«Мама, убей дядю, он папу не отпускает»: откровенные истории женщин, которые вышли замуж за заключенных

А вы когда-нибудь задумывались, почему некоторые девушки выходят замуж за зеков? Фотограф Лена Козлова записала истории ждущих своих мужчин из тюрьмы и показала, насколько сильной и безрассудной может быть женская любовь. Birdinflight публикует этот материал. Некоторые истории шокируют!

Наташа, Санкт-Петербург

Мы познакомились по телефону, через смс-службу знакомств «Билайн». Мне было скучно, и я отправила ему свой номер. Два дня переписывались, а на третий он сказал, что сидит в тюрьме, — тогда ему оставался еще год. Мы обменялись фотографиями и сразу друг другу очень не понравились. Но общая тема была: он с девушкой поссорился, я с парнем рассталась. Вот так общение переросло в нечто большее. Он позвал на свидание, но я не поехала — сломала ногу.

Что удивляло — денег не просил, как многие, и дал номер матери. В сентябре вышел по УДО и пропал на три дня. А потом приехал ко мне с цветами и конфетами. Опухший сильно, заметно, что пропился хорошо. Свободу почувствовал. Это была наша первая встреча, мы тогда минут тридцать молча сидели, смотрели друг на друга. С этого же дня стали жить вместе.

Родственники мои, конечно, плохо ко всему отнеслись. Он ведь трижды в тюрьме за кражи сидел, после армии больше года на свободе не был. А его семья мне обрадовалась, говорят, со мной он сильно изменился. Раньше толпы друзей к себе водил, пропили все, даже пылесос, который мать подарила. А теперь впервые в жизни на работу устроился, детей хочет, нормальной жизни.

Его знакомые абсолютно другие: употребляют наркотики, трудиться никто не хочет, особенно сидевшие несколько раз. Сережа сам говорит: «Чтобы я после трех отсидок работать пошел — не понимаю, что со мной случилось!»

Даже мои родители смягчились, когда он стал меня обеспечивать, да и живем мы не у меня, а в его комнате. Животных разрешил завести, сам подарил шотландскую вислоухую кошку со всеми сертификатами. Недавно сделал мне предложение — мы в загс сходили, заявление подали. Денег у нас сейчас мало, так что все по-простому будет. Но платье я себе все-таки купила.

Единственное, чего боюсь, — друзей его. Стараюсь не давать им общаться, а то загуляет и снова попадет куда-нибудь.

Наташа, Йошкар-Ола

Познакомились мы еще на свободе, спустя месяц-два его посадили, и наше общение прекратилось. Через два года он мне написал. Через некоторое время предложил приехать на короткую свиданку — согласилась. Когда увидела его, поняла, что влюбилась: вышла из зоны — все как во сне. Не знала, что делать, пустила все на самотек. Мы продолжили общаться. Он сделал мне предложение, попросил подругу купить кольцо и цветы.

Расписались через полгода в колонии. Нам дали всего пять минут, потому что мой муж — злостный нарушитель режима, да и сидит по 105-й статье, часть 1 — за убийство. Семь лет дали, я два ждала, осталось еще три.

Страхов у меня много. У двоюродной сестры муж сидел, а как вышел — пожили немного и разошлись. А иногда начитаешься историй в группах во «ВКонтакте» — сердце переворачивается. Когда выйдет, хочу увезти его подальше от друзей, куда-нибудь на юг, к морю. Знакомым всегда говорю, что муж в командировке. Одному коллеге рассказала, что замужем за зэком, а он мне: «Если выйдет — бросит». Ну и что, если так? Мне тогда 25 будет, смогу другого найти, а эта история станет для меня опытом. Я начала проще ко всему относиться, перестала переживать.

Наташа, Заречный

Началось все глупо. Я тогда только с мужем развелась. Мы списались в «Одноклассниках», он рассказал, что сидит, предложил встречаться. А я что — девушка одинокая, разведенная, говорю: давай приколемся. Через месяц он вышел, приехал ко мне домой. А там только няня с ребенком (от первого брака), так что первым делом с сыном познакомился. Встретил меня с работы. Я стою, стесняюсь. А он как сто лет знакомы: подошел, поцеловал. И мы с первого дня стали жить вместе. Назавтра нянька мне уже не понадобилась. Он стал с ребенком возиться, подстриг, покормил, поиграл. Потом нас к своей маме перевез. Я ведь даже не учила сына с ложки кушать — он все это делал.

Прожили вместе два года, и он опять по пьяни попал, подали в розыск. Говорит мне: «Я обратно не хочу, не пойду, меня посадят». Уговаривала, чтобы пошел, а то еще за побег добавят, но он ни в какую. Что забавно, у меня же папа — капитан милиции, но они поссорились, и отец стал всячески помогать ментам. Меня вместе с ребенком увез на другую квартиру и закрыл на пятом этаже.

Как-то слышу, зовет кто-то. Думаю, вот это у меня крыша поехала. Вышла на балкон проверить — никого нет, глаза поднимаю — висит. Оказывается, они с другом выбили дверь на чердак. Друг его за ноги держит, кричит: «Наташка, принимай, а то разобьется!» Я схватила, затащила его как-то, и неделю мы жили с ним взаперти. Когда приезжал отец, я прятала любимого в шкаф. Мы хотели бежать, но там сейф-дверь, которую никак не вскрыть. Потом друзья привезли веревку, и он смог спуститься вниз.

Долго был бы в бегах, но напился на День города, осмелел и давай ментов куда подальше посылать. Его и схватили. Я долго ничего не знала, а потом пришла повестка в суд — вызвали как свидетеля. Срок дали небольшой: год за преступление и еще полгода за побег. Определили в колонию под Каменск-Уральским. Свиданки раз в три месяца на трое суток, плюс за хорошее поведение дают дополнительные. Ездить на них дорого: на одни продукты тысяч семь уходит, а еще проезд и комнату снимать.

Я к нему с ребенком езжу. Раньше сын искренне верил, что мы к папе на работу едем. Теперь говорит: «Врешь, мы в поличке», а как-то выдал: «Мама, убей дядю-поличку, он папу не отпускает». Менты смеются, что мне судьбою написано сначала к мужу, а потом к сыну в тюрьму мотаться.

Ярослава, Санкт-Петербург

Я ждала мужа. Он умер в тюремной больнице. Познакомились еще на гражданке. Год прожили вместе, гуляли, а потом я забеременела. Ребенок родился, жили хорошо. Одним утром вышли всей семьей погулять, а у подъезда полиция. Мужа забрали, дом стали обыскивать. Так я узнала, что он связался с наркотиками, бутират продавал. Тогда его через пару дней отпустили. Позже я поняла, что он не только продает, но и принимает, пыталась помочь, но это не работало. Во второй раз его поймали во время контрольной закупки, и это было уже серьезно.

Дали срок, отправили в Форносово. Первую длительную свиданку дали в декабре, перед Новым годом. Встретились всего на сутки, а не на трое — так решили авторитеты в бараке. Следующая была в апреле — и тоже на сутки. В июне он позвонил из больницы, его положили в инфекционное отделение с пневмонией. Лечили обычным мукалтином. Пневмонию, да. Давали антибиотики, от которых пальцы на левой руке немели. Сделали флюорографию, но туберкулез не обнаружили. Полечили три недели и отправили обратно.

Осенью он снова заболел. Поднялась высокая температура, от еды стал отказываться. У меня было плохое предчувствие. А в тюремной больнице говорили: «Не болен — имитирует, чтобы кормили лучше», — и отправили обратно на нары. Он продолжал работать с температурой под сорок. В ноябре перевели на Газы, оказалось — туберкулез.

Я собирала деньги на лечение, через пару недель поехала на такси в больницу. Там место такое странное: забор, собаки по периметру, два вагончика стоят. В одном по видеосвязи проходят свидания с родными, во втором передачки проверяют. Я подошла к администратору, заявление отдала. А она долго найти его документы не могла:

— Вы уверены, что он здесь? Может, обратно в Форносово отправили?

— Да не может быть, чтобы с туберкулезом обратно увезли, посмотрите внимательно.

Она поискала еще и говорит:

— Выйди на улицу, покури.

Я вышла, через пять минут ко мне подошла надзиратель, сказала, что он умер, и спросила, буду ли забирать тело.

После похорон прошло три года. В этом году я впервые привела к нему на могилу сына. Сейчас ему было бы 30, умер он в 27. Я считаю, что это несправедливо. Да и справка какая-то неубедительная, кто знает, отчего он умер в тюремной больнице на самом деле.