«Даже шоколадку на зарплату не купишь, а мой сын так хотел попробовать сникерс!» Истории людей, которым пришлось пойти на воровство
Всем, кто жил в СССР, хорошо известно о массовых кражах сотрудниками по месту работы, которые никто из них не считал кражами. Тогда их называли несунами, благо практически с любого предприятия или организации было что вынести, причем достаточно легко и безнаказанно. А что касается совести, украсть у государства никогда не считалось зазорным. «Неси с работы каждый гвоздь, ты здесь хозяин, а не гость», — гласила пословица. Или еще: «Все вокруг народное, все вокруг мое».
Чего только не тащили! Доски, какие-то железки, инструменты, детали, ткани, продукты, спирт, медикаменты, бумагу, канцелярские принадлежности — всего не перечислить. Кто что мог, то и уносил. Воровали все: кто товар производил, кто его охранял и кто продавал. Тех, кто якобы не воровал, а просто брал, из числа представителей старшего или уже даже пожилого поколения, думаю, процентов девяносто. А кто не брал, тем, видимо, не повезло с работой. Оправданием такому явлению служили даже не маленькие зарплаты, а повальный дефицит товаров, материалов, да чего угодно. Хотя, разумеется, крали и те, у кого было все, причем брали куда больше те, кто победнее.
Сейчас с этим сложнее, и все же ничто никуда не ушло. У моей соседки, которая работает медсестрой, дома всегда достаточный запас ваты, бинтов, бахил и есть даже кое-какие медицинские инструменты. У знакомого офисного сотрудника — целый склад канцелярских принадлежностей, различных папок и бумаги для принтера, у маляра-штукатура — краски, шпаклевки, обойного клея и прочего. Как говорится, мелочь, но в хозяйстве пригодится, да и главное самим не покупать. И они это тоже не украли, а «взяли», фактически совершенно спокойно, почти без малейшего риска, ничего не продумывая, не разрабатывая никаких планов. Просто взяли, и все. Такова психология наших людей, и никто не может понять и объяснить, где порой проходит тонкая грань между «брать» и «воровать».
Долгое время я не задумывалась над этим, пока, работая в одном из ныне закрывшихся гипермаркетов, первый раз столкнулась с тем, что могла бы назвать настоящим воровством. Молодая продавщица несколько раз умудрилась «отовариться» продуктами из торгового зала. Продавцы, взяв какой-то товар, платили на кассе, уходя с работы, или, если, допустим, приобретя что-либо во время обеда и оставив храниться в подсобке, после смены показывали охраннику чек.
И вот эта предприимчивая девушка из числа продавцов подбирала брошенные покупателями чеки, набирала точь-в-точь таких же продуктов с совпадающей итоговой суммой и спокойно выходила из магазина. Я не знаю, возможна ли сейчас подобная схема — это было давно. Она попалась, когда то ли что-то все-таки не сошлось, то ли в чеке стояла другая дата, то ли ее заложили кассиры, сказав, что она ничего не пробивала, — точно не знаю. Начальство ее, конечно, тут же уволило, а поскольку продавец заплатила за продукты, больше ее никак не стали наказывать. Однако девушка оказалась не робкого десятка и напоследок толкнула речь о том, что, мол, вы, что обещаете, не платите, просрочку вешаете на продавцов, так и не вам говорить о честности.
Второй случай был, когда повариха (в гипермаркете была столовая для сотрудников) таскала из винного отдела водку. Вынести за пределы магазина она ее не могла из-за наличия магнитов и складывала у себя в подсобке. Когда повариху поймали с поличным и учинили обыск в ее «владениях», то нашли не один десяток бутылок. На что она рассчитывала? Наверное, просто срабатывал инстинкт. А о том, что она не сумеет воспользоваться тем, что припрятала, повариха, очевидно, не задумывалась. Кстати, в магазине долго спорили: украла или не украла? Наружу не выносила, все было целехонько: то есть как тут считать?
Весьма неоднозначную историю рассказала женщина (назову ее Катей), с которой мы лет десять назад вместе лежали в больничной палате. Она знала, что мы едва ли когда-то еще увидимся, потому позволила себе быть откровенной. Мы рассуждали о бедности и богатстве, о том, как и кому что достается, и она призналась, что в девяностые, работая секретарем в одной коммерческой фирме, брала у хозяев деньги. Катя говорила, что владельцы предприятия были богатыми, денег не считали, тогда как ей платили очень мало, а она одна воспитывала ребенка. Чтобы зарабатывать чуть больше, она подрядилась убирать офис, но средств все равно не хватало».
«Годы были лихие, — говорила она, — даже шоколадку на зарплату не купишь, а мой сын так хотел попробовать сникерс! Хозяева привозили деньги пачками: тогда время такое было — за многое рассчитывались наличкой. После каждой крупной выручки владельцы фирмы (их было двое) ходили в сауну с «девочками». Бухгалтера в фирме не было, его функцию выполняли сами хозяева. В девяностые вообще было немало такого, во что сейчас верится с трудом. Однажды хозяева приехали поздно с кучей денег и тут же собрались отметить сделку. Я услышала, как один спросил у другого: «А сколько там бабла?» И тот ответил: «Да я точно не знаю, может столько-то или столько». Он назвал две суммы с довольно ощутимой разницей».
Девушка как раз собиралась уходить домой, когда один из хозяев, заметив ее, сказал: «Катюха, пересчитай-ка бабки, а то у меня уже в глазах двоится, да и ехать пора!» «В честности такой серой мыши, как я, — продолжала соседка по палате, — они, очевидно, не сомневались. Не сомневалась в себе и я сама. Я тщательно, на два раза пересчитала деньги, записала сумму. Хотела уже положить купюры в ящик стола, как было велено, но что-то меня остановило. Я подумала, что едва свожу концы с концами, а они разбрасываются деньгами направо и налево».
В какой-то момент Катерина решила, что с них не убудет, что они ничего не заметят, и «сняла сливки». Разорвала бумажку, и на другой записала меньшую сумму. Поскольку это было давно, она уже не помнила, сколько взяла, но призналась, что эти деньги помогли мне дожить до зарплаты, отдать долги и кое-что купить сыну, в том числе и желанный сникерс. С тех пор такое повторялось еще пару раз. Угрызения совести не терзали Катю ни когда она это делала, ни когда спустя много лет рассказывала об этом. Она не считала, что поступала плохо, говорила, что у этих людей было слишком много денег и они с легкостью выбрасывали их на ветер, тогда как многие другие вокруг фактически голодали.
Еще я слышала об одной даме, которая вроде уж никак не тянула на воровку, но при этом два раза наказывала продавцов весьма своеобразным способом. Однажды она зашла в подвальчик, где продавали нижнее белье и колготки, и остановилась у прилавка. В это время продавщица разговаривала по мобильному телефону, причем явно не по работе. Женщина, которую будто не замечали, подождала пару минут, потом было открыла рот, и тут продавец, продолжавшая увлекательную беседу по сотовому, демонстративно повернулась к ней спиной. На прилавке лежали три упаковки с дорогими колготками, которые, скорее всего, выбирал кто-то из предыдущих покупателей. Дама сунула их в сумку, вышла на улицу и села в подъехавший к остановке троллейбус.
В другой раз добыча этой же дамы оказалась крупнее. Дело было в салоне, где продают сотовые телефоны и прочую технику. Женщина выбрала довольно дорогой мобильник, и молодой человек-консультант вкратце объяснил ей, какие у телефона функции и возможности и как им пользоваться. Желая подробнее изучить предполагаемую покупку, дама присела за столик, и спустя какое-то время у нее возникли вопросы. Подняв голову, покупательница увидела, что стайка молодых продавцов, столпившись в углу салона, что-то оживленно обсуждает и смеется. О ней, по-видимому, просто забыли. Тогда она положила телефон в карман, быстро вышла из салона и торгового центра, вошла в соседний гипермаркет и затерялась в толпе. Свой поступок эта женщина объясняла так:
— На работе работать надо, а не трепаться. А не обращать внимания на клиентов — это вообще хамство. В следующий раз будут умнее.
Две подружки-ватрушки, причем уже не совсем молоденькие, где-то лет сорока пяти, и обе не бедные, устроив посиделки в кафе, нашли на подоконнике, возле которого находился их столик, дорогие женские перчатки. Вышел спор, кто их первый заметил и кому их взять. Дело дошло до ссоры. Ни той, ни другой не пришло в голову, что вообще-то перчатки следовало бы отдать администратору или бармену, потому что за ними может вернуться их законная владелица. То есть взять забытое кем-то — это украсть или нет?
От рассеяности, невнимательности и доверчивости наших граждан ходят легенды, но оправдывает ли это поступки тех, у кого проблемы с совестью и честностью? У моего родственника есть друг-полицейский, так он говорил, что одна задержанная с поличным мошенница в сердцах говорила: «Да мы бы и не делали этого, но люди — лохи: так и просятся на крючок! Надуваешь их — надуваешь, разводишь их — разводишь, а они все надуваются и разводятся! Сами во всем виноваты. Все халявы хотят, особенно пожилые, и верят любой ерунде. А еще есть ротозеи, каких поискать! Идет дама по магазину, сумка расстегнута, кошелек чуть не вываливается! Прям так бы и взяла, но это не мой профиль».
Много рассуждений о том, что с наказанием тех, кто совершил мелкую кражу, все нормально: и расследуют, и посадят за решетку, а вот в отношении тех, кто ворует миллиарды, система почему-то постоянно дает сбой. Людей это, конечно же, возмущает. «Не воруй мало — посадят надолго», — такая поговорка сейчас в ходу у народа. А вот вопрос, воровать или нет, если есть такая возможность, вроде как бы и не стоит. Или я все-таки ошибаюсь?
