«У меня рука немеет уже неделю и ноги отекают!» Петрозаводский медик о жалобах и симптомах, с которыми не стоит обращаться к врачу

— Я думал, ты тут до вечера кругами кататься будешь! — вместо приветствия выдает он. Я стыдливо опускаю глаза.

— Заметно, да? — намекаю на провинцию.

— Конечно! Нормальный человек воспользовался бы метро!

За самым дальним столиком, видимо, там теплее, сидит мой друг, практически не изменившийся за прошедший десяток лет. Такой же улыбчивый, подтянутый, с невероятно крепким рукопожатием. А при его профессии по-другому и не будет.

Друга зовут Илья (имя изменено). Он травматолог в круглосуточном травмпункте в Петербурге. Да, такое же учреждение, что у нас недавно «оптимизировали». И примерно с таким же размахом. Обменявшись любезностями и поделившись новостями, наш разговор незаметно и неожиданно отклонился в профессиональную сторону. Собеседник, как выяснилось в процессе, был с ночной смены. И когда Остапа, то есть друга, понесло, я, естественно с разрешения, включил диктофон. И, опустив совсем уж интимные подробности, я, заручившись согласием моего визави, публикую получившееся интервью.

— Илья, а сколько людей к тебе в среднем обращается за рабочую смену?

— Слушай, когда как. Очень редко меньше 50. А обычно больше — 60-70. Вот сегодня ночь дежурил, 53 обращения. Не скучали, в общем!

— Сколько? — поперхнулся я. — И где же они все травмируются? Не война же вроде...

— Ха! Если бы они все, как ты говоришь, травмировались...

— Не понял, — окончательно потерялся я, — поясни.

— Объясняю. Когда-то я думал, что «травматология» происходит от слияния двух слов — травма и учение. То есть наука о травмах. И травмпункт, как своего рода храм этой науки, должен заниматься лечением и профилактикой всяких ситуаций, связанных именно с травматизмом и его последствиями. Ну, к примеру, упал на руку с дерева. Тяжелый предмет упал на ногу. Играл в мяч, подвернул стопу. Или...

— Илья, — перебиваю собеседника, — но это же понятно даже...

— Хорошо, что тебе понятно, — не остается в долгу он, — только вот остальным людям почему-то это на пальцах объяснять надо. Вот сегодня. 2 часа ночи. «Что случилось?» — «Рука немеет неделю уже!» Понимаешь? У неё рука немеет неделю! Она приходит ко мне. В травмпункт! Начинаешь разжевывать, мол, к неврологу бы вам в поликлинику, а она сразу вопить, помыкать клятвой кого-то там. До неё, пожалуйста, пришла: «У меня там на голове что-то воспалилось». Так это хирурги смотрят и лечат. А вы что, не доктор что ли, посмотреть не можете? Могу, только делать не буду, запрещено по нормам. Ушла недовольная.

— То есть, ты хочешь сказать, обычный человек не понимает значение слова «травма»? Это же в средней школе на ОБЖ объясняют!

— Я просто констатирую факты, делюсь наблюдениями. Но частично ты прав. Не часто, но бывает и такое. Вот смотри, типичный диалог. «Что случилось?» — «Я упал» — «Когда?» И так далее. То есть, человек обращается по адресу, нуждается в осмотре травматолога после падения. Но бывают уникумы, по-другому не скажешь. Неделю назад пришел такой. Индивид. Заходит в кабинет, садится, молчит. «Что случилось?» — «Рука.» — «Что рука?» — «Болит.» — «Травма была?» — «Это вы мне, доктор, скажите!»

— Что? — не выдерживаю я. — Он пришел к тебе, чтобы узнать падал ли он на руку? Серьёзно?

— Молодец! — слегка хлопает в ладоши Илья, — даже для тебя это кажется абсурдом. А мне каково? Вот как ему этично сказать, что он малость идиот. А никак: права пациента, деонтология и всё такое.

— И много ли таких? — осторожно уточняю я.

— Если именно таких, то немного, к счастью. Но, поверь, хватает других непрофильных обращений. По неофициальной статистике каждый третий-четвертый обращается не по адресу. Но они есть, их надо осматривать, перенаправлять. Тратить время. А в очереди сидит человек со сломанной рукой. Который пришел по профилю. Но нет, сначала мы вон тому объясним, что, извините, «ноги отекают» — это как бы не травматологическая проблема.

— Но ведь как-то же можно отсеивать? Ведь до тебя они как минимум регистратуру должны проходить! И вообще, на здании крупно написано «Травмпункт». Не читают что ли?

— Первое: нет, не читают. А зачем? Второе. Не один ты умный, народ тоже не лыком шит, как говорится. Конечно, первым делом проходится регистратура, где и выясняется проблема. И должен проходить отсев, как ты сказал. Но тут вмешался технический, точнее, информационный прогресс. Народ узнал из приобретеных гаджетов о своих правах и тут же эти самые права начал качать по поводу и без. А в медицине особенно! Так вот. В регистратуре сидят регистраторы. Не врачи и не медицинские сестры. То бишь, без права лечить и консультировать. И люди это знают. Поэтому, на справедливое замечание регистратора, что, извините, но «содрала бородавку» это не сюда, с высокой долей вероятности можно получить волну негатива, угрозы жалобами и прочие кары.

— Но ты же всё равно её лечить не будешь? В чем разница?

— Не буду. Но в головах людей есть четкое разграничение — «сказал врач» или «сказал кто-то». Сам понимаешь, мнение врача гораздо авторитетнее.

— То есть, она готова сидеть в очереди столько-то часов, чтобы просто услышать «мнение». И что ей, оказывается, надо не сюда. А смысл-то в этом есть? Это же как отстоять здоровенную очередь на почте, чтобы попытаться купить у них молоко!

— Нет в этом смысла, — Илья устало прикрыл глаза, — либо я его ещё не постиг. А сравнил ты красиво!

— Оставим философию. И всё же, Илья, с какими ситуациями абсолютно точно не стоит обращаться в травмпункт?

— С немеющимим руками и отекающимим ногами, — улыбнулся он, но вмиг стал серьёзным. — Вопрос сложный и неоднозначный. Попробую немного прояснить. Точно не стоит: с больными зубами, с застрявшими в горле костями и вообще со всякими предметами, «проскочившими» в естественные отверстия, с окалинами в глазу. Моя специальность ведь не спроста звучит как «травматолог-ортопед». Теоретически, поле моей деятельности на человеке — это его опорно-двигательный аппарат, то есть руки и ноги.

— А голова?

— Голова-голова, — Илья собрался с мыслями, — это вообще отдельная тема. И область. Главный спец по голове — нейрохирург. Он-то и занимается исключением, либо подтверждением черепно-мозговой травмы. В травмпункте мы можем только посимптомно заподозрить неладное. Ну и подкрепить подозрение банальным рентгеном, который, чаще всего, несет очень мало информативности. Так и получается: осмотрели, обработали, зашили, если нужно, и в ближайшую больничку отправили. А не «нас тупо послали», как говорят некоторые. Кстати, травма травме рознь! Здесь стоит учитывать и вид, и локализацию, и время.

— То есть?

— Давай с простого. Что именно травмировано. После удара не видит глаз. Это уже не в травмпункт — срочно к окулистам! Опять же после удара нос набок — этим занимаются отоларингологи, они же ЛОРы. Эта же рекомендация касается, например, порванных ушей. Что ещё отметить? Удары ножом в живот или грудную клетку. А чего ты удивляешься? Приносили таких после разборок. Кричали, типа, хватайте и немедленно оперируйте. Попробуй им объясни, что это в других условиях делается. И другими людьми. С соответствующими сертификатами. Но у народа же всё просто, как два пальца, — красный крест есть на здании? Есть! Вот пусть у того, кто там в халате, голова и болит. Не зависимо от специализации, «он же врач», — с сарказмом закончил Илья.

— Ты ещё упоминал время!

— Да, время, — собеседник посмотрел на часы, — замечательный пример того, как одна болезнь плавно перетекает в другую. Порезал человек, к примеру, руку. Милости просим — обработаем, зашьем, перевяжем и так далее. Но вот некоторые не хотят, само, говорят, заживет. Нет у нас времени по вашим очередям сидеть. Пусть так. Вот проходит пять-семь дней. Что-то не заживает, рука становится красной, горячей, поднимается температура, появляется гной. Человек понимает, что-то не то и надо бежать. Куда? Травма была — значит, в травмпункт. А вот нет! Ваша рана благополучно инфицировалась, нагноилась. И болеете вы уже не раной, а флегмоной кисти (флегмона — острое разлитое гнойное воспаление клетчаточных пространств, не имеющее четких границ). Которую надо раскрывать, промывать, дренировать. И занимаются этим исключительно хирурги! Похожий пример. Скопление крови под ногтем после удара пальцем. Инфицируется, палец распухает, мешает спать. Пациент бежит к нам, удар же был. А у него уж хороший такой панариций (острое гнойное воспаление тканей пальцев) созрел. Как и в первом случае, проблема сугубо хирургическая и лечится только у них.

— Да уж, всеобъемлюще. Илья, ещё такой вопрос. А как люди аргументируют данные ситуации с этими обращениями? Я имею в виду необоснованные.

— Не поверишь, практически одинаково. И основным зазубренным аргументом звучит именно вопрос. То есть, тебе, как в Одессе, на твой вопрос отвечают вопросом. Одним и тем же. «А почему с этим к нам?» «А куда же ещё?» Вот. Это главный аргумент. Он не знает куда, поэтому идет в травмпункт. Иногда могут добавить, что он «не врач». Чуть реже, но тоже часто, слышим, мол, много лет назад мне это тут делали. Это касательно всяких гнойников. В это можно верить — действительно, когда-то какие-то околохирургические манипуляции проводились и в травмпунктах. Но не во всех. И не всеми. Но, повторяю, лет с тех пор прошло уже много. И нынешняя система медицинского образования подразумевает подготовку именно узких специалистов. И чем уже, тем лучше ориентируешься в этой области. Взять, к примеру, огромный институт. Травматологический, просто мне так ближе. Так вот, в нем на каждом этаже занимаются отдельной областью, отдельным суставом. На этом локтевым, причем в правом крыле обычным, а в левом — осложненным. А на этом тазобедренным, по тому же принципу. И так далее. В других специальностях, пожалуйста. Узкий окулист только по глаукоме — глаукомолог. Узкий кардиолог только по аритмиям — аритмолог.

— Илья, ну и напоследок, пару советов, если не сложно.

— Запросто. Во-первых, не терять головы и человечности. А во-вторых, не забывать эту голову включать. Вот посмотри в окно. Мимо проходят обычные люди. Они нормально одеты, общаются, конструктивно излагают мысли, улыбаются. Но у нас... Такое ощущение, что там перед входом стоит некто и бесплатно Озверин раздает. Заходят, глаза бешеные. У регистратуры орут, в рентген-кабинете вопят, перед доктором комедию ломают. И это ежедневно! Хочется, конечно, чтобы этого было поменьше. Он-то проорется, выходит на улицу и снова улыбается. А доктору дальше надо как-то работать. Ну что, пролил свет на отечественную травматологию? — он улыбнулся и допил остывший кофе.

@DokDem

P.S. Автор текста — петрозаводский медик со стажем, который анонимно делится с нами изнанкой медицины и тем, что скрыто от глаз нас, простых пациентов.