Ты же русский!
Сегодня ночью мне плохо спалось. Где-то в полночь в моём затихшем было дворе раздались нечеловеческие крики. Орал мужчина. Орал по-звериному. Мы с другом вышли на балкон, но что происходит, не увидели — окна выходят в задний двор, а трагедия творилась явно где-то у подъезда. Несмотря на поздний час, вопли, казалось, никого из соседей не тревожили. Только один мужик в тельняшке высунулся в окно, пригляделся и тоже заорал: «Что ты там творишь, придурок?» Но уже спустя пару секунд, то ли не дождавшись ответа, то ли замёрзнув на холодном перевалковском ветру, он закрыл окно и погасил свет. «Пойдем посмотрим, что там», — предложил друг, мы оделись и спустились вниз.
Зайдя за угол дома, мы увидели валяющегося на асфальте лысого мужчину со спущенными до колен грязными джинсами. Его голый и испачканный — пардон — в дерьме зад выделялся в темноте. Он мычал и не двигался. «Ты чё на меня прыгнул, му*ак? — размахивая руками, скакал вокруг тела худощавый парень в панаме, как у Скулбоя. — Какого хера ты прыгнул на меня из кустов?»
Как позже выяснилось из нашего — точнее, его — экспрессивного рассказа, парень не понял, что вообще произошло. По его словам, сопровождаемым огромным количеством матов, голозадый стоял в кустах и орал. Он проходил мимо. «Помоги, — промычал голозадый. — Парень, помоги!». Юноша остановился, и в этот момент лысый налетел на него и начал хватать его за грудки и трясти, издавая нечленораздельные звуки.
Теперь же тот, что без трусов, валялся на дорожке, а Скулбой был явно взволнован. Он то садился на корточки рядом с обидчиком и орал: «Зачем, бл*, прыгнул на меня? Я же тебе помочь хотел, падла!» То вскакивал и, кругами ходя вокруг тела, сокрушался, мол, сами бы попробовали успокоиться, когда на тебя из кустов напрыгивает голый мужик в дерьме.
Я стала звонить в «скорую». Там уточнили, что именно произошло с мужчиной, есть ли у него травмы головы и вызывали ли мы уже полицию. Я пообещала вызвать и полицию тоже, и уже через пару минут участковый записывал адрес, куда приехать. Мужик тем временем решил подняться. Он с трудом встал на четвереньки, потом на колени, затем пошатнулся, руки его растянулись по асфальту, как по льду, и он, приложившись щекой к дороге, снова перевернулся на бок.
- Встать, с*ка! — наклонившись над ним, зачем-то начал орать тот, что в панаме. — Встать, я сказал!
- Слушай, парень, не горячись, — сказал мой друг доверительно. — Ночь на дворе! Может, тебе сигарету дать?
- Не откажусь, — сплюнул тот, подошел к нам и в третий раз начал пересказывать эту историю. — Да он явно под наркотой! Воняет дерьмом, в несознанке, вон-вон, смотри — приход начался! — и показал на лысого, который каким-то чудом встал и начал, как привязанный к ветке канат, вихлять по тротуару. Правая сторона лица его была в крови, что-то с глазом, куртка расстегнута и тоже запачкана. Он то просто шатался из стороны в сторону, болтая руками-плетями, то, заваливаясь набок, пытался устоять на одной ноге.
- Сейчас упадет и совсем голову разобьет, надо что-то делать, — закрыла я лицо руками, и парни, морщась от брезгливости, подхватили буяна и начали усаживать на поребрик.
Наш собеседник выбросил сигарету, взял в руки валяющийся в кустах грязный пакет и, потрясая им, снова заорал:
- Твой пакет? Твой, я сказал?
Мужик с трудом поднял опухшее лицо и невнятно сказал: «Моуэой»
- Что? — еще ниже наклонился над ним юноша. — Что???
- Мо-ой, — повторил лысый.
- Что принимал? — не унимался тот. — Говори быстро, что принимал???
Голова лысого виновато упала на грудь.
- Ничего-о-о-о, — промямлил он
- Не ври! Курил? Ел? Кололся?
- Кури-и-ил, — проревел мужик, почти плача.
- Что курил?
- Чепоту-у-у-у, — продолжил он.
- Не ври! Честную чепоту, а? Честную???
Мой друг похлопал парня по спине и снова попросил успокоиться.
- Да я-то что, у меня у самого 228-я, — сплюнул парень. — У меня друзья дуют только так. Да и у вас тут на детской площадке недавно двое детей от перекура умерли, вы в курсе? Ну, теперь в курсе.
Мужика снова закорчило. Вдруг его резко, как от удара, отбросило назад на землю и затрясло.
- Э-э-э-э-эй, — заорал на него парень. — Встал, я сказал! Ну-ка поднялся! Живи, мужик, живи!
Окровавленный вдруг поднял лицо и умоляюще попросил:
- Мужики, не вызывайте полицию, а? Они меня заберут, они меня заберут...
- С собой у тебя есть что? — спросил парень уже спокойнее. — Проверяй скорее! Проверяй, я сказал!
Лысый начал судорожно доставать вещи из карманов: мелочь, телефон с отлетевшей крышкой, батарейки...
- Ищи, — не унимался спаситель души. — Ищи! На хера ты долбишь, а? Ты же русский, слышишь? Ты же русский, бл*!
- Нет ничё, — подытожил мужик, вывернув карманы и распотрошив пакет.
За углом послышался шум мотора.
- Тихо, едут... — сказал парень, резко встал и отошел от лысого на несколько шагов. — Едут...
Это была «скорая». Из нее вышли двое интеллигентного вида мужчин, один — с чемоданчиком. Парень в панаме, не дождавшись даже, пока врачи до нас дойдут, встретил их обреченным:
- Ну что вам сказать... наркота... — и покачал головой. — Говорит, дали сигу покурить. И вот — на тебе.
- Да-да, дали покурить, — прошипел сквозь слюни мужик и завалился на бок.
- Скажите, вас что-нибудь сейчас беспокоит? — обратился к нему врач.
- Не-е-е-а-ат, — ответил он.
- Мы сейчас вам в лицо фонариком посветим, хорошо? — вежливо спросил доктор и направил луч света на его окрававленный глаз.
Тут уже и полиция подоспела. Два молодых мужчины в форме не спеша подошли к поребрику.
- Ну, нам с ним пока нечего делать, — поздоровавшись, обратился к ним врач. — Посмотрите-ка вы.
Горланивший парень заметно присмирел. Он стал рассказывать, как все было, одному из полицейских. Второй записал наши данные и адреса, а потом, подняв на меня глаза, игриво спросил:
- Вы чего такие грустные?
Я растерялась.
- Ну так это... насмотрелись...
- А-а-а, понятно, — хмыкнул тот. — Ну, мы такое каждый день видим. Недавно мужик под такой же дрянью с ножом по подъезду бегал.
Кстати, за тот час, пока мы стояли на улице и пытались успокоить двух орущих мужчин, ни один из прохожих или соседей даже не поинтересовался, что происходит и не нужна ли нам помощь.
***
Где-то через час в домофон позвонили, и спокойный голос полицейского поинтересовался, не можем ли снова спуститься и стать понятыми, ибо на улице ночь и людей рядом нет.
Мы спустились и увидели, что «скорая» уехала, а на ее месте стоит полицейская «Газель». Бесштанного, как мы узнали, уже увезли врачи. Зато на место происшествия приехала следователь — изъять вещи задержанного.
Женщина в форме продемонстрировала нам то, что было в пакете — тоже выпачканном кровью.
- Полотенце, резиновые тапки, носки, вазелиновая мазь, — перечисляла она. — Футболка белого цвета, насадка от машинки для стрижки, пачка сигарет... Был еще шприц, мы его упаковали.
Рядом стояли те двое полицейских и устало курили.
— В баню, видать, сходил, — предположил один.
- Скажите, а за бездействие у нас наказывают? — поинтересовалась я. — Вот если человек видит, что другой корчится в кустах, но идет мимо?
Полицейские сонно улыбнулись.
- Понимаете, девушка, — начал один. — Мы живем в такой стране, где за действие-то сложно наказать, не то что за бездействие... — и выкинул сигарету себе под ноги.
После нас пригласили в «Газель», где зачитали протокол и попросили расписаться на бумагах и печатях на изъятых у лысого вещах. Следователь еще раз все проверила и, поблагодарив, нас отпустила. Мы выбрались из микроавтобуса, и они уехали.
Уже у подъезда мы заметили, что запачканный кровью пакет, из которого полицейские вынимали вещи, они так и оставили на тротуаре. Мы с другом переглянулись и, одновременно выругавшись, направились к нему.
Сегодня ночью мне плохо спалось.