Как на самом деле голосуют жители Петрозаводска и Карелии. Откровение члена УИК
— Да как такое вообще возможно?! – задавая этот вопрос, наблюдатель буквально пожирала меня взглядом. Впрочем, она это делала все три дня, не веря в возможность такого результата. А он взял и получился: партия власти и ее кандидаты оказались лидерами голосования. И мы – члены избирательной комиссии – не приложили к этому никаких усилий: мы никого не приводили на участок, мы не диктовали избирателям, куда ставить галочки, не портили и не вбрасывали бюллетени, не подкручивали КОИБы и не пытались от них что-нибудь скрыть.
Я смотрела на растерянный взгляд этой женщины и улыбалась. И дело не том, что избрали тех, за кого я сама голосовала (совсем даже наоборот). Просто наблюдатели были настолько уверены в том, что их кандидаты пройдут, если они будут пристально следить за нашей работой, что их реакция на результаты выборов дорогого стоила. Казалось, до них наконец дошло, что итоги голосования – не результат махинаций членов УИК.
Я много лет работаю в участковой избирательной комиссии и постоянно слышу, будто мы что-то где-то дорисовываем, докручиваем, докладываем, подбрасываем, чтобы по итогу результат вышел в пользу партии власти. И никто ведь даже не задумывается о том, что в комиссии представители разных партий и убеждений. Я уж не говорю о том, что почти на всех участках КОИБы. Мы их сами собираем и контролируем. То, что они корректно работают, правильно считывают и не врут, мы проверяем сначала без наблюдателей, а потом и под их пристальными взглядами. Так в какой момент члены УИКов могут повлиять на то, что все увидят в итоге?
За три дня последних выборов я слышала много бредовых предположений: что можно собрать комплекс без дна (это нельзя сделать незаметно и невозможно в принципе), что можно подкупить всех членов УИКов (прям всех? И что это даст? Вбросить они физически ничего не могут, нарисовать цифры, отличные от КОИБовских, тоже), что можно пробраться в ночи на участок и что-то там перепрограммировать (это при камерах-то, сторожах школ и дежурящих сотрудниках полиции, да и какими хакерскими суперспособностями должны обладать люди в комиссиях, чтобы ночами вклиниваться в систему считывающих устройств?) Чушь это всё.
– Я не успела зафиксировать нарушение, – переживает наблюдатель, увидев, что во время голосования женщина сделала полшага в соседнюю кабинку и помогла мужу найти в бюллетене какого-то кандидата.
Ну, не нашел бы мужчина в списке того человека, за которого пришел голосовать (не факт, кстати, что за того, кто по итогу выборы выиграл), как это вообще помогло бы обеспечить корректность итогов выборного процесса? И как на них могло повлиять то, что мама и ее дочь-инвалид решили сделать свой выбор в одной кабинке?
– Они не имеют права, – вцепились в нас наблюдатели.
Нужна ли человеку с ограниченными возможностями помощь родственников, чтобы выразить свою волю, их не волнует. Главное – предотвратить нарушение. А потом бац и оказывается, что результаты выборов всё равно не такие, как им хотелось. Как так-то? Они же сделали всё, что могли: ни дышать, ни разговаривать не давали членам комиссии без их ведома.
Я давно знаю ответ на их вопрос. Скажу честно: он мне не нравится. Но какой уж есть: люди сами так голосуют! Сужу по своим знакомым. Кому-то и в самом деле хорошо живется, и они не хотят ничего менять. Кому-то живется плохо, но они уверены, что может быть еще хуже. Но это их выбор, и они приходят для того, чтобы его сделать.
– Их приводят, – попыталась мне как-то возразить одна родственница. – И заставляют правильно голосовать.
Слушайте, ну что значит «приводят» и «заставляют»? Я вот за почти 20 лет работы на выборах не видела ни одного, которого бы привели и заставили. Бывало, что явно подкупленные кем-то студенты или другие группы населения шли голосовать толпами. Я, кстати, не знаю, как они по итогу голосовали. Может, им платили за одного человека, а они все такие хитрые и сознательные, что брали деньги и ставили галочку за другого или просто портили бюллетени. Как бы то ни было, эт их голоса. И их выбор. Только таких студентов – мизер в сравнении с теми, кто просто остался дома.
На минувших выборах просто зашкаливал уровень ответственности силовиков (как дружно они откреплялись от своих избирательных участков и чуть ли не взявшись за руки целыми коллективами шли в одни и те же места делать свой, надеемся, добровольный выбор) и бюджетников (многим из которых даже изменили часы работы, чтобы они успели проголосовать). Возмущение происходящим тех, кто продолжал сидеть на диване и бойкотировать это «безобразите», просто зашкаливало.
Можете закидать меня тапками, но лучше бы государство нашло способ сподвигнуть всё население прийти на выборы. Тогда у одних не было бы сомнений в том, что кто-то за кого-то проголосует; другие бы не бухтели, что власть выбирают всего 20-40 процентов населения, а третьи, может, наконец, поверили в то, что от их голоса что-то зависит.
А так 60 процентов жителей Карелии сидят дома и рассказывают друг другу о том, как бесполезно ходить выборы и как там все куплено и настроено. А оставшиеся 40 идут и делают свой выбор. Как сами решили или так, как им нашептали, – это уже на их совести.
