Как мы узнаем о том, что пандемия закончилась

Интересно, как мы узнаем о том, что эпидемия кончилась? Вы думали об этом? Вот как? Прекратим болеть? Так мы, в общем-то, и не болеем. Перестанем слышать ежеминутные сирены скорой помощи на улицах? Но мы их и сейчас не слышим. Так как же мы поймем, что наступила долгожданная победа? Видимо, нам просто об этом расскажут. Так же, как в самом начале рассказали, что эпидемия началась.

Вот мы такие жили, ходили в кино, сидели в кафе, работали, целовались и знать не знали, что это страсть как опасно. И вдруг нам объявили, что враг у порога и всем нужно прятаться. Причем враг невидимый. Как тот суслик из фильма «ДМБ». Помните?

— Ты суслика видишь?

— Нет.

— И я нет. А он есть.

Словно пальнули из стартового пистолета. Тыдыщ, и эпидемия началась. Утром еще не было, а к вечеру буквально разгорелась. Пять больных, десять, пятьдесят, сто. Ломбардия в огне, Мадрид полыхает, Нью-Йорк пал, туалетная бумага в опасности. А где же враг? Везде! Мы узнавали о вирусе из ежедневных коммюнике, из графиков и отчетов, из газет и теледебатов. Мы не знали болеющих, не были знакомы с зараженными, у нас отсутствовал эмпирический опыт познания, но мы верили тому, что нам рассказывают. Так оно, в общем-то, всегда и бывает — наше представление о реальности по большей части складывается из рассказов шаманов, жрецов, священников и прочих уполномоченных представителей высших сил.

И, главное, их же никак не проверить. Скажет шаман, что дождь — это прозрачные писи Перуна, и мы согласимся. В нашей картине мира будет писающий Перун. Скажут, что Земля лежит на черепахе, примем черепаху. Поведают о распятом бандеровцами мальчике — поверим и в это. И будем готовы загрызть любого, кто верит не тому шаману, которому верим мы.

Мы прочитали, что Ковид сразил Льва Лещенко и Надежду Бабкину, что он ранил главврача Коммунарки, премьер-министра Мишустина, и даже сам Кадыров улетел в Москву с тяжелыми легкими. Том Хэнкс с женой, Навка с мужем и много цифр на сайте Всемирной организации здравоохранения. Страшные рассказы переболевших. Страшные рассказы врачей. Страшные меры борьбы со страшной заразой.

Так, как коронавируса, мы не боимся ничего. Ни сифилиса, ни гепатита, ни клещей, ни лихорадки Эбола, ни сибирской язвы, ни цирроза печени. Мы не трепетали столь сильно во времена атипичной пневмонии, птичьего и свиного гриппа. Неужели все эти болезни менее страшны? Вряд ли. Просто о них меньше говорят. Никто не помечает красными точками дома, в которых живут больные туберкулезом. Никто не рисует ежедневные графики растущей волны сифилиса с последующим обсуждением оных на всех телеканалах страны. Никто не называет деревни, где нет клещей, чистыми. Нам упорно вливают в уши яд лишь об одной болезни… А однажды нам просто объявят, что всё закончилось.

Проверить же всё равно невозможно. Пришлют директиву с указанием перестать рассказывать о вирусе. И, уверяю вас, он исчезнет. Через два дня после того, как мы перестанем о нем слышать, он выветрится из наших голов. А того, чего нет в головах, как бы и не существует. Нас отвлекут Сирией или Украиной, пятой колонной или Конституцией. Некоторые будут продолжать болеть Ковидом, но легко, непринужденно и без паники. Ведь внимание народа перенаправить легко. Очень легко. Или вы не видели Wag the dog Барри Левинсона?

Это кино с Хофманом и Де Ниро. В нашем прокате оно называлось «Плутовство». На носу выборы, а американский президент попал в центр сексуального скандала. Что делать? За него же не проголосуют. И тогда политтехнологи придумывают несуществующую войну с Албанией. С постановочными кадрами в новостях, с выдуманным героем и патриотической песней, и через пару дней нация даже не вспоминает ни о каком скандале. Ничего сложного. Если власть пожелает, мы забудем о вирусе по щелчку.

Но так же по щелчку вспомним, когда нам захотят о нем напомнить.