«А потом она лезет этими губами ко мне!»
Однажды я уже писал об этом. О муже, который не любит собак, и о жене, которая собак любит. О том, как низы не хотят, а верхи не могут. В том смысле, что жена не хочет расставаться со своими домашними питомцами, а муж не может дышать с ними одним — аллергия у него — воздухом. Мне казалось, что тема исчерпана, но внезапно я встретил того самого мужа, и он рассказал столь отчаянные подробности своей трагической жизни, что я не смог удержаться от продолжения.
«Пойми, — сказал муж, — у нас с ней совершенно разные представления о гигиене. Она может погладить собаку, а потом, не помыв рук, подать мне хлеб. И удивляется, почему я этот хлеб не беру. Вот только что она копошилась в шерсти животного, собирала всех его блох, а потом тащит их себе в рот и обижается, что я не поступаю так же.
Эти твари уже в лифте начинают лизать пол, потому что там раньше постояла какая-нибудь сучка с течкой. На улице они носятся по помойкам, тычутся носами во всякую дрянь, нюхают собачье дерьмо, а потом лижут лицо своей хозяйки. Они лижут ей губы тем же языком, которым за пять минут до этого лизали экскременты. А она в свою очередь лезет этими губами ко мне. Но это же отвратительно.
Ты заглядывал когда-нибудь собакам в пасть? Видел, какой у них зубной камень? Все эти байки о каких-то целебных качествах собачьей слюны – сплошное вранье. Их рот кишит микробами. Неспроста же после собачьего укуса людям приходится делать кучу уколов. Собак постоянно нужно пролечивать от глистов. Но моя жена не считает нужным это делать. Конечно! Зачем? Ведь ее собачки такие пусечки.
Она может взять с пола собачью миску и поставить ее на обеденный стол, чтобы насыпать корм. С пола, по которому мы ходим ногами! Я ей говорю: «Как ты не понимаешь, это все равно, что я бы поставил на стол тапки. Тапкам же не место на столе». Но она этого не понимает. Обижается и считает, что я на нее давлю. «Я, — говорит, — не знала, что ты такой зануда».
Черт! Она лежит на кровати в коротком халатике, а по ней ползают ее псы. Со всей своей грязью, с глистами и насекомыми. Они трутся о нее своей шерстью, а потом ей вдруг начинает хотеться секса со мной. Но она же вся в собачьей шерсти. Она же сама в этот момент как собака. А я не хочу заниматься любовью с собакой. И при этом в нас культивируют представление о какой-то охренительной женской чистоплотности!
Какая, к монахам, чистоплотность! Она однажды поливала цветы, и мокрая земля из горшка просыпалась на пол. Надо было протереть. Она протерла. И знаешь, где она решила сполоснуть тряпку? Грязную, запачканную землей тряпку. В кухонной раковине! Прямо в стоящей там миске, в которой мы делаем салат. Я просто схватил эту миску и сразу выкинул ее в мусорное ведро. А она мне сказала, что я маньяк. Она целуется с собачьими глистами, валяется в собачьей шерсти, тащит грязь с пола в салатницу, а маньяк после всего этого я!»
Надо сказать, рассказ этого человека произвел на меня мощное впечатление. Я так прямо рельефно себе все это представил. Вот женщина с ее культом чистоты. Молочко для личика, скрабик для спинки, эпилятор для ножек, лосьон для ручек, шампунь для волосиков. Квартирка прибрана, бельишко стирано, подмышки выбриты. И при этом вся в собачьей шерсти. То есть свою шерсть она тщательно сбрила, а собачья как бы уже и не проблема, ибо собачка – пуся. Она страдает от того, что ей приходится видеть разбросанные по квартире мужские (о, мерзость) носки, но нисколько не страдает от того, что ее облизывает животное.
Я однажды пару дней жил у хозяйки двух пушистых кошечек. На исходе второго дня я был уже весь в кошачьих мехах. Шерсть налипла на мою одежду густым, непролазным слоем. От кошачьего лотка на всю квартиру разило мочой. Один раз я поскользнулся на обглоданной куриной ножке и два раза наступил в кошачью рвоту. Но в глазах прекрасной дамы именно я выглядел грязным козлом с разбросанными носками, а она считала себя феей со скрабиком и бритыми ножками.
Впрочем, может быть, я неправ. По крайней мере несколько женщин, которым я рассказал историю незадачливого мужа, не увидели в поведении его жены ничего эдакого.
— Да он просто больной, — говорили они. – Миску в мусор выкинул. Попробовал бы он наши миски выкинуть. Убили бы.
