«Из-за такого говна я не могу носить нормальные вещи». Что могут сделать мужчины для того, чтобы женщины, наконец, стали счастливы

Начну сразу с сути. Девушка ненавидит лето, потому что летом на нее смотрят мужчины. Десятки других девушек солидарны с ней. Скорее бы октябрь. Хоть из дома не выходи. Мужики пялятся. Обсуждают. Иногда лапают. Ужас, ужас, ужас. Вот ссылка на это эмоциональное обсуждение. Прочтите. И вы поймете, сколь тяжела и опасна девичья доля. Я вот понял.

Женщины реально живут в аду. Ведь летом жарко. Им приходится раздеваться. Снимать телогрейки, рейтузы с шароварами и валенки. Некоторые от жары снимают бюстгальтеры. Это естественно. Лифчики сильно нагревают грудь и мешают дышать. И вот они, страдая от зноя, выходят в булочную, а там мы. Мерзкие, липкие и вонючие самцы.

Мы стоим и пялимся на их тела, как на мясо. Мы настолько тупы, что полагаем, будто они поколыхивают бюстами ради нас. Мы реально считаем, что им хочется привлечь наше внимание. Что они нас дразнят, провоцируют и соблазняют. А на самом деле все совершенно не так. Просто они простодушные, и им просто душно. Вот и все.

«На улице +30 ало. Все, чего хотят женщины, — это не подохнуть от жары. Но нет. Они же убеждены, что это для них, и все прямо ждут их оценивающего взгляда и мерзкой улыбки», — пишет девочка по кличке настя давайуедем.

«В России предпочитала обморок от перегрева этому дерьму», — откликается девочка по имени КИБЕРСМЕХ И КИБЕРГРЕХ.

«О да еще больше ненавижу предваряющие это посты парней в соцсетях в духе «скоро лето, можно будет наконец смотреть на женские задницы и сиськи на улице». Господи, да что с вами не так», — пишет человек — медовая булочка.

«Из-за такого говна я не могу носить нормальные вещи, которые носят в жаркую погоду», — переживает девушка — Клубничный штрудель.

И ненавистью к себе переполняется мое сердце. Ведь я всю жизнь, сколько себя помню, смотрю на женские задницы. Я не могу не смотреть. Мой взгляд как-то сам собой приковывается к этой в некотором роде точке. Я думал, что в таковом поведении нет ничего страшного. Что это, может быть, даже нравится некоторым. Ведь неспроста они так обтянули эти точки, подосанив их каблуками и наприседав их до формы глобуса. А оказывается, я своими взглядами глубоко оскорблял дам.

Каждое утро они упаковывали зады в лосины и страдали от предстоящих в течение дня мучений. Они надевали какие-то специальные, увеличивающие бюст лифы и съеживались от мысли о грядущих мужских взорах. Они всеми способами подчеркивали свою сексуальность в надежде, что мужики их не заметят. Все предельно логично. Мыши плакали, кололись, но продолжали есть кактус. Дамы мучились, рыдали, но продолжали укорачивать юбки. Я три дня скакала за вами, чтобы сказать, как вы мне безразличны. Я колыхнула к вам свое декольте, чтобы вы туда не заглядывали. Ну как же я сразу не догадался.

Нет, конечно, может, это просто в данной беседе собралась группа таких как бы особенных девчонок, которым не нравятся мужские взгляды. Остальным, может, это дело нравится. Но я вот уже совсем не уверен. В Америке, скажем, мои знакомые меня постоянно одергивали, чтобы я не опускал глаза ниже ватерлинии. И киевлянин Генка, и афганец Ахмат, и минчане с нижегородцами указывали мне на непозволительность такого унижающего женское достоинство поведения.

— Алекс, — говорил Ахмат, — зис из Америка. Донт воч ас. Онли фейс. Ши кен кол ту полис.

Что в переводе означало: загремишь ты, Саня, под фанфары за сексуальные домогательства.

То есть в мире запрет на разглядывание девиц снизу вверх уже действует. Там женщины уже убедили мужчин, что их бедра не повод для вожделения. Всё. Они имеют право ходить в коротком, в очень коротком и в суперкоротком. Они могут отклячивать, оттопыривать и расстегивать. Вырез может быть спереди, сзади и сбоку. Оно в принципе может состоять из одного выреза, и все это может колыхаться, как легкая зыбь на утреннем пудинге. Как апельсиновое желе на высунутом языке спаниеля. Как холодец, застывший на перепутье. А мужчинам запрещено не только есть этот холодец, но даже смотреть на него.

Потому что женщина, на которую смотрит мужчина, страшно мучается. Давайте же хотя бы попытаемся облегчить их страдания и перестанем на них смотреть. Перестанем их обсуждать. И уж тем более трогать их. Может быть, тогда, наконец, они станут счастливы.