Уго жил, Уго жив, Уго будет жить
Умер Уго Чавес. Где-то в Венесуэле. На самом севере Южной Америки. В общем, далеко. Так далеко, что, сколько я ни рылся в тайниках своей души, никакого живого интереса к этому событию отыскать не удалось. Интересным показалось другое. А именно то, как по-разному к этому эпатажному дядьке относились жители нашей страны.
Ведь почти никто из нас отродясь не бывал в Венесуэле. Мы не жили их жизнью, знать не знали, грустно там или радостно, но свое мнение о старине Уго имели. По большому счету, мы знали о нем лишь то, что он любит Иран и Кубу, ненавидит Америку, покупает у нас оружие и еще, что он назначил себя пожизненным президентом. Вот, в общем, и все. Но этих скудных сведений хватало, чтобы одни его обожали, а другие ненавидели. И это, мне кажется, очень точно характеризует наше собственное общество. Эдакая проверка Чавесом. То, что одним кажется диким и страшным, другим представляется образцом государственного устройства.
Казалось бы, все просто. В Америке люди живут лучше, чем на Кубе или в Иране. Значит, и стремиться нужно жить, как в Америке. А тот, кто хочет жить, как в Иране – садист или мазохист. Да, и пожизненные президенты – это что-то такое туркменистое, кимченировское или фиделекастровское. Еще недавно я был уверен, что любой нормальный человек, выбирая между Северной Кореей и Южной выберет Южную. Но оказалось, я ошибался.
Среди нас полно людей, которые мечтают именно о пожизненном вожде. И чтобы быть против Америки. И против Европы. Так как они богатые, а раз богатые, значит, грабители. Ведь в огромном количестве россиян живет дух Робин Гуда. Отобрать все у толстых и раздать тонким. Посвятить жизнь священной войне с одетыми, чтобы все были голыми. И еще, чтобы был царь. Ну, чтобы он все решал и нас не дергал. А мы бы ему челом били, спали и лапу сосали. А потом, когда помрет, чтобы все на него свалить и проклясть. И главное, чтобы порядок был. А то ленимся, мусорим, воруем – нету порядка. Дерьмократия потому что. Нам сильная рука нужна. Сталин, Мао Цзэдун, Чавес, Лукашенко. Да, вздрючат. Да, высекут. Но нам, типа, это же только в радость. С нами по-другому нельзя. Нас это бодрит и стимулирует. То есть мы как бы такие причудливые Робин Гуды. Такой гибрид Робин Гуда и Герасима. Америку в клочья разорвем, но, ежели своя барыня велит собачонку любимую утопить, утопим. Молча, покорно, но не без достоинства. Вот такие мы затейливые евразийцы.
Помните, проект в телевизоре «Имя России»? Народ выбирал, с какой исторической личностью ассоциируется наша родина. Ну там Пушкин, Толстой, Достоевский – дух, культура, просвещение. Или, может, Суворов с Кутузовым? Так вот до самого последнего дня лидировал Сталин. Лагеря, расстрелы, феодализм, абсолютная власть, страх, покорность, но зато порядок и больше всего чугуна и стали на душу населения. Только в самый последний миг кто-то что-то подкрутил, и Иосифа Виссарионовича обогнал Александр Невский. Тоже не Пушкин, конечно, но все-таки как-то не так свирепо. У нас же треть страны скучает по Сталину. Вроде и не жили тогда, и про голодомор читали, и о 1937 годе слышали, но все равно скучают. Так и тянет их туда, чтобы каждую ночь бояться, а по утрам радоваться, если повезло.
В общем, в Венесуэле умер Уго Чавес. А у нас, кажется, он все еще жив.
