Ладожские пробы

— … И вот мы бежим с этим финном по Москве. Пробегаем мимо библиотеки. Рядом – памятник Достоевскому. Я говорю: «Юсси, знаешь, кто это?»

— Конечно! Это – русский композитор. Мне нравятся его картины! – гид по выживанию в дикой природе Сергей Филенко сквозь смех отхлебывает вино из деревянной миски.

Я на берегу Ладоги в местечке Мейери Сортавальского района, в научном палаточном лагере «Эко-Ладога». Ученые, писатели, туристы и путешественники со всей России съехались сюда с расплывчатыми, но глобальными целями. Идет третий день недельного конвента, мы сдружились и подолгу беседуем днями и вечерами.

— У них о нас много мифов, — поддерживает беседу Наталья Ермолина, журналист из Петрозаводска. – Как-то в Финляндии я общалась с финном, который был очень пьян.

— You’r lost your English, — сказала я ему.

— I’ve lost everything, — ответил он. А потом вдруг спросил, знаю ли я, кто такая Политковская? Я, конечно, кивнула.

— Интересная трагедия, — сказал финн. – Путин ей подкинул отравленную ампулу, она съела и отравилась... Какую ампулу? О чем он говорил? Откуда это?

— Я как-то пришел в школу на урок по биологии в футболке МЧС. Мне друзья подарили, — снова рассказывает Сергей Филенко. – Биологу по образованию, плотнику-реставратору по значению, ему есть, чем поделиться с детьми. – Ученики меня на перемене облепили: «Вы из МЧС?» Ну, соврал, что оттуда. Сказал, что в 2018 году будет экспедиция на Марс, и я хожу по школам, отбираю мальчиков-волонтеров для участия. И что они должны быть честные, умные, добрые, внимательные, заботливые… Дети затихли и уставились друг на друга. Один мальчик вышел вперед и сказал: «Вам не повезло. У нас таких нет».

Вклад в науку

Вообще, «Эко-Ладога» — это не чтобы травить байки. Мероприятие серьезное, пробное, организованное в год охраны окружающей среды с большой помпой и глобальными задачами. Лагеря два: литературный конвент «Петроглиф» и, собственно, экологический. Экологический изучает Ладогу, литературный учит писать о севере и природе в целом.

— Мы здесь, чтобы привлечь внимание к экосистеме Ладожского озера, его проблемах. Чтобы провести исследования, на основе которых будет разработана программа по улучшению состояния водоема, — вещает со сцены исполнительный директор Союза молодых ученых и специалистов Евразии Дмитрий Шкаев.

— Приехали молодые ученые из Казани, из Научно-исследовательского института био- и нанотехнологий. Молодые, активные и опытные специалисты оборудовали мини-лабораторию, которая позволит провести исследования прямо на берегу Ладоги, — рассказывает идейный вдохновитель и организатор конвента, карельский писатель-фантаст Владимир Софиенко. Мы внесем свой вклад в науку, пообщаемся с природой, научимся ее ценить...

Выступлений много. Общие слова и аплодисменты. Впрочем, открытие – оно всегда такое. Главное происходит потом.

Божья сила и хлорирование

В первый же день забираемся с фотографом на пригорок, где установлена мини-лаборатория. Тент, под тентом – столик и разные пробирки с мензурками. Под столиком – чемоданчик с приборами.

— А что вы конкретно тут будете делать? – задаю вопрос Ленару Валиуллину, заместителю директора Научно-исследовательского института био- и нано.

— Возьмем пробы воды – исследуем состав. Выясним, сколько в ней кислорода, определим прозрачность, протестируем на эвтрофирование…

— Ммм?

— Эвтрофирование – это, проще говоря, цветение. Основная проблема Ладоги и многих водоемов. Ладога была одним из самых чистейших озер, но комбинаты со своими выбросами добрались и до него. Цветение – это плохо. Потому что синие и зеленые водоросли выделяют токсины, опасные для людей и прочих живых организмов. Питье такой воды может привести к циррозу печени и другим болезням.

Все, что рассказывает Валиуллин, интересно. Не терпится прямо сейчас брать пробы. Но ученые мой энтузиазм не разделяют. Сначала – вводная лекция. Практика – потом.

Из вводной лекции, рассчитанной класс так на шестой, узнаю, из чего состоит вода, зачем ее экономить и сколько ее всего на планете Земля. А еще о том, что разговоры об информационной силе воды – туфта.

— Видели передачу про то, как ученые шепчут над баночкой с водой? Над одной ругаются матом и говорят всякое нехорошее, а над другой читают стихи и поют колыбельные? И потом замораживают воду и смотрят кристаллы? Говорят, положительно-заряженная вода имеет красивые ровные кристаллы и лечит болезни. А вода, над которой ругались, имеет заряд отрицательный и кристаллы – кривые. И что вот такую пить плохо. Слушайте внимательно. Это – не правда. Это – коммерция. Это все придумал липовый японский ученый, чтобы заработать денег.

Сидит сейчас в Японии, разговаривает с водой и продает ее в баночках за бешенное бабло. Народ ведется…

— А как же святая вода? – тянет руку пожилая женщина. – Мы же в очередях за ней стоим, болезни лечим…

— Ну, вот предлагалось как-то в Питере заменить хлорирование освящением. Если б заменили, весь Питер сидел бы на толчках. Божья сила, может, и серьезная штука. Но относительно микробов хлорирование сильнее.

Незаонежская кухня

В лагерной программке, которую нам разослали по интернету, много интересного. Особенно привлекает ежевечерняя презентация кухонь. Финская – в пятницу. Заонежская – в субботу. Карельская – в воскресенье. И так все дни.

В первый же вечер, ровно в семь часов, сидим с ложками и плошками – по расписанию – кухня финская. Волонтеры черпают что-то из котла и плюхают в тарелки. Гляжу внутрь: макароны. А в качестве вкусовой добавки – кетчуп.

— Эээ… это финская кухня? – вопрошает богатырь Сергей Филенко, чья миска, вырезанная из какого-то заморского дерева, размером с маленький котелок.

— Это еда, — отрезают волонтеры.

Презентация карельской кухни превратилась в гречку с тушенкой. А в заонежское меню вошла картошка с собранными неподалеку лисичками. Лагерь затянул пояса и заслал в цивилизацию гонца за вином. С горя.

Через три дня всех желающих свозили в деревню Хелюля – спускаться на тросах с горы Паасо, где когда-то было самое древнее поселение города Сортавала – местные жители там спасались от набегов викингов. Наскоро спустившись дюльфером, люди побежали в местный магазин. Накупили вафелек и печенья, фруктов и колбасы. Валера из Липецка даже приобрел вяленую щуку.

На щуку сбежалась Казань, Карелия, Москва и Псков. Едят и нахваливают. Я, как эксперт, рассказываю, какая у нас тут замечательная рыба, как ее ловят, вялят и продают.

— Хороша карельская рыба! — хвалит жующий казанец. А потом, взглянув на этикетку, берет свои слова обратно. Щучка, оказывается, и не местная вовсе, а астраханская. Обленились карельские рыбаки. Факт.

______________________________________

Вечером над лагерем сгущается туман. Стоим с фотографом у пустой лаборатории – ждем обещанных исследований.

— Давайте возьмем пробы воды! – предлагаю в который раз.

— Давайте завтра утром? – парирует ученый, поглядывая в сторону ребят. У ребят – пиво и мясо.

— В десять? – навязчиво уточняю.

— В одиннадцать, — поправляет ученый.

Фотограф уходит в туман медитировать. Я отправляюсь слушать байки. Но баек нет: лагерь проносит макароны мимо рта, наблюдая, как поле, которое еще вчера отливало золотом скошенной травы, бороздит трактор и покрывает его ровными, круглыми снопами. Процесс преобразования травы в сноп завораживает: хорошая альтернатива никак не начинающимся научным опытам.

Водитель трактора – простой деревенский мужичок с синими глазами и немногочисленными зубами.

— А вы чего это все так смотрите? – щурится он на заходящем солнце.

— Интересно. Вы на кого-то работаете?

— Да, есть тут один фермер… Потом все эти снопы к нему свозятся, и люди покупают.

— И много полей?

— Несколько.

— Зарплата сдельная?

— Да…

— И… много?

— Да какое там! Очень мало…

— Вот он – работает, — кивает в сторону тракториста молодой паренек. – А мы что здесь делаем?

Игры древних

Если долго общаться с участниками конвента, становится ясно, что все здесь случайно. И уж точно не для того, чтобы исследовать Ладогу.

Валерий Сушков из Липецка, президент фонда «Всемирная Флора Фауна», генеральный продюсер Федерального экопроекта «Зеленая Россия», занимается составлением экопутеводителей по областям России. Сам все придумал, пробил и делает с кучкой напарников-энтузиастов. Уже исследована Тамбовская область, впереди – Карелия. На конвент Валерий приехал, чтобы завести полезные знакомства и увидеть своими глазами остров Валаам.

Сергей Филенко любит природу, жить в палатке и свой уникальный топор реставратора, который привез на конвент похвастать. Гид по выживанию в дикой природе и немножко писатель (Филенко ведет блог на туристическом форуме), он приехал отдыхать и делать доклад о деревянном зодчестве. В первый день Сергей заявил: пить он не будет. Соврал, как и детям в школе.

Света из Питера – путешественница. За год она объехала автостопом большую часть Европы. И ни разу не ездила из Питера в Москву и обратно за свои деньги. Она даже к нам в лагерь приезжает и уезжает на попутках – так быстрее, веселее и… бесплатно. Света здесь, чтобы общаться и рассказать участникам об историческом журнале «Сердоболь», который она издает с бывшим мужем.

Есть здесь и американец — руководитель проекта «Фулбрайт» в России Джоел из Калифорнии. Фамилия Джоела – Эрикссон. Русский у него такой же хороший, как и акцент. Валерий Сушков в первый же день спросил его в шутку, не зовут ли его папу Сони Эрикссон? Американец шутку понял. «Нет, — ответил он. – Зато моя дочь – Соня Эрикссон!»

Пермяк, писатель-фантаст Дмитрий Скирюк, живущий в Крыму, забрался в Карелию в поисках добровольных слушателей и игроков. Полжизни он занимается изучением, расшифровкой и реставрацией игр древних цивилизаций. Дмитрий приволок с собой целый мешок коробочек, сделанных своими руками: несколько видов азиатских манкал – досок с лунками, Ур, сенет, чейз, го и другие. За несколько дней пребывания в Лагере Скирюк, кажется, подсадил на игры всех. Особенно народу полюбилась манкала – логическая игра, где главное – внимание и умение считать. Когда я начала задавать Дмитрию вопросы, в ответ он стал задавать их мне.

— А в какие настольные игры ты играла?

Понимая, что после его манкал называть шахматы с шашками неприлично, я вспомнила детство и не соврала:

— Я люблю бирюльки и го.

Изо рта у Скирюка выпала соломинка.

— Бирюльки и го?! – воскликнул он. – Удивила! Го – моя любимая игра! Я играл, играл, потом забросил. Теперь снова увлекся… А бирюльки – это же очень сложно!

В общем, кажется, Скирюк меня зауважал.

— Это непросто – восстанавливать игры, — изливал он душу. — Изучаешь наскальные рисунки, рукописи, ищешь все, где хоть как-то упоминается игра. Играешь, пробуешь разные правила, пока не начнет получаться что-то толковое… А вы знали, что у древних славян вообще не было игр? Не играли они. Почему – одному богу известно. Все наши игры – сплошь заимствованные.

__________________________________

Ровно в одиннадцать дня стучу в дерево эколаборатории. Из кустов появляется Ленар Валиуллин.

— Вечером давай, а?

— Слушайте, мне ведь скоро уезжать, — закипаю. – А я ведь приехала ради вас. Мне репортаж надо делать о том, что здесь происходит. А здесь ведь пока ничего не происходит… О чем я буду писать? О том, как вы отдыхали!?

— Нет, нет, вы что! – забеспокоился ученый. — Вечером, обещаю, все сделаем и все покажем.

У палатки делюсь возмущениями.

— Ученые! Они же работать приехали! Ладога в опасности, давайте ее спасем, давайте изучим, мы верим в вас! Тьфу…

— И это отражает состояние российской науки в целом, — многозначительно поднимает топор Сергей Филенко.

Вечером я снова в лаборатории. Пусто. Экологи – в лодке посреди озера.

— Так, когда мы начнееем? – ору.

— Давайте зааавтрааа! – несется в ответ.

— Завтра я уезжаааю!

Голоса в лодке затихают. А затем кто-то кричит:

— Мы ведем подготовительные работы! Приходите через полчаса!

В десять часов вечера посмотреть на работу ученых подтягивается почти весь лагерь. Не одной мне, оказывается, интересно, из чего состоит ладожская вода.

Ладога вне опасности

С экологом Олегом Никитиным выходим в озеро на лодке и опускаем в воду диск Секки – прибор, которым измеряют прозрачность. Когда диск исчезает в глубинах, его можно вынимать. В темноте определять прозрачность не очень правильно, но нам ничего не остается. Глубина прозрачной воды – 1 метр 40 сантиметров.

Дальше в ход идет батометр – приступаем к забору проб воды. На приборе установлен термометр – сразу можно определить и температуру. За бортом – 15, 5 градусов.

Когда проба взята, на берегу в лаборатории начинаются исследования.

– Сначала определим кислород, — рассказывает Олег Никитин. – Датчик максиметра погружается в воду. Итог – 13, 6 милиграмм на литр. Это – большая цифра. Иногда, кстати, большое количество кислорода не есть хорошо. Если показатель, скажем, уходит за двадцать миллиграмм, можно говорить о токсическом воздействии на гидробионт.

Ученый показывает и другой, дедовский метод определения кислорода – титрование. Нам, дилетантам, кажется, что Олег просто производит трюки с окрашиванием воды, на самом же деле это идет сложный процесс добавления в воду разных химических реагентов.

Еще мы измеряем электропроводность воды — узнаем количество солей. Чем солей меньше, тем, соответственно, меньше и электропроводность.

Кто-то из публики предлагает попробовать соль на язычок. Но наш фотограф, с ужасом наблюдающий за химическими процессами, говорит, что на язычок здесь лучшее вообще ничего не пробовать.

Закончив исследование, ученый говорит, что в сравнении с Ладогой Волга – солевой раствор.

Результаты проб показывают: с Ладогой все хорошо. Но это – не конец работы.

— Мы возьмем пробы с собой в Казань и померяем тяжелые металлы, отберем донные отложения, проведем анализ на радиацию, возьмем пробы на зоопланктон… Результаты вы увидите на сайте молодых ученых Евразии.

По словам Олега Никитина и Ленара Виалиуллина, итогом всей работы станут общие рекомендации, которые ученые дадут по сохранению Ладоги.

Между тем, в программе конвента задачи и цели звучали несколько иначе: обещалась разработка комплексной программы по сохранению для России и Евразии уникальной экосистемы Ладоги и Приладожья и много, чего еще.

Впрочем, если верить организаторам, подобное мероприятие повторится в следующем году. Возможно, в год Олимпиады ученым захочется более четких исследований и глубоких результатов. А это просто была разминка.

___________________________________

До конца конвента, который завершился только третьего августа, дожили не все. Голод – не тетка, и некоторые писатели с путешественниками уехали, соскучившись по нормальной еде. А кому-то просто наскучило целыми днями ожидать заявленных в программе лекций, которые либо сдвигались, либо отменялись. Сергей Филенко так и вовсе сбежал: некто из участников форума во время его рассказа о деревянном зодчестве схватил ценнейший реставрационный топор и тюкнул о скалу. Такие вещи, знаете ли, не прощаются даже в год охраны окружающей среды.