Политкорректность

Начнем с того, что  все нации важны и все нации нужны. Каждая играет важнейшую роль в становлении нашего бренного мира. Уже сто лет, как все переиммигрировали и перемешались. Более демократичные представители ассимилировались, менее – держатся своих истоков. И вроде бы нормальное и такое современное это явление – многонациональность внутри одного уездного города N.

Я помню, как я была приятно поражена разнообразностью, вариативностью, если хотите, непохожестью и смелостью людей, когда в первый раз приехала в Стокгольм. По широкой улице шли самые разные люди, с любым оттенком цвета кожи и волос, с любым акцентом и любым достатком. Они были такие свободные, без комплексов, без стереотипов, что так раздражало меня в нашем обществе. Я обожаю незаурядных людей, людей смелых, но адекватных, реальных, но знающих себе цену. Я думала: «Боже мой! Ведь это то самое место, где я хочу быть! Здесь так красиво и чинно, уютно и толерантно, традиционно и демократично, где есть надежда на завтра.  Я не хочу возвращаться в наш мрачный и серый город, где все так жалко по сравнению с этим местом, где на райончике бродят пацанчики, где  спортивки носят с кожаной курткой вместе с элегантными белыми кроссовками а-ля Абибас, где не знаешь, что будет завтра, и не перестаешь удивляться надписям на почте типа: «Пенсия выдается только лицам в трезвом состоянии». Так я думала много лет назад. Я с сожалением покидала это чудесное место, где надолго поселились мои мысли и мечты. Это потом я узнала, что столица Швеции – это типичный город Европы, где многое из так понравившегося мне практически одинаково. Понятное дело, в столицах всегда больше приезжих иммигрантов и просто туристов, придающих очарование многоликости и достоинства государства.

Нашу страну-соседку, наверное, не посетил только ленивый. В числе «неленивых» и я. Первая поездка состоялась в 1994 году. И на протяжении нескольких лет эта нация активно разбавлялась русскими согражданами из близлежащих территорий. Однако уже к концу 90-х годов у финнов наметилась тенденция принимать в свою страну людей с кардинально другим вероисповеданием, цветом кожи и жизненным укладом. Все чаще на улице, в кафе, в магазине можно было встретить человека другой национальности, явно отличавшегося от скандинава. И поначалу это было даже забавно.

Буквально в прошлом году я была в Хельсинки. Мы поехали в большой торговый центр, и там меня охватил страх за будущее финской нации. Я знаю, об этом не принято говорить. Теперь должно быть политкорректным, иначе не ровен час напомнят тебе об этом: может, и не суд, конечно, но другие, не менее суровые ребята. В каждом отделе или бутике большого торгового центра расхаживали женщины в паранджах с детьми. Группы молодежи явно не финской наружности, прогуливаясь,  очень громко и достаточно бесцеремонно вели себя, не обращая внимания ни на кого. Когда мы пришли в кафе, то было свободно лишь два места. На всех остальных стульях восседали уже местные иммигранты. И лишь за одним столиком виднелись белесые лица. И по этим лицам даже можно было понять, насколько им нравилась такая ситуация. На верхнем этаже этого самого центра, образуя кружок, сидела часть приезжей диаспоры из самого жаркого континента. Забавно, но работниками торгового центра были только люди со светлым цветом кожи.

А подруга, живущая в Германии, рассказала, что теперь даже в самый маленький городок к ним постоянно переселяют разнообразных беженцев. В некоторых районах из-за такой ситуации возрос криминал, и местные жители уезжают, продавая свое жилье гораздо дешевле их реальной стоимости. Говорит, что теперь домой вечером бывает страшно идти, там уже кружат безработные на пособии. Более того, эти люди привозят с собой свои жизненные устои, правила и нравы. То место, где они проживают, более не становится похожим на европейский уголок. Отныне это место, где живет та или иная страна со своими традициями и храмами. Местные жители не очень довольны тем, что в своей стране они чувствуют себя частенько приезжими. Из-за глубокого уважения к нелегкой судьбе иммигрантов в Берлине даже в каких-то районах более не празднуют Рождество и не выставляют ёлки. Ведь это ущемляет и обижает другие вероисповедания… Интересно, если бы нам не рекомендовали праздновать Новый год? Стали бы мы терпеть такую политкорректность?

Когда-то русские иммигранты или туристы казались самыми дикими в преуспевающих странах. Теперь эта ситуация изменилась. Оказалось, что наши бывшие сограждане очень даже могут и хотят работать, умеют перенимать правильные привычки и вливаться в общество, подчиняться законам и платить налоги. Теперь этим государствам есть с чем и с кем сравнивать.

Мое юношеское очарование многоликим Стокгольмом утихло, как только я поняла, в чем дело. И это более не является привлекательным для меня, хотя я спокойно отношусь ко всем людям на земле.

Уверена, что людям помогать надо. Но разве можно это делать во вред  своей стране? Разве можно местных жителей, которые приносят пользу государству, обязать жить по новым правилам только потому, что это идет вразрез с традициями вновь прибывших иммигрантов? Разве можно так не уважать свой народ, если мнение их не является решающим? И, наконец, для чего тогда вообще образовывались государства? Жили бы все в одной большой политкорректной стране…