Великая суоярвская лужа. Чем карельский город похож на родину Гоголя

Да простят меня эстеты, речь пойдет о луже. Лужа вообще тема для нашей Родины благодатная. А благодаря Гоголю, я бы даже сказал, символическая. Икра-матрешка-балалайка; Кремль-водка-медведь и лужа. Огромная и не высыхающая. Вечная.

Оно, конечно, можно побалякать и о сезонных лужах. Они тоже чудо как хороши. Как разольются, выйдут из берегов, затопят тротуары, и тотчас встают перед глазами дед Мазай и все его белочки. В смысле, зайцы. Где зайцы — это мы, а Мазай — это Шойгу в пору его работы спасателем. Но сейчас речь не о тех лужах, которые временные, а о тех, которые навсегда. О знаменитых гоголевских лужах, имеющихся, наверное, в любом российском городе.

Помните?

«Если будете подходить к площади, то, верно, на время остановитесь полюбоваться видом: на ней находится лужа, удивительная лужа! Единственная, какую только вам удавалось когда видеть! Она занимает почти всю площадь. Прекрасная лужа! Домы и домики, которые издали можно принять за копны сена, обступивши вокруг, дивятся красоте ее».

Это Гоголь. Бессмертный наш. Повесть «Как поссорился Иванович с Иваном Никифоровичем». Про Миргород. А в нашем случае речь пойдет о Суоярви. У них там на улице героя войны Кайманова, в самом, можно сказать, центре раскинулась она, родимая. Широкая, глубокая, не заживающая. По берегам ее примостились детский сад и детский магазин, школа и парикмахерская, офис «Мегафона» и магазин с едой. Тут же жилые пятиэтажки. Лужа, правда, плещется не на пешеходных тропах, а на дороге. Но из-за этого в дни особо сильных паводков машины, дабы не испытывать судьбу, объезжают лужу по тротуару. Детский сад, детский магазин, школа и едущие по тротуару автомобили. Почему бы, спрашивается, и нет?

Сказывают, что минимум два десятка лет не просыхает эта жидкость. Раньше через какую-то трубу воды все-таки отходили, но однажды великая административная мысль решила выстроить в тех местах новое здание пенсионного фонда. И не то чтобы это здание построили. Нет. Просто положили фундамент, огородили забором и бросили. Его теперь так в народе и называют: памятник ПФР. Но, похоже, что-то при этом сделали с трубой. То ли замуровали, демоны, то ли раскорячили. По крайней мере, с тех пор лужа отказывается утекать и даже не желает испаряться. Вопреки законам природы, само солнечное светило не в силах высосать с улицы Кайманова этот водоем.

Народ, надо отдать ему должное, на лужу жаловался. Челом бил и подписи собирал. Тем паче, что не лужей единой славится центральная улица карельского Миргорода. Вся она пронизана гоголевской стариной. Яма, канава, снова яма. Выбоина на выбоине, колдобина на колдобине. Словно кто-то обстрелял всю ее тяжелыми скрепами из специального боевого скрепомета. Администрация города челобитные людские не игнорировала и даже периодически засыпала лужу песком. Но, кто бы мог подумать, он почему-то всякий раз постепенно рассасывался. Проедет по нему сотня-другая машин и унесет прочь на своих колесах.

-  Всю свою жизнь помню эту лужу)) Подруга, блин, на все времена...

— Там ее объезжают часто, по тем местам, где люди ходят, это больше всего бесит.

— Так причал рядом, заходите и покупайте, что надо, тогда вам и лужа не страшна.

— Надо наше правительство окунуть в этой луже, и ее больше не будет.

Перешучиваются граждане в соцсетях.

Между тем на родине Гоголя в Миргороде люди придумали, как избавиться от лужи. Они ее взяли и увековечили. Построили вокруг нее набережную, окружили скульптурами гоголевских героев, запустили лебедей и назвали прудом. Теперь это не лужа, а пруд «Миргородская лужа». Памятник, так сказать, культуры.

Так что нам есть на кого равняться. Можно же объявить грязь из суоярвской лужи целебной, разбить на ее берегах купальни, наладить выпуск магнитиков с изображением тонущего в луже инагента и насадить окрест деревянные фигуры героев карело-финского эпоса. Можно рассказывать, что выбоины на дороге — это следы финских бомбежек, и не убирают их для того, чтобы помнили. Эхо войны, вахта памяти, все дела. А памятник пенсионному фонду легко можно выдать за развалины древнего храма богини Леппясюрьи. В общем, было бы желание, а выход завсегда найти можно.