«Русские очень мало спорят!» Узнали, что думают иностранные студенты о звонках, оценках и нашей системе образования

Если вы думаете, что знаете об образовании все, попробуйте ответить на несколько вопросов. Например, один или два? А может,  вообще обойтись без них? И что, кстати, лучше — три или просто сдать? А как быть тем, у кого 90 вместо 95?  Нужна ли медикам религия, а школьникам  - патриотизм?  36 за один раз — это много или мало? И что, в конце концов, делать со звонками? Вы не в курсе, 600 за год — это доступно? Ответили? Молодцы! Не справились? Читаем статью! 

Это только кажется, что все школьники и студенты одинаковы.  Об особенностях национального образования от Судана до Бельгии рассуждают иностранные студенты, изучающие в Петрозаводском университете медицину, русский язык и инженерное дело.

Ибрагим Муса Абдельмомен Мохамед (Судан): «Оценки — это правильно!»

Ибрагим приехал из Судана изучать медицину. Но сначала пришлось учить русский язык на подготовительных курсах в Белгороде. Поэтому он может смело рассуждать о студенческих буднях по все стороны границ.

— У нас поступить на медицинский факультет очень трудно — нужно набрать высокий балл, не меньше чем 90 из 100 возможных. Выпускной экзамен в школе считается и вступительным, как и в России. Если это университет в столице, то проходной балл будет выше, а в другие институты можно попасть с более скромной оценкой. Я два года изучал медицину дома, потом продолжил обучение здесь. Конечно, в Петрозаводском университете труднее учиться из-за того, что лекции и все занятия проходят на русском языке. Мне надо больше времени для того, чтобы переводить слова и понимать, о чем речь. Там где русский студент тратит час, я трачу примерно три.  На лекции не успеваю писать все, потом беру тетради у однокурсниц, переписываю или фотографирую. Учеба здесь интереснее, но программы в России  и в Судане отличаются.  У нас дома, я так полагаю, обучение проходит по английской системе — не ставят  оценки  за экзамен. Просто или сдал, или нет.  Я думаю, что  с оценками, как  в России  лучше, потому что позволяет понять насколько хорошо студент учится. Ведь получить можно и  "5",  и  "3", в любом  случае экзамен сдан, а уровень знаний разный. Еще у нас помимо общеобразовательных курсов, медики изучают религию, как отдельный предмет.

Матильда Алламанд (Италия — Бельгия): «Русские слишком много учат наизусть и мало спорят!»

По происхождению Матильда — француженка. Правда, во Франции никогда не училась. Родилась в Италии, там же закончила школу. Потом уехала в Бельгию изучать русский и английский языки, чтобы стать переводчиком.

— Италия — прекрасная страна, но она больше походит для  отдыха, поэтому я выбрала Бельгию для получения высшего образования. Чтобы поступить в институт переводчиков, не надо сдавать экзамены. Вы просто приносите документы и начинаете учиться. Образование в Бельгии платное, но не такое дорогое, как в других странах Европы — всего 600 евро в год.  Методы обучения иностранным языкам в принципе похожи. Но в России студенты очень много учат наизусть. В Бельгии мы больше читаем без заучивания и анализируем. Мне такой подход ближе, потому что он позволяет понять, в каком контексте слово или выражение можно использовать. А элементы заученного текста сложнее применить в какой-то ситуации, кроме той, что выучена наизусть.  Может быть, еще в Бельгии больше дискуссий, обсуждений между студентами и преподавателями.

И во время обсуждений говорит не только учитель,  студенты тоже очень активно выступает. Русские студенты более сдержанны во время дискуссий, и поэтому последнее слово часто остается за педагогом.  Помимо языка в Бельгии мы обязательно изучаем курс экономики и курс права — для того, чтобы быть универсальным переводчиком надо знать много терминов и ориентироваться в этих отраслях. С той же целью в обязательном порядке изучаем устройство русского государства. Недавно  наш университет пережил совмещение с другим университетом, и я думаю, что это не очень хорошо для студентов —  новая дирекция и другие организационные моменты. В остальном мне там все нравится, Бельгия — это достойное образование. Здесь я живу в  общежитии с русской соседкой. Это очень хорошо, потому что мне приходится больше говорить по-русски,  и я больше времени уделяю изучению языка.  В Бельгии тоже есть студенческие общежития,  но я там никогда не жила, поэтому мне сложно что-то сказать о них.

Башар Аль-Хенети и Шарафальдин Аль-Исса (Иордания): «Живем так же, как и русские студенты»

Шараф и Башар решили стать врачами, но не прошли конкурс  для обучения медицине в Иордании. 85 и 90 баллов оказалось недостаточно, надо было набрать  не меньше 95. Тогда будущие медики выбрали другой вариант — обучение в России. Сначала были подготовительные курсы  - русский язык, биология, физика и химия. И по результатам новых экзаменов поступили в Петрозаводский университет на платной основе.

-У нас дома медицинский факультет один из самых популярных, и еще инженерные специальности. Труднее всего поступить именно на эти направления. Учиться на медицинском факультет тоже сложно. Это  в любой стране так, и у нас,  в Иордании, и здесь, в России, потому что это вообще одна из самых сложных профессий. Самой трудное пока  - анатомия и биология, но это еще и потому что лекции потом приходится переводить на родной язык. Это, пожалуй, единственная разница между нами и русскими студентами. Живем в общежитии. У нас в Иордании тоже есть студенческие общежития, но они в основном для иностранцев.

У нас уже появились русские друзья, но мы  поняли,  что наша жизнь в общежитии очень похожа на жизнь тех, с кем мы делим комнату. Различия начнутся потом — диплом, который мы получим здесь, у нас дома — это уровень бакалавра. То есть мы не сможем считаться врачами. Надо будет отработать еще два года в больнице. Не врачом, а как у вас называется, медбратом. А потом сдать экзамены. И сдавать их надо будет на английском языке. То есть придется доучивать его до нужного уровня. У нас есть такой предмет — «Уход за больными», мы помогаем людям в Республиканской больнице. Измеряем давление, рост, берем анализ крови. Больные хорошо к нам относятся. Да и делать это не сложно — люди везде болеют одинаково.

Жобир Нематуллаев (Узбекистан):"В России многие не видят разницы между университетом и школой." 

В  прошлом  году Жобир получил степень бакалавра в Наманганском инженерно-педагогическом институте. А в этом году стал первым студентом, который приехал в Петрозаводск по программе обмена между двумя вузами. У нас  Жобир планирует закончить магистратуру и вернуться домой, чтобы работать инженером или преподавателем.

— В Петрозаводске я учусь я на в Институте лесных, инженерных и строительных наук, специальность — «Технологические машины и оборудование». Практических занятий здесь гораздо больше, чем у нас, и профессора посильнее. Поэтому я решил отучится здесь и второй год магистратуры тоже. Вот у вас учат в школах английский или немецкий, а потом не могут разговаривать на этих языках. У нас точно так же учат в школах русский...  и тоже потом не разговаривают. Поэтому, когда приехал, пришлось трудновато, но потом заговорил — база все-таки была. У нас с поступлением в институт все сложнее, чем в России или Европе: мы отдельно сдаем выпускные экзамены в школе, и отдельно — вступительные. Оценки в школьном аттестате ничего не значат,   у меня аттестат с отличием, но поступал я наравне со всеми.

По всем предметам набрал максимальный балл:  "36"  по математике, столько же по физике и родному языку. Я думаю, что это правильная  система.  Потому что здесь, в России,  много студентов, которые не видят разницы между высшим образованием и школой. Несерьезно это. А у нас стать студентом — это уже определенная ступень, закончил бакалавриат — еще одна ступень, магистратуру — еще одна.  Я поступал на бюджетное отделение, так вот бесплатных мест было 25,  и еще 50  - коммерческих, а документы подали 700 человек. Учиться в России легче.

Нас было 75 студентов при поступлении, а диплом получили только 45. Здесь маловероятно, что отчислят. А у нас, если не сдал экзамен, дается месяц на пересдачу. Не пересдал — вылетаешь, в лучшем случае, в «академку».  Я сейчас собираюсь продолжить свое обучение, думаю, что буду учиться до конца, до докторской степени. Потом уеду домой, в Узбекистан. Мне интересно работать на производстве. Например, у Наманганского машиностроительного завода после распада СССР много лет были проблемы с сырьем и с заказами. Но сейчас производство восстанавливается, завод стал делать задвижки для нефтяного и газового оборудования, и специалисты там нужны.

Матуш Луцки (Словакия): «В наших университетах нет звонков!»

В Словакии Матуш закончил только школу. И сразу же отправился в Россию, чтобы учить русский язык. Но определенное мнение о российском образовании за несколько месяцев уже сложилось.

— Чтобы учится на языковых курсах в Петрозаводске, надо было только подать заявку. Для поступления в любой университет на моей Родине необходимы заявка и экзамен. Как и в России, экзамен сдается один раз: выпускной в школе, он же вступительный.   Я думаю,  что в наших странах, все, что касается высшего образования,  очень похоже. Русский в Словакии я не изучал. Он был обязательным предметом в наших школах до 1989 года, а потом его сменил английский. Поэтому почти все мои соотечественники говорят по-английски. В России не так, и первый месяц мне было трудно общаться с теми, кто не знает английского, а таких в России много.   В университетах Словакии нет звонка, было очень интересно услышать его здесь, в русском университете. У нас студенты просто сами приходят  приходят к определенному времени, и заканчивают занятие, когда положено, они же взрослые люди. У меня хорошие преподаватели и там, и здесь. Но,  мне кажется,  что в Словакии больше дистанция между студентом и преподавателем.

Улугбек Икромов (Таджикистан): «Беда школ во всех странах — насаждение патриотизма!»

Улугбек изучает русский язык и литературу уже четыре года. Хотя, когда закончил школу, по-русски не говорил вообще. Изучать язык через русскую культуру подтолкнула преподаватель университета. Теперь русский наряду с политологией — хобби, а может,  и нечто большее.

— Дома я изучал международные отношения. У нас так: поступить на учился на бюджетное место очень трудно — конкурс большой. А на коммерческое — очень легко. Экзамены сдают так же, как сдавали в России до ЕГЭ, один раз в школе, второй  - при поступлении. Я отучился три года в Таджикистане и решил продолжить обучение в России. Возможно, мое будущее будет связано с русским языком. А русская литература XIX века — это что-то очень необычное!  У нас в школах изучают много языков. На высоком уровне преподается фарси и таджикский, потом узбекский. Еще есть русский, английский и китайский.

Сейчас такая программа, потому что Таджикистан граничит со многими странами, взаимодействовать с ними так или иначе придется, и у тех, кто знает много языков, перспективы однозначно лучше. После школы у меня был хороший английский и почти никакой русский. А вот высшее образование в наших странах не слишком отличается — большинство вузовских преподавателей в Таджикистане — это еще советские кадры, и это, я считаю, хорошо.

Дома мне довелось преподавать в школе, здесь тоже преподавал, но уже в рамках  практики, пришлось столкнуться со школьным образованием и еще в одной стране,  и  везде мне не понравилось одно. В любой стране в школах учат любви к какому-то одному народу. Детям навязывают какой-то однобокий патриотизм. И у нас так,  и в России, может быть, и везде в мире.  Флаги, гимны — это очень плохо. Нельзя учить детей, что они должны поступать определенным образом потому, что они русские или таджики. Что-то можно делать, а что-то нельзя, но не из-за веры или национальности, а из соображений порядочности и здравого смысла.

Кувандык Утанов (Туркменистан): «Отец сказал: учиться надо в России!»

Кувандык  два года проучился в Санкт-Петербурге. А  когда  уехал на каникулы,  из-за проблем с документами не смог вернуться на третий курс. Когда все утряслось, решил продолжить обучение в Петрозаводском университете.

— Моя семья хотела меня видеть хирургом, и сам я с детства мечтал о медицине.  Поэтому, когда  закончил школу, отец сказал, что учиться надо в России. Он и сам получал образование в Краснодаре. Вообще, у нас медицинские специальности не очень интересуют абитуриентов. Преподаватели здесь добрые, но учится сложно. Главная разница между нашими и российскими университетами в том, что здесь учится труднее. И не только из-за языка — русский я еще в школе учил, и говорил на нем. Дома легче сдавать экзамены, и вообще, все, что просто там, здесь становится сложнее — другие требования к студентам. Тяжело, конечно, но с этим надо справиться, потому что я  хочу продолжить образование в Германии  -  закончить аспирантуру и пройти ординатуру в немецкой клинике. Тогда можно будет сказать, что моя мечта о медицине осуществилась.