Даже самая нимфоманистая нимфоманка
Наверное, то, что я сейчас собрался делать, называется спойлерством. Поэтому те, кто не смотрел фильм «Нимфоманка» Ларса фон Триера, но собирается его посмотреть, срочно закрывайте эту страницу. Ну, а тех, кто уже посмотрел или, наоборот, не хочет заморачиваться четырехчасовым сидением у экрана, милости просим. Уж больно мне захотелось порассуждать о финале этого кино.
Сразу оговорюсь, это никакая не рецензия на умное, глубокое и многогранное произведение искусства, а просто размышления по поводу его концовки. По поводу того, почему, собственно, она его убила. Она — это нимфоманка. Женщина, для которой секс был не просто естественным и приятным делом, а, скорее, даже основной потребностью в жизни. А он — это добрый, хороший человек. Дяденька, умеющий рассуждать и слушать.
Те, кто смотрел, понимают: она его застрелила, потому что он ее очень разочаровал. Она же устала, она хотела отдыха и покоя, она поверила, что он ее единственный друг. А он вдруг снял штанишки и, подобно всем остальным, полез к ней со своей пиписькой. Ну, как тут было не убить? Да никак. Фон Триер так выстраивает фильм, что мы принимаем это убийство и соглашаемся с ним. Но почему?
Она же весь фильм рассказывала о сексе. Причем, это не история проститутки, которая от большой нужды, через страшное «не могу» пошла неверной дорогой. Это история циничной самки, принципиально отвергающей любовь и стремящейся исключительно к плотскому удовольствию. «Любовь замешана на лицемерии, на притворстве и обмане, — заявляет она. – А секс естественен и честен. Из сотни преступлений девяносто девять совершаются «во имя любви» и лишь одно — во имя секса». Она принимала за ночь по десятку мужчин, она готова была переспать с целым поездом за пакетик шоколадных конфет и специально посещала садиста, чтобы вернуть подзабытое в замужестве ощущение плотского наслаждения. Выбирая между семьей и оргазмом, она предпочла оргазм. И такая дамочка пристрелила доброго дедушку за то, что он полез к ней под одеяло.
Она не тронула девушку, предавшую ее, не смогла по-настоящему выстрелить в мужчину, унизившему ее, она вожделела садиста, избивавшего ее, а человека, отнесшегося к ней по-человечески, прихлопнула, как клопа. Да, после четырех часов ее рассказов он тоже захотел секса. Он подобрал ее, избитую, валявшуюся на мостовой, накормил, выслушал и смог понять. Он успокаивал ее, объясняя мотивы ее поступков. Он спасал ее от саморазрушения. И, в конце концов, он подумал, что своим хорошим отношением тоже заслужил кусочек плоти. Тем более что он был девственником. У него никогда не было женщин. Он лишь читал книжки, размышлял и беседовал. То есть перед нами предстали святой и блудница, и эта блудница убила святого за недостойное поведение! Ну не безумие ли?
Когда-то один грустный человек сказал, что женщины играют в ту игру, которую им предлагает мужчина. Если он предлагает играть в любовь, то и женщина будет играть в любовь. А если он будет играть с ней в бл…дство, то та же самая женщина будет играть в бл…дство. То есть если вы будете дарить даме цветы, бродить с ней по перелескам и напевать серенады, то она будет с вами робкой недотрогой. Если же вы сразу возложите длань свою на ее белое колено и поведете в номера, она весело и беззаботно пойдет в номера. Знаменитый режиссер Коппола рассказывал, что у него в юности не складывалось с девушками. Он относился к ним романтически и красиво выгуливал их по набережным. Девушки ходили, скромно потупив взоры, и краснели от нечаянного прикосновения. А потом он узнавал, что эти же самые девушки спокойно и ненапряжно занимались сексом с его друзьями.
Мальчиков с детства учат, что девочки любят умные разговоры и боятся нахрапистой силы. Их нужно бережно приучать к себе, не форсировать события, не давить, не хватать и не валить. Но печальный опыт показывает, что все как-то так да не так. Умные разговоры должны перемежаться недвусмысленными поглаживаниями и нахальными намеками. Да и длиться это «бережное приручение» должно не более двух-трех свиданий. Пушкин, Достоевский, а у меня есть барабан, разрешите впендюрить! Если затянете с «Пушкиным», то ваша попытка через месяц намекнуть про «барабан» закончится хладнокровным убийством. Даже самая нимфоманистая нимфоманка удивится, расстроится, снимет пистолет с предохранителя и прихлопнет вас, как клопа. Ну или, по крайней мере, она страшно разочаруется и скажет: «Степан, давай не будем портить дружеских отношений».
В общем, жалко мне убитого дедушку. Не хотел бы я оказаться на его месте.
