Американская история ужасов

Американские друзья-эмигранты заговорили об апокалипсисе. Сам-то я никаких принципиальных изменений не вижу. Но, может, потому что я тут из дома не выхожу. Езжу в Лос-Анджелес уже больше 25 лет по два раза в год, и кажется мне, что здесь всё как раньше. Все знакомцы первых лет эмиграции при домах и при работах. Еда на месте, джинсы продают. Президентов меняют. Всё вроде пучком. Но те, кто здесь живет постоянно, уверяют, что Америка уже не та. Испортилась Америка. И с каждым днем портится всё сильнее.

— Понимаешь, — говорят друзья, — эти демократы совсем сошли с ума. В Калифорнии приняли закон, по которому кражи меньше чем на 900 долларов больше не считаются преступлением. Теперь все эти негры и мексы просто заходят в магазины с калькуляторами, набирают в тележки товаров на 899 баксов и уходят.

— Что за чушь, — говорю. — А охрана?

— Охрана боится их трогать. Один недавно тронул, и его порезали. Так что никто не хочет связываться. Вот смотри (мне показывают фотографии полупустых полок, стыдливо прикрытых рекламными объявлениями), когда такое было? Хозяева боятся выставлять товар, потому что всё равно негры стыбзят.

— А может, подобные кражи просто перестали считать уголовным преступлением и считают его административным правонарушением? — вспомнил я какие-то плохо мне понятные формулировки.

— Точно, — говорят мне, — так и есть.

— Значит, воров все-таки наказывают?

— Да нет же, — отвечают мне. — Их же никто не задерживает. Охранники боятся, а полиция не приезжает. Говорят, что после истории с Флойдом их  теперь обвиняют в расизме, и они предпочитают по таким пустякам как административка больше не выезжать. Говорят, что у них более важной работы полно.

— А может, полки пустые не только из-за краж, — предполагают другие знакомые. — Может, просто, товаров не хватает, так как грузчиков нет. Корабли стоят в порту неразгруженные. Люди полочку из ИКЕИ уже год ждут.

— А грузчики-то куда подевались?

— Уволились. В пандемию всем пособие по безработице увеличили в два с половиной раза. Было 400 долларов в неделю, а теперь тысяча. Выходит, не работая, люди стали получать по 4 тысячи в месяц. И зачем им возвращаться на работу?

— Тем более что рент больше платить не надо, — вдруг возвращаются в беседу первые знакомые.

— Что?

— Ну да. Руководство Лос-Анджелеса решило, что многие остались без средств к существованию из-за локдауна, и разрешило людям не платить за жилье. А хозяева квартир не имеют права их выселять. Никогда раньше государство так беспардонно не влезало в карманы граждан.

— То есть, представляешь, купили люди квартирку. Сами работали управдомами, имели казенное жилье и думали, что, когда выйдут на пенсию, тогда в эту квартирку и переедут. А пока решили ее сдавать. И вот вышли они на пенсию, выгнали их из казенной квартиры, а в свою въехать не могут, так как там жилец, и выселять его не разрешается.

— Да чушь это! Вранье! Не верю! — кричу я. — Это же их квартира. Захотели — сдали, захотели — продали. Им что, реально не разрешат жить в собственном доме?

— Сами удивляемся, но это так. А если захотят продать, то только вместе с жильцом, а с жильцом «слона не продашь». Куда катится страна!

— Да уже докатилась, — продолжают они свои былички. — Тут случай вышел. У одного человека был большой дом. И подумал он, что ему одному такой большой дом без надобности. Решил он его сдавать задорого и снимать маленький задешево. Ну, а на разницу жить. Ананасы есть да рябчиков жевать. Вот только его дом находился в Лос-Анджелесе, а маленький домик он снял в пригороде. И тут грянула пандемия. Его жильцы, бац, и прекратили платить. По законам Лос-Анджелеса имели право. А на пригород этот закон не распространялся. От жильцов он денег не получал, платить за ту жилплощадь, которую снимал, стало нечем, и его выселили. И стал мужик бомжом.

В общем, ужас, что творится. Бедняки воруют, безработные жируют, жильцы не платят. Пособие по тысяче баксов в неделю, не дай бог никому. А еще ведь бездомные по всему городу. Раскинули свои палатки и воняют. Даже Манхэттен перестал быть Манхэттеном. Чтобы бездомные Нью-Йорка не заражали друг друга коронавирусом в тесных приютах, их расселили по гостиницам в самом фешенебельном районе города. По отдельным номерам. Они теперь торгуют там наркотиками, бранятся и чешутся. И превратился Манхэттен в Гарлем.

— Но, к счастью, не везде так, — мечтательно сказал один из друзей. — Я читал, в Пенсильвании мужика арестовали за 43 цента. Он бутылку колы купил. Две продавали за три доллара, а он одну взял. И подумал, что раз две за три, то одна полтора. Дал два бакса продавцу, мол, сдачи не надо, и ушел. А кока стоила 2,43. Нашли мужика мусора местные и посадили. Семь лет грозило ему, так как у него это уже было третье преступление в жизни. В первый раз он за бензин не заплатил, во второй ботинки спионерил, а в третий вот на коке погорел. А по американским законам, если преступление третье, неважно, банк ты ограбил или за колу недоплатил, карачун тебе. В Калифорнии этот прекрасный закон уже не работает, а Пенсильвания, слава богу, пока держится. В общем, семь дней просидел тот мужик в казематах, и тут дали ему общественного адвоката. Ну и он как-то убедил судью, что глупо из-за 43 центов 7 лет содержать чувака на деньги налогоплательщиков. Отпустили его. Но осадочек-то остался. Есть еще все-таки в Америке благословенные уголки. Мало, но есть.