«Каждый день жила, как последний». Подруга скоропостижно скончавшейся жительницы Карелии рассказала, почему не винит врачей
В конце мая от инсульта скончалась 36-летняя жительница Лахденпохьи Полина Чецкая — мы писали о том, что было известно о ее смерти, и о том, как на известие о скоропостижном уходе молодой женщины отреагировали ее земляки. Жители района косвенно или даже прямо винили в смерти Чецкой карельские власти и медиков. По мнению многих, женщину можно было спасти, если бы в Лахденпохье была больница и пациентку не пришлось везти за помощью в другие города республики. Daily поговорила с ближайшей подругой погибшей Ириной Маньшиной. Та рассказала, что у Полины давно были проблемы со здоровьем, и объяснила, почему она сама не считает медиков виновными в ее смерти.
Мы больше чем дружили: Полина — крестная мама моего ребенка. Полина была великолепной, замечательной, самой лучшей. Она была лучшим другом. Ее сыну только-только исполнилось 18 лет, а дочке — пять лет. Мне трудно говорить.
Полине стало плохо стало вечером дома, на кухне. Ребенок старший ушел в душ, она на кухне копошилась, что-то делала по дому. Он вышел — она уже каталась по полу от боли. Видимо, у нее уже произошло кровоизлияние, а это сопровождается жуткой болью.
По-хорошему, ее нельзя было вообще шевелить. Родственники вызвали скорую помощь, потом им показалось, что она будет долго ехать, и решили отвезти сами. И скорую помощь они встретили по пути, та выехала на вызов достаточно быстро. Когда Полина поступила на скорую, у нее давление было под 190. А когда привезли в Сортавалу, оно было уже 140, то есть, давление медикам удалось купировать довольно быстро.
На вторые сутки Полина впала в кому. Когда ей делали компьютерную томографию, она была в сознании и даже разговаривала. Ее повезли на вертолете из Сортавалы в Петрозаводск на четвертый день, 25 мая. В Сортавале к ней врач из Петрозаводска не приезжал, как сперва сообщалось. Потому что нет смысла ехать в Сортавалу, где нет оборудования.
Ее привезли в Петрозаводск ночью, сутки она там пробыла и умерла 26 мая в три часа ночи.
Так получилось, что я не была на похоронах, не смогла попасть. О себе могу сказать, что я была ее самым близким человеком, но, если бы мне удалось попасть на прощание — боюсь, я бы там тоже осталась. Мое состояние сейчас тоже оставляет желать лучшего.
Полина исследовала состояние своих сосудов головного мозга неоднократно. И в Санкт-Петербурге, и в Петрозаводске. И вот она должна была поехать в мае снова на обследование, но не поехала. Сказала: «Я себя прекрасно чувствую, чего я поеду».
У нее много лет были головные боли, пониженное давление. Но в день, когда всё произошло, у нее давление, скорее всего, наоборот, подскочило — она в последний день выпила много кофе, со слов ее мужа. Это могло спровоцировать [приступ].
Кроме того, Полина тяжело перенесла ковид в самую первую волну, когда люди еще лечились непонятно чем, даже еще тогда тестов не было. Она находилась дома, но, по всей симптоматике, это он был. А еще буллическая болезнь легких была — это означает, что у нее легкие неполноценно работали. И вот это тоже давало о себе знать: и одышка сильная была, и сердце болело, кислородное голодание мозга... Также ей ставили деменцию головных сосудов — врачи прогнозировали быстрое старение головного мозга и возможный Альцгеймер.
Она почти никому не рассказывала о своем здоровье. Головокружения у нее были, штормило ее. И такую фразу от нее «Я каждый день живу, как последний» я слышала.
При данном посмертном диагнозе — разрыв сосуда в голове и геморрагический инсульт — либо человек выживает и остается инвалидом, либо человек уходит. Так что к врачам сложно предъявлять тут претензии. Единственный вопрос, пожалуй, почему человек [с такими проблемами здоровья] раньше не был отправлен в сосудистый центр Карелии.
Редакция Daily приносит соболезнования родным и близким Полины Чецкой.
