Печень – голова — печень

На днях прочитал заметку и посмотрел видео про дворника, который швырнул мусорным пакетом в жильца и потом убедил подранка отнести этот пакет на помойку. Жилец, дурашка, решил оставить мусор у подъезда. А дворник был мужчина молодой, статный и крепкий, напоминавший, скорее, не дворника, а агента под прикрытием. Он сначала сделал жильцу замечание, а когда тот не отреагировал, метнул в него пакет, как гранату. Интересный поворот событий. Но еще более интересными мне показались комментарии.

Читатели единодушно одобрили дворника. Потому что «а как еще объяснять уродам, что мусорить нехорошо?». Один из читателей даже пожалел, что дело не дошло до серии ударов «печень – голова – печень». Ибо тех, кто не понимает, надо учить силой. И в этих нескольких комментариях увиделся мне такой, что ли, своеобразный социальный заказ общества на «твердую руку». Сейчас попробую объяснить.

Вот смотрите. С одной стороны мы все знаем, что у нас, как бы это выразиться помягче, грязновато. Мусор валяется под заборами, под деревьями, на полянках в лесах и на берегах прелестных наших озер. Он словно растет там навроде мха или грибочков, но мы же понимаем, что появляется он не сам. И не враги-вредители разбрасывают его, не шпионы госдеповские скидывают его к нам с самолетов – мы как-то все это делаем сами. Да, конечно, кто-то регулярно доносит фантик до урны, но, судя по общей картине, тех, кто не доносит, заметно больше. В общем, с одной стороны мы пачкаем. А с другой хотим, чтобы нас заставили убирать силой. Потому что, типа, без плетки мы не сможем. Нам нужно, чтобы рядом непременно стоял молодой, статный и крепкий дворник, способный отстегать нас мусорным пакетом по мордам.

Почему наш народ так скучает по Сталину? Вспомните самый распространенный ответ. Потому что при нем «порядок был». Лагеря, аресты, голод, переселение народов, пытки, расстрелы – это, конечно, нехорошо. Но зато был порядок. А мы так его любим. Мы хотим чистых улиц и честных чиновников. «Вот был бы Сталин – не было бы коррупции», — вздыхает народ и мечтательно смотрит вверх. Взоры его устремлены ввысь, а руки как-то сами собой тащат все, что не приколочено. «Эх, Сталина на меня нет», — всхлипывает министр и покупает на казенные деньги парочку ржавых самолетов. Мы страшно устали от воровства, но не можем не воровать. Мы устали от грязи, но не можем не мусорить. Мы страстно жаждем порядка, но творим беспорядок, и, похоже, только благоговейный страх расстрела может остановить нас.

Вообще, это очень интересно. Мы ментально тянемся к вольнице и при этом томимся без порки. У Зощенко есть рассказ про то, как у купца Еремея Бабкина сперли енотовую шубу. Приехал милиционер с собакой, начала собака к людям в толпе подходить, и оказывалось, что каждый в чем-то да виноват. Кто-то самогонный аппарат соорудил, кто-то деньги на водопровод собрал да прокутил, кто-то от армии спрятался, да и сам купец шубу эту у брата своего зажилил. Даже милиционер на корм собачий три червонца получал и два из них, анафема, себе оставлял. Двести лет назад Карамзин охарактеризовал российскую жизнь одним емким словом «воруют», и с той поры мало что изменилось. Какого классика ни возьми, у всех обязательно встретишь про воровство да взятки. От «Ревизора» до «Севастопольских рассказов», от Салтыкова-Щедрина до Чехова. Жизнь идет, а дух народный в этом плане практически не меняется. Оглянитесь. Разве многие из нас не хотят сдавать квартиры и не платить налоги, получать зарплату в конвертах, брать участки бесплатно и продавать задорого? И при этом нам всем хочется, чтобы пришел кто-то очень строгий, отвел нас на конюшню и выпорол.

Ну, или хотя бы чтобы мусорным пакетом в нас запустил. А еще лучше «печень – голова – печень». Уж как бы мы его тогда любили.