, и тоже привел их к администратору.

— Когда я пришел, потерпевшие стали бурно реагировать на ситуацию. Было принято решение не пускать их обратно в заведение. Они матерились, угрожали, что все сядут, и всем будет не очень хорошо. После чего Мартынов решил подойти к людям, у которых был не оплачен счет. Максим Кива (охранник, — прим.авт.) просто вытянул руку, чтобы не произошло конфликтной ситуации, и спокойно объяснил, что ребята сейчас все оплатят. Мартынов ударил Максима по руке. После этого я его схватил. После чего началась конфликтная ситуация. Алексей Борик начал наносить удар по Руслану. Ребята схватили Алексея и зафиксировали его на полу, — рассказал свидетель.

— Никакой чрезмерной силы, агрессии мы не проявляли, — уверяет Никитин.

Он говорит, что постоянно видел Руслана, и точно знает, что никаких ударов никому подсудимый не наносил.

Рассказ еще одного помощника администратора — Алексея Жуковея мало чем отличается от того, что рассказал Никитин.

— Двух гостей вывели. Они вели себя неподобающе: приставали к гостям…. Когда я подошел, гость (я не знаю, как его зовут), угрожал ребятам у стойки администратора. Не знаю из-за чего. — поведал свидетель.

— Ругались с охраной они? – уточнил прокурор.

— Да. Охрана пыталась их успокоить: «Молодой человек, успокойтесь, пожалуйста». А они кричали, что будут большие проблемы.

— Ну, хорошо. Пьяные люди периодически лишнее говорят, — внезапно начал явно оправдывать поведение потерпевшего и его товарища гособвинитель.

Он вообще довольно специфически допрашивал этих ребят, давая понять, что абсолютно не доверяет их показаниям. Оно и не удивительно: в суде Никитин и Жуковей заявили, что Руслан ногу Борику не ломал.

«За неуважение к нашим органам»

И после допроса Никитина, и после допроса Жуковея государственный обвинитель с разрешения суда брал в руки материалы уголовного дела и зачитывал показания, которые ребята давали на следствии, демонстрируя, как разительно они отличаются от того, что было рассказано в суде. В документах зафиксировано, что они якобы видели, как в тот вечер именно Руслан ломал ногу подполковнику.

Свидетели не без труда (было видно, как тяжело им даются эти воспоминания) рассказали историю появления первоначальных показаний.

— Когда нас задерживали (а произошло это через пять дней после истории в «Каудале», — прим.авт.), я не мог понять, почему это было с такой агрессией и силой, когда мы могли сами прийти в суд. Мы ни от кого не скрывались… Я находился на корпоративе от другой работы. У нас был новогодний корпоратив. Утром мы уже собирались ехать домой. Я был на улице. Складывал вещи в машину. Выбежали люди в масках и с автоматами. Положили на землю, стали бить, пинать, надели наручники. Ничего не спросили, не разъяснили. Поставили меня у Газели. Подошел сотрудник, еще раз ударил, после чего я упал. Закинули меня в Газель. Сказали, что «сейчас будет не очень хорошо за то, что вы сделали». Пришел мужчина с электрошокером и начал долго бить меня током. Сказали, что это за неуважение к нашим органам, — поведал суду Александр Никитин.

Потом его отвезли в Следком.

— Продолжили там избивать. Начали допрашивать. Я поначалу старался говорить правду, — признался свидетель. — Когда я говорил правду, мне говорили подумать еще раз… В какой-то момент у меня спросили, готов ли я пройти детектор лжи. Я сказал, что готов. И зашел мужчина в маске. Он схватил меня за шею. Начал ее скручивать. После чего я уже начал говорить то, что они от меня требовали – оговаривать Гусейнова. Я подписал бумагу, даже не читая ее. Я просто хотел выйти оттуда живым и добраться до родных.

На следующий день к Никитину приехали родители и повезли его по врачам. Кроме того, семья  обратилась в прокуратуру с заявлением об избиении, позже, уже с адвокатом, Александр дал другие показания в Следкоме.

— По сути, вы в своей речи указываете на то, что сотрудники полиции, Следственного комитета совершили в отношении вас тяжкое или особо тяжкое служебное преступление. Я не пытаюсь вам угрожать, я выполняю свой долг. Суд взял с вас подписку. Я тоже разъясню вам ответственность за дачу заведомо ложных показаний. Если суд сочтет ваши показания в суде ложными, будут приняты соответствующие меры процессуального воздействия. Будет возбуждено уголовное дело. Вы будете по этому делу допрошены, будете сначала обвиняемым, потом подсудимым. Это я вам не угрожаю. Это тот порядок, который будет применен к вам, если суд сочтет, что вы дали ложные нам показания, — предупредил свидетеля государственный обвинитель.

Никитин ответил, что говорит правду.

«Мне было страшно»

История задержания Алексея Жуковей тоже впечатляет:

— Это было утром. Наверное, 7.30-8.00. Был очень сильный стук в дверь. Мой сосед по комнате открыл дверь. Сразу забежали люди в масках. Начали кричать. Меня скинули с кровати… Больше оскорбления, чем угрозы были. Заломали мне руки и спросили, где телефон. Я ответил. Спросили пароль. Я тоже ответил. Потом меня посадили на кровать и какие-то бумажки там были, что нужно подписать. В этот момент люди в масках давали мне «лещей» — подзатыльники, по лицу. В тот момент мне было очень страшно.

— А к другу применяли насилие? — уточнили в суде.

— Его укутали одеялом, закрыли голову, чтобы он ничего не видел.

Алексей уверяет: он тоже не читал, что подписывает в Следкоме, но от страха говорил то, что от него требовали.

— Как на вас давили? — спросил прокурор.

— Физически электрошокером, морально – давили, кричали, угрожали. Шокером били по пути в Следственный комитет. В следственном комитете меня за вещи дергали, по спине хлопали, замахивались.

—   Когда вас дергали за одежду, вам было больно?

— Да.

— Вас за одежду дергают, а не за части тела…. Как можно, когда дергают за одежду, испытывать боль? — откровенно возмущался гособвинитель.

— Мне было больно. Я чувствовал большой дискомфорт. Мне было страшно.

Настолько, что, оказавшись вне стен следственного комитета, он сразу уехал домой в поселок.

На самом деле, суд сложно удивить сменой показаний свидетелей (и даже подсудимых). И в таких случаях все в едином порыве всегда рассказываю о том, как изначально их силой или угрозами заставляли говорить нечто иное. Но эта история особенная. О том, как от ребят «получали» первые показания, красноречиво говорят медицинские документы и фотографии.

У Александра Никитина, например, были зафиксированы черепно-мозговая травма, сотрясение головного мозга, множественные ушибы мягких тканей и перелом отростка шейного позвонка (напомним, что парень проходит по делу свидетелем, — прим.авт.). Ему несколько недель пришлось ходить в шейном корсете.

В суде еще не допрашивали четвертого охранника – Максима Киву. Мы не знаем, какие показания он дал тогда и даст сейчас, но у этого человека тоже есть не менее страшная история его задержания и медицинский документ, доказывающий, что он не врет.

А вот так, кстати, выглядел после задержания сам Руслан Гусейнов.

***

Мы не будем писать о том, что Борик и Мартынов не совсем верно трактуют свое поведение в увеселительном заведении. В конце концов, нас ведь не было ни в ресторане, ни рядом. Зато там были сотрудники полиции и Росгвардии, и вызвали их не потерпевший и его товарищ, а сотрудники «Каудаля». Это им нужна была помощь.

Примечательно и то, что в ночь, когда была получена травма, Алексей Борик отказался от госпитализации, хотя ему сообщили о том, что нужна операция. Если бы остался, врачи, наверняка, зафиксировали бы степень опьянения, а так… Потерпевший уверяет, что выпил немного. А ушел, говорит, для того, чтобы подумать.

— Хирург мне начинает пояснять: «Мы сейчас берем дрель, сверлим тебе пятку, просовываем штырь металлический, вещаем вытяжители и после этого операция». Я говорю: «Я все понял. Не-не-не. Спасибо. Я поехал домой». Желания сверлить пятку у меня, честно говоря, не было… Нужно было узнать. Это потом просто стало понятно, что в моем случае действительно нужно. Просто иногда бывает, что врачи могут поторопиться, и никаких пяток сверлить не нужно, — объяснял в суде потерпевший.

Много. Очень много вопросов к этому уголовному делу. Даже, если следователи уверены, что ногу подполковнику в ночной заварушке сломал именно Руслан Гусейнов, формулировки типа «действуя из хулиганских побуждений», с учетом показаний свидетелей и камер видеонаблюдения, — это уже перебор.

А травмы, нанесенные парням при задержании, — это вообще преступление, на которое все почему-то пытаются закрыть глаза. Маньяка Ипатова, убившего в Петрозаводске двух девчонок, с такой жестокостью не задерживали. А здесь-то чего? Пытались показать, что бывает, если обидеть сотрудника полиции, в каком бы состоянии он не был, и как бы себя не вел? Показали.

Сейчас уже, наверное, всему городу очевидно, что не будь Борик подполковником на высокой должности, не было бы ни задержания, ни уголовного дела, ни этого суда.