Чего лесные пожарные боятся больше смерти

Недавно мы опубликовали мнение одного из пожарных о том, с какими проблемами он сталкивается при тушении пожаров в карельских лесах. Перепечатали из его «Инстаграма (Организация, деятельность которой признана экстремистской на территории Российской Федерации)». А через несколько часов после публикации он попросил убрать текст. Запаниковал, объяснил, что его уволят. И из «Инстаграма (Организация, деятельность которой признана экстремистской на территории Российской Федерации)» своего запись тоже вымарал. Примерно в то же время я брал интервью у другого пожарного. В конце он попросил не называть его имени, не рассказывать, сколько лет он работает, и убрать любую информацию, по которой его могут вычислить. И, в общем-то, это никого не удивляет. Начальство запретило людям рассказывать о том, что они видят. Запретило говорить о проблемах. Ввели запрет на правду. И люди приняли это как должное.

Мне давно интересен этот психологический феномен. Ну ладно я. Я боюсь боли, не умею драться и страшно не люблю рисковать. Никаких тарзанок, американских горок и пляжных «бананов». Я даже девочек в юности старался не провожать, потому что а вдруг мы встретим хулиганов. Ее же надо будет защищать, а я ссу. И, если бы меня поймали фашисты, я бы им всё рассказал. И про танки, и про пулеметы, и про партизан. Потому что я трус. Но тут-то мы имеем дело не со мной, а с настоящими смелыми людьми.

Лесные пожарные — это же те самые мужики, с которых хочется брать пример. Они реально рискуют жизнью. Они умеют преодолевать страх смерти. Причем мучительной и лютой. Да, блин, они добровольно идут в огонь, в пекло, в ад — и не боятся. Они не боятся смерти и при этом страшно боятся своего начальника. Вот как это объяснить?

Да, я понимаю, неприятно, когда тебя ругают. Плохо остаться без работы. Ищи потом новую. Или восстанавливайся через суд, доказывай свою правоту, а то и вовсе переезжай в другой регион. Но эти неприятности ведь ни в какое сравнение не идут с тем, чтобы заживо сгореть в топке лесного пожара. Вот как это работает?

Я бы понимал, кабы сейчас было как когда-то. Брякнул чего, и тебя на 10 лет без права переписки. Или там к стенке, не дай бог. Так ведь нет. Пока еще нет. Пока максимум, что грозит, — это выговор или увольнение. До чего же нас довели? Ведь чтобы испытывать такой страх перед начальством, человек должен быть стопроцентно уверен в своем полном бесправии. Он должен точно знать, что начальник сможет его уволить, и ни бог, ни царь и ни герой не встанут на его сторону.

Казалось бы, кого еще слушать, если не тех, кто знает всю эту кухню изнутри? Кто как не они могут дать самую точную картину происходящего? Ведь они же рассказывают о проблемах с одной единственной целью — чтобы эти проблемы были исправлены. И если начальство заинтересовано в том, чтобы свести опасность к минимуму, то оно само должно просить пожарных рассказывать, как на самом деле обстоят дела в лесоохранной отрасли. Но вместо этого оно затыкает пожарным рты.

Я не понимаю. У нас нехватка кадров. Молодежь не хочет идти на эту тяжелейшую работу за такую зарплату. Да нужно же всеми конечностями держаться за тех, кто еще, вопреки здравому смыслу, продолжает спасать леса от пожаров. Но нет. Их руководство до такой степени боится огласки, что готово расправляться с последними неравнодушными чудаками. Так-то понять их можно. Ведь у руководства есть свое руководство. А у тех свое. То самое, из-за мудрых решений которого мы и имеем всё это пепелище. И оно совсем не заинтересовано в поиске истины.

«Паникеры и пораженцы» — так в карельском парламенте назвали тех, кто пытается обрисовать реальную картину происходящего. Вот же. Из каких древних сундуков они слова-то такие достают? По-моему, в последний раз я читал о пораженцах, готовясь к зачету по истории КПСС. Это что-то из мрачного лексикона 30-х. Они уже вернули «иностранных агентов» и «пятую колонну», теперь вот сдули пыль с «пораженцев». Впереди, видимо, «вредители» и «враги народа». Старые слова влекут за собой старые методы. Лучше молчать и не высовываться. И, конечно же, не виноватить систему. Известно же, что у нас во всем виноваты или погода, или стрелочники. И, в общем-то, так было всегда. Ничего не меняется.