Бессмертный двор. Собрание жильцов в эпоху коронавируса
Я никогда раньше не участвовал в собраниях жильцов. Несознательно вел себя. Неправильно. Ведь, черт возьми, мне дали право самому управлять своим домом. Мой голос значим. Я реально могу на что-то влиять. И при этом до сих пор не участвовал. Ну не чудак ли? И вот пару дней назад я обнаружил в подъезде строгое объявление: «СОБРАНИЕ. ЯВКА ОБЯЗАТЕЛЬНА. ВАЖЕН КАЖДЫЙ ГОЛОС». И я решил пойти.
Хотя, конечно, стремно. Коронавирус все-таки. Пандемия. Все в чуриках. В Испании, вон, разрешают гулять только с собаками. В Италии апокалипсис. В США паника. Люди реально боятся, что больницы уже не справляются и старики обречены на смерть. А у нас тут, пожалуйста, общее собрание жильцов. Двор бессмертных.
В общем, пришел. Возле первого подъезда собралась группа фаталистов, и перво-наперво всем предложили подписать бумагу, разрешающую установить на доме еще две видеокамеры. Бесплатно. Чтобы каждый в свободную минуту мог подглядывать, кто к кому ходит. Я-то раньше удивлялся, откуда милиционер из первого подъезда всегда знал, кто у меня в гостях. А это он, оказывается, видосики зырил. В принципе штука прикольная, но мне как-то без надобности. Хотя, наверное, я неправ.
— Это, — спрашиваю, — всё?
— Нет, — отвечают. — Повестка вывешена у вас в подъезде на доске объявлений.
Вот же, думаю, блин. Не видел я повестки. Слеподыр. И побежал в подъезд повестку читать. А ее там и нету. Вернулся к людям.
— Нету, — говорю, — повестки.
— Значит, сорвал кто-то, — говорят активисты.
— А что вы на меня-то смотрите? — удивляется моя соседка.
— Вам показалось, — говорят активисты и переходят к главному.
А именно к выборам председателя и секретаря. А вирус-то так и ходит. Так, зараза, и шныряет, небось, черной молнии подобный. Натянул я шарф на нос. Жду.
— Так вот, — говорит первая докладчица, — в 2018 году мы платили за текущий ремонт по три рубля с метра, а в прошлом году стали платить по два. Управляющая компания предложила платить по три с половиной, но мы отказались. В итоге раньше мы за все коммунальные услуги платили по 20 рублей с метра, а теперь платим по 24. Надеюсь всем понятно. Это простая математика.
И тут мне показалось, что математика не простая. Можно, конечно, было промолчать. Но я же потому и пришел, чтобы во всем разобраться.
— А почему, — спрашиваю, — мы стали платить меньше, а получилось больше?
— Так потому что мэрия нам назначила такой тариф. Мы отказались платить три с половиной, вот она и назначила.
— А на каком основании? — воскликнул мужчина справа. — Название указа скажите! И номер!
Господи, думаю, зачем мне название? Какая разница, какое название, если я не понимаю, что такое тариф.
— Правильно мужчины говорят, — вдруг взъярился мужик из толпы. — Не подписывайте ничего! Они же на КЭСКО работают! Вы вокруг посмотрите! В говне живем! Я, — говорит, — протестую.
— А давайте заслушаем Клавдию Ивановну, — предложила докладчица.
— Давайте, — сказала Клавдия Ивановна. — Давайте возьмем шестидесятый закон.
— Не домой же мне за ним бежать, — ответила докладчица.
— Ну да, — согласилась Клавдия Ивановна, — в общем, мэрия не имела права устанавливать такой тариф. Вот их ответ. Дело в суде.
— Так суд еще мало ли чего решит, — сказала докладчица. — Давайте примем по три пятьдесят.
— Не подписывайте ничего! – вскричал неистовый из толпы. — КЭСКО всё за нас решает. А кругом говно. Почтовые ящики — говно, асфальт — говно! Я протестую.
— А в очередь на капитальный ремонт нас поставили только на 2026 год, — не уставала докладчица. — Это потому что мы платим сейчас в общий фонд. А если будем платить управляющей компании…
— Не вздумайте ничего подписывать! — вскричал неистовый. — Они же все заодно. Денег потом вообще не увидишь. Были в говне, в говне и останемся.
— Знал я этого Хрычова, — неожиданно вступил в беседу пожилой человек со складным стулом. — Он техникум еле закончил. А теперь от управляющей компании во всех судах сидит. Вот помню…
— Это будут только наши деньги, и мы ими будем распоряжаться, — взывала докладчица.
— Щ-щ-ща! — кричал неистовый. — Как же! Распорядимся мы! Жулики они все! Вы на провода в домофонах посмотрите! Говно, а не провода!
— А сейчас деньги идут государству, — проявляла несгибаемую стойкость докладчица.
— Вот и хорошо, — успокаивал человек со стулом. — Вот с государства потом и спросим.
И как-то, знаете, я заскучал. Ну, потому что ничего же не понятно. Почему из двух рублей получилось 24, а из трех с половиной сложится 20? Почему платить управляющей компании выгоднее, чем государству, учитывая, что обнулиться в нашей стране может практически всё? Да и в проводах домофона я ничего не понимаю. Одним словом, я с собрания смылся.
