Хармс. Чармс. Шардам
В последнее время я всем гостям читаю вслух Хармса. Придут они ко мне такие чайку попить, только расположатся, ничего не подозревая, на кухне, хрустнут сушкой, и тут я как выскочу с маленьким томиком наперевес и как начну читать. А они же гости, им затыкать хозяина неудобно. И убежать не можется – чай-то еще не допит, сушка не дожевана, жалко бросать-то. А я знай себе зачитываюсь. Ибо люб мне Даниил Иванович. Близок, не побоюсь этого слова, духовно.
«Товарищ Машкин ударил кулаком по голове товарища Кошкина. Товарищ Кошкин вскрикнул и упал на четвереньки. Товарищ Машкин двинул товарища Кошкина ногой под живот и еще раз ударил его кулаком по затылку. Товарищ Кошкин растянулся на полу и умер. Машкин убил Кошкина».
Или вот еще.
«Эти слова так взбесили Коратыгина, что он зажал пальцем одну ноздрю, а другой сморкнулся в Тикакеева. Тогда Тикакеев выхватил из кошёлки самый большой огурец и ударил им Коратыгина по голове. Коратыгин схватился руками за голову, упал и умер».
Ну, не прелесть ли? То толпа оторвет голову человеку среднего роста, то Мотыльков удавит предварительно изувеченного Окновым Козлова, а то и вовсе Андрей Карлович вытащит вставную челюсть и так уделает ею Алексея Алексеевича, что хоть святых выноси. Гости, конечно, ужасаются, нервно хихикают и произносят что-то вроде:
— Какой кошмар, хе-хе-хе.
Дескать, вот же ненормальный писатель! Как же он с такими тараканами в голове вообще жил? Мир же он не таков. У Хармса люди, чуть что, тотчас лупят друг друга по мордам, обзывают, отрывают ноги, и все это в атмосфере абсолютной обыденности. В жизни же все не так! В жизни же… Один сосед скажет другому: «Что же ты, Петрович, машину так плохо поставил? Я выехать не могу». А другой ему ответит: «Да пошел ты, чертила, к бую». А первый тогда как даст ему по морде. А потом ногой под живот. А потом кулаком по затылку и каблуком в лоб. А второй упадет на асфальт, дернет ножкой и затихнет. У Хармса это было бы описано прозаично и просто, словно бы так и быть должно. А в реальности-то все… именно так и происходит. Пересмотрите видео драки во дворе на Варламова. Вглядитесь в лица прохожих… Я раньше воспринимал Хармса как эдакий гротеск. Как преувеличение человеческой жестокости и утрирование мирского безразличия. А сейчас смотрю: все ведь так и есть.
Один пассажир зашел в маршрутку, остановился рядом с водителем и сказал: «Тюк». Водитель покосился на пассажира и тронулся в путь. Тогда пассажир показал водителю язык, сделал пальцами козу-егозу и опять сказал: «Тюк». Водитель обернулся и говорит: «Если ты еще один раз скажешь тюк, я ударю тебя вот этой вот монтировкой по голове». Тогда пассажир плюнул водителю на руль, помочился на педаль и сказал: «Тюк». Водитель остановил автобус, выкинул пассажира на улицу, потер его лицом об асфальт, ударил урной по голове, откусил ему ухо и уехал. Может быть, конфликт между водителем и пассажиром на Студенческом бульваре дословно звучал чуть-чуть иначе, но в принципе был именно таков.
«Кока Брянский душит мать. Входит невеста Маруся» — это финал рассказа Хармса «Пиеса». «Мужчина убил мать за то, что она не дала ему денег на сигареты», «Мать убила сына за то, что тот постриг ее наголо», «Убив сожителя, жительница Карелии продолжила пьянку в другой компании» — а это заголовки в газетах. Это реальность. И скажите, она чем-то отличается от шокирующего мира Хармса? Тикакеев убил Коротыгина огурцом из-за пустяшной словесной перепалки, и Хармс завершает: «Вот такие большие огурцы продают теперь в магазинах!». О чем он вообще? Тут человека убили, а он про огурцы. Но вот Максимихин до полусмерти избивает во дворе Ермолаева, и люди вполне серьезно рассуждают о том, что в подъезде их дома текут трубы.
«Одна старуха от чрезмерного любопытства вывалилась из окна, упала и разбилась. Из окна высунулась другая старуха и стала смотреть вниз на разбившуюся, но от чрезмерного любопытства тоже вывалилась из окна, упала и разбилась… Когда вывалилась шестая старуха, мне надоело смотреть на них, и я пошел на Мальцевский рынок, где, говорят, одному слепому подарили вязаную шаль». А это что за бред? Но стоит почитать заголовки интернет-изданий за день, и вываливающиеся старухи уже перестают казаться бредом. А ведь в этих заголовках содержится именно то, что больше всего привлекает уважаемую публику. «Восьмилетняя девочка впала в кому», «Педофил-инвалид надругался над пятилетним ребенком», «У петрозаводского бухгалтера подожгли новый УАЗ». Да закрадись сюда новость про выпавшую из окна старуху, она порвала бы все рейтинги по просмотрам. Но шесть старух подряд наверняка бы приелись, и народу захотелось бы позырить на слепого в вязаной шали. А уж если бы он оказался еще и педофилом-инвалидом, поджигающим петрозаводскому бухгалтеру новый УАЗ! М-м-м-м…
В общем, в последнее время я издеваюсь над гостями и читаю им вслух Хармса. А они давятся сушками, вываливаются из окон, отбиваются огурцами и отрывают друг другу конечности. Так что милости просим, заходите. Гостями будете.
