«Если ваш ребенок умрет, виноваты в этом будете вы!»: как врач пожаловалась на меня в полицию
Не так давно у Анны Яровой был пост про плюсы платной медицины и, соответственно, минусы бесплатной, описанные на примере личного обращения к участковому педиатру. Всё до боли знакомо. Мой ребёнок тоже когда-то стал жертвой неверного диагноза и был отправлен врачом в больницу: с энтеровирусной инфекцией нас положили в отделение с дизентерийными больными. В конце концов, у нас оказался пиелонефрит. Кто бы мог подумать! На самом деле, жуткая история, о подробностях которой я сейчас промолчу. Скажу лишь одно: сложно классифицировать «врачей-которые-никогда-не-ошибаются», только исходя из стоимости их услуг. Всякое ведь бывает. Вот, например, вызов скорой помощи.
В ночь с субботы на воскресенье у Алисы разболелся живот. Не так чтобы просто больно, а так что прямо настоящий приступ, когда человек корчится и не может говорить от сильной и ни на секунду не прекращающейся боли. Страшно. Особенно, когда больно не тебе, а твоему ребёнку. Я решила не ждать развития событий и вызвала скорую. А вдруг аппендицит? Или инфекция? Или ещё бог знает что?
На вызов приехала дежурный педиатр. Внимательно осмотрела ребёнка. Выслушала и успокоила меня. И предложила поехать в ДРБ, чтобы исключить все подозрения, сдать анализы и показаться хирургу. Хороший врач, мне она сразу почему-то понравилась. И приехала быстро. Врач должен внушать доверие пациенту – особенно в такие минуты, когда от его решения зависит здоровье и жизнь маленького человечка.
В общем, мы отправились в больницу. Но вот в чём дело: стоило только Алисе сесть в машину скорой помощи, как она почувствовала себя значительно лучше. Не знаю, что это было — страх ли перед больничными стенами и людьми в белых халатах, который оказался сильнее боли, или у неё просто-напросто в тот день случилось расстройство пищеварения и сильные колики, которые постепенно прошли. В любом случае, моя дочь уже не плакала от боли, а дрожала от страха.
Страх этот усилился, когда в боксе приёмного покоя ДРБ, куда нас доставили, появилась фигура хирурга – сонной молодой женщины в синем костюме с пучком на голове и в очках. Она вошла и даже не поздоровалась:
— Ложитесь на кушетку. Где болит?
Я пытаюсь ей рассказать, что с нами произошло. В это время она с силой давит справа на живот – туда, где обычно болит при аппендиците. Алиса корчится и вскрикивает.
— Подозрение на аппендицит. – Безапелляционно заявляет врач. — Готовьтесь к госпитализации. Будете под наблюдением.
— Давайте мы сдадим анализы и подождём ответа, — пытаюсь предложить я, потому что Алиса при слове «госпитализация» начинает рыдать.
— А чего ждать? Анализы вам ничего не покажут. У ребёнка сильные боли, повышение температуры, — жёстко и недовольно отчеканивает женщина в синем костюме.
Но дело в том, что температуры у нас не было. Боль утихла. Про анализы сначала сказали, что ждать их надо два часа, потом час. Когда на самом деле — я точно знаю, так как почти всегда сдаю анализы в амбулатории ДРБ – ответ там получают сразу же, благодаря автоматизированной системе, за исключением показателя СОЭ в крови.
И какое, к чёрту, может быть «наблюдение» в ночь с субботы на воскресенье?
Взвешиваю в голове все «за» и «против», понимаю, что делать мне здесь нечего. Если бы врач проявила хотя бы небольшой интерес и озабоченность здоровьем моей дочери, то, возможно, я и провела бы ночь-день в больнице, от греха подальше. Но нет же, на моё неуверенное: «А может быть, нам лучше поехать домой поспать», она прорычала, не стесняясь, прямо при дочери: «Я же хирург – мне виднее. Если ваш ребёнок умрёт – виноваты в этом будете только вы».
Вот вам и врачебная этика!
Я написала расписку, что отказываюсь от госпитализации и несу ответственность за жизнь своего ребёнка, вызвала такси, и уже через 20 минут моя дочь сладко спала в своей кроватке.
Почему я не побоялась и уехала?
Когда Алисе было 10 месяцев, она сильно заболела. Я доверила её врачам и согласилась на госпитализацию, а потом, после нескольких мучительных дней, проведённых в инфекционной больнице, я под расписку увезла ребёнка домой — сразу же после люмбальной пункции. У нее не подтвердили менингит, а причину высокой температуры так и не установили. И тогда тоже никто не стал проверять анализы. А если бы проверил, то ужаснулся клиническим показателям и невероятно огромному количеству лейкоцитов в моче – у дочери был острый пиелонефрит. Его, кстати, диагностировали в ДРБ за 30 минут, проведя все необходимые исследования, включая даже рентгенографию.
Урок я усвоила на всю жизнь: врачи могут ошибаться, а у меня должна быть своя голова на плечах.
Я бы не рассказала эту историю, если бы на утро после посещения ДРБ меня не разбудил звонок в дверь дежурного участкового по делам несовершеннолетних.
— В полицию поступили сведения из больницы, – сказала девушка- инспектор, с удивлением рассматривая меня и мою уютную квартиру. Она явно ожидала увидеть другую картину: сумасшедшую мамашу, орущего ребёнка, ну или хотя бы грязь на полу.
По закону врач имеет право сообщить в полицию. Возможно, она даже была обязана сделать это: мало ли что может случиться – с аппендицитом шутки плохи! Сотрудник полиции по делам несовершеннолетних, в свою очередь, в течение 10 дней должен принять решение по этому факту – возбуждать уголовное дело или нет.
Мне пришлось давать показания. Инспектор попросила описать события минувшей ночи и помогла составить заявление с просьбой больше по этому поводу меня не беспокоить. С обязательной припиской: «Претензий к врачу не имею».
Одни мои знакомые говорят, что это была маленькая месть со стороны врача за мою своевольность, другие – что у неё не было выбора и, по правилам, она должна отправлять вызов в полицию и поликлинику по моему месту жительства, третьи – что она просто прикрывала свою спину на случай непредвиденных обстоятельств.
Мне не интересны мотивы её поступка. Было и прошло. Меня мучают другие вопросы. Неужели безалаберных родителей, пренебрегающих здоровьем собственных детей, стало так много, что врачам приходится проявлять такую жесткость? Но почему тогда врач не смогла провести нормальное обследование ребёнка, взять анализы и верно поставить диагноз, в приемном покое ведь не было других больных? Почему детский врач прибегает к таким методам, как запугивание и угрозы? Почему хирург в ДРБ — человек, которому мы доверяем жизнь своих детей, ведёт себя непрофессионально и грубо?
Потому что она работает в бюджетной организации, а не в частной клинике? Сомневаюсь…
В заключение добавлю: Алису посмотрели два педиатра – участковый и частный доктор, поставив диагноз «здорова», анализы хорошие, УЗИ не выявило никаких отклонений от нормы; моя дочь не пропускала занятия в школе, танцевала на двух концертах. И, самое главное, она прекрасно себя чувствует и абсолютно счастлива!
