Николай Макаров: «Худилайнен попал в капитальную засаду»
Депутат карельского парламента, генеральный директор строительной фирмы «КСМ» Николай Макаров уже в детстве знал, какой должна быть его жена. И считает встречу с супругой важнейшим событием своей жизни. Депутат уверен, что в Карелии нужно не бояться строить атомную электростанцию, а вепсы могут помочь получить деньги из Москвы. Николай Макаров рассказал про трех карельских губернаторов, за что он ругает бывшего президента России Медведева, почему так дорог карельский квадратный метр, и сколько человеку нужно денег.
Первый билет. Самое приятное воспоминание вашей жизни.
— Ой, как сложно. Было много событий, которые понимаешь – это супер, это то, что наиболее ценно. Я случайно поступил в Строительный техникум. И совершенно случайно моя супруга тоже поступила в этот техникум. Когда я определял в какую группу пойти, я посмотрел всех девчонок в первую очередь. Одна показалась мне симпатичной, я пошел за ней, посидел одну пару, посмотрел. Думаю, что-то у нее не так, то ли ноги, то ли выражение лица. Вспомнил, что еще одна есть, в другой группе. И я пересел туда, и сел прямо за ней. И это моя сегодняшняя жена, с которой мы 42 с лишним года вместе. Я еще в детстве представлял, какой должна быть моя жена. Я представлял себе тонкие черты лица, темные волосы. Мы не знаем, какая химия происходит между людьми.
-Как ссоритесь?
— Не то, что меряемся, кто круче. Но оба с характерами. Естественно, искры вылетают постоянно. И это нормально. Я считаю, мне очень повезло по жизни, и я ценю это. У меня большие тормоза. Ведь весной почти все мужики начинают по сторонам смотреть, не потому что смотрят по сторонам, а потому, что женщины начинают короткие юбки носить, и все это интересно. Но смотреть, то да, но, когда есть серьезные отношения. Встреча с женой — это важнейшее событие в моей жизни, которое позволило мне жить так, как я сегодня живу, и определило судьбу. Я уверен, существует предопределенность жизни, основанная на чертах характера.
-В деньгах ли счастье?
— Нет, нет, и еще раз нет. Деньги все-таки в большей степени это большая нагрузка на психику. Мы были более свободны, а свободное время очень важно для человека, чтобы он мог развиваться, делать то, что ему нравится, куда-то ездить, читать, на природе бывать. Раньше свободы было больше, а денег было совсем мало. Сейчас вроде бы есть, а свободного времени нет, и даже воспользоваться деньгами не можешь. А еще и воспитан в Советском Союзе, мы не избалованы.
-Кстати, сколько стоят ваши часы?
— Часы у меня простенькие, без всяких претензий. Стоят около 6 тысяч евро. Они не бросаются в глаза. Денег должно быть достаточно, чтобы одеваться по сезону, нормально, красиво выглядеть, чтобы человек мог съездить отдохнуть, мир посмотреть, естественно у него должна быть машина. А все остальное, это головная боль. Думаешь, куда вложить, а чтобы не потерять, а недвижимость, а управление недвижимостью. Это не приносит никакого счастья. Количество денег не является мерилом счастья.
— У вас есть недвижимость за рубежом?
— У меня есть недвижимость в Финляндии, дачный домик около горнолыжного курорта. И у детей рядом один дачный домик. Все любят на лыжах кататься – спокойно, рядом. Построили два-три года назад. Нам нравится там бывать, но бываем редко.
Второй билет. Какими поступками ваших детей вы гордитесь?
— В первую очередь профессиональный рост. Второе, то, что я больше всего люблю в людях, это порядочность и открытость. Нам удалось с женой привить эти качества детям, чему я очень рад. Сын занимается бизнесом, у него транспортные услуги. Дочь управляет собственностью ЗАО «КСМ», она экономист по образованию.
— Были поступки, которые вас огорчали?
— Конечно, выше крыши. Особенно в переходный возраст, когда из волос делали ирокезы. С дочерью проблем не было. А с сыном было, и курево, и скатился на «тройки». Я очень рано стал руководителем, и учителя всегда очень привередливо относились, и я вынужден был очень серьезно реагировать на их любые замечания. До сих пор сожалею, что читал сыну много нотаций. Думаю, это была полнейшая глупость. Сын у меня родился когда мне было 20 лет, дочь в 22 года, а в 23 я был уже начальником строительного управления, и я не мог уделить должное внимание детям. Также как и жена, которая в 22 года стала районным архитектором. Во многом из-за чрезвычайной занятости, не удавалось быть очень внимательными, чуткими родителями. Но, слава богу, вся обстановка в семье позволили детям стать нормальными людьми.
Сейчас у меня четверо внуков. Все симпатичные. О них можно говорить бесконечно. Больше всего удивляет самый младший, ему 3, 5 года, он выдает такое! Может сказать бабушке, которая его поругает: «Я сейчас пойду и родителям расскажу, что ты совершенно не умеешь воспитывать детей». И такие пенки у него сплошь и рядом! Думаешь, откуда у него все это в голове. Очень интересно, с внуками можно бесконечно проводить время. Люблю детей и внуков бесконечно! Я всегда хотел, чтобы у меня детей было много. Но так получилось, работа, работа, работа. Потом я хотел, чтобы у детей было как минимум по трое. Вторых удалось убедить завести всякими стимулами, квартирами, машинами. Но хотел бы больше.
Третий билет. Почему так дорог карельский квадратный метр?
— Во многих регионах квадратный метр сложнодоступен. Проблема в том, что и строительная отрасль, как и экономика, у нас больная. Мы за многое беремся, декларируем, и совершенно неподготовленно пытаемся решить. Мы знаем про рыночные отношения: спрос-предложение. Справедливая цена рождается, когда сбалансированы спрос и предложение. А еще бы лучше, чтобы предложение превышало спрос. Стройиндустрия не подготовлена, обустроенной земли нет. Поэтому сегодня спрос превышает предложение. А любой хлебопек, если он пирожки может продавать за 10 копеек, он продаст за 10 копеек. А не за 5. Разговоры все о совести – это такая глупая категория. Конечно, совесть должна быть, но все равно у 5 из 10 совести не будет. И он все равно будет продавать по такой цене, а второй скажет «Я что дурак, среди умных». Рынок ведь. Нужно развивать строительную индустрию, заниматься всерьез подготовкой земельных участков. Нужно сделать строительный рынок боле доступным не для трех-четырех компаний, а для большего количества. Если у меня есть средства, чтобы что-то вложить, то у многих мелких нет средств, чтобы зайти на эти проекты. На сегодня диапазон по издержкам от 30 до 40 тысяч за квадратный метр. С поддержкой государства строители бы может согласились строить за 35-37 тысяч. С поддержкой по инженерной инфраструктуре. А не так, как получилось на Варкауса. Туда не было желающих, потому что инфраструктуры не было, основание очень сложное, и даже в советское время «Петрозаводскстрой» туда не заходил.
Четвертый билет. Вы в свое время выступали за строительство атомной электростанции в Карелии? Сейчас как ваше мнение не изменилось?
— До сих пор считаю, что это было бы правильно. Я Сергею Катанандову еще настоятельно рекомендовал вернуться к вопросу строительства атомной электростанции на севере Карелии, и сегодня считаю, что это важно. Во-первых, достаточно серьезно продвинулись все в области безопасности атомных электростанций. Даже Япония, которая пережила столь трагичные события, вновь будут строить атомную электростанцию. Наши соседи, финны собираются строить. Это одно из тех дел, которое поможет развитию республики. Атомная электростанция — это сразу же появляется город в 30 тысяч населения. Появляются квалифицированные кадры, с высоким уровнем образования. А это то, что нам нужно, то есть капитал. Все решает человеческий капитал, качество человеческого капитала. Сразу же возникает инфраструктура, автомобильные дороги, и появляются возможности для развития производственных мощностей. Это дает новые возможности для развития Костомукши, Муезерки, и Пудожского мегапроекта. Устойчивое энергообеспечение – это жизнь. Считаю, это может привлечь сегодня десятки-сотни миллиардов в республику. Республика попала в засаду, мы это видим по состоянию дорог, дворов. Новому главе я говорил, что может и надо возвращаться к вопросу строительства атомной электростанции.
— Вам не кажется, что Карелии сейчас вообще не хватает идей для развития?
— Я бы сказал, креативные идеи нужны. Они лучше воспринимаются, подхватываются, их интереснее реализовывать. Все, что связано с креативностью, оно всегда интересно, и на баррикады легче поднять всех. Потом, когда сделал, выдохнул, сказал «Мы это сделали». Жить интереснее. Я в управлении всегда следовал этим принципам. Мы бы, наверное, никогда ничего не достигали, если бы иногда не задирали планку. Но креативность нужна и для взаимоотношений с федеральным центром. Им же тоже нужны прорывные вещи. Если бы мы научились так мыслить, и подтащили людей, которые занимаются серьезно прорывными вопросами в области экономики и промышленности, я думаю нам легче было бы привлекать средства федерального бюджета. Такие идеи потихоньку появляются, или хорошо забыты. Коль мы попали в такую засаду, надо будировать, оборачивать, делать конфетку красивую, нести в федеральный центр, и говорить «Ребята, супер» Давайте нам кого-то из стратегических инвесторов. Дерипаску или Потанина. Помогите!».
Одна из идей, которая может помочь республике – это празднование 100-летия Карелии. Я с Александром Худилайненым разговаривал. Рассказывал про пример Мордовии, они там покопались , и нашли, что тысячу лет назад Мордовия приняла решение войти в Россию, и дружно теперь мордвийский народ живет с россиянами. И под тысячелетие получили миллиарды рублей для развития. Я говорю: «Давайте, поручим. Пусть найдут. Ну, карелы или вепсы, когда-то тысячу лет назад». Такие вещи надо делать. Или Карелия, как туристический кластер с экологической фишкой. Карелию можно было закрутить с точки зрения экологии, начиная с въезда в Карелии, поставить там щиты «Карелия является зоной супер», что-то такое закрутить. Мусорные бачки вдоль дороги поставить. Чтобы потом говорили, у нас вдоль дорог не гадят, у нас свалок нет. Включить мозги, включить рекламу, выделить деньги и республику сделать красивой.
-Вы готовы какой-то вклад внести?
— На самом деле мы вносим много. Карелстроймеханизация» ни Петрозаводску, ни республике нигде не нагадила. Ведь много скандалов идет разных. Взять этот «гроб с музыкой»(офисное здание на Энгельса – Примеч. авт), который убил Энгельса. Мы нигде этого не сделали, ничего плохого не сделали. Я не могу позволить, чтобы мы за лишний миллион угробили город. Много домов хороших построили. Идеи? Мы с ними много раз выходили. Но в свое время Сергею Леонидовичу(Катанандову-Примеч. авт), было сложно, он достаточно долго работал, сложно было некоторые вещи воспринимать. Нелидов – ну это не его дело. Сейчас есть надежда. У меня есть возможность беседовать с Александром Петровичем. У меня есть ощущение, что этот человек, несмотря на то, что он постарше Катанандова и Нелидова, мысли у него свежие, и понимание, и отношение. Я надежды не теряю, я стараюсь помогать, чтобы у него руки не опустились. Потому что он попал в засаду капитальную! Вы же видите, что происходит. Кто не понимает, а привык злорадствовать. Мы привыкли радоваться неуспехам, и делать все, чтобы человек провалился. Это неправильно. Будем помогать, будем вместе работать, и надеюсь кое-что у нас получится.
Пятый билет. Что вам снилось сегодня?
— Нифига. А вообще разные сны снятся. Раньше очень было интересно. Я очень часто думал о работе, возникали всякие мысли, когда еще такой неглубокий сон. Понимаешь, что утром не ухватиться, поэтому вставал и записывал.
-Бессоница не мучает?
— Нет, как правило, нет. Люблю поспать. Я Медведева ругаю. Сейчас была возможность вернуться к «зимнему» времени. Не знаю, почему так непродуманно сделали.
После экзамена сразу наших гостей мы не отпускаем. И предлагаем сыграть в веселую игру «Ассоциации» — на произнесенное слово политик отвечает первое, что придет на ум. Смотрим, какие ассоциации у Николая Макарова вызывают слова «доступное жилье», «Стас Михайлов» и «Куршавель».
Беседовала Надежда Меккиева
