«Татуировка моего сына разбила мне сердце». Мама рассказывает о том, как ей сложно было принять новый имидж своего ребенка
Когда сын Анны вернулся домой с татуировкой, она была буквально охвачена горем. Она знает,что он в праве сам решать (ему уже 21 год), но после этого поступка их отношения испортились.
Я очень радовалась, что мой сын-студент вернулся на выходные домой и семья снова вместе. После ужина и мытья посуды, младшие ушли в гостиную смотреть телевизор. И тогда мой сын говорит: “Хочешь увидеть мою татуировку?”
Я переспросила: “Ты, наверное, шутишь?”
Он ответил, что нет. Но все равно я не поверила. Он засмеялся и сказал: “Видела бы ты сейчас свое лицо”.
Это было семейной шуткой, что он сделает татуировку. Он был очень тихим и умным мальчиком в детстве и, возможно, думал, что татуировка сбалансирует этот его образ тихони.
Отец спросил: “А где ты ее сделал?”
Мой сын показывает на бицепс. Мы замолчали.
“Я не думал, что это как-то может вас расстроить, — добавил он. — Это не просто какая-то блажь. Я думал об этом и пошел к профессионалу. Это стоило мне приличных денег”.
Мы продолжали молчать.
“Это просто тату!, — воскликнул он, когда молчание уж совсем затянулось. — А вы реагируете так, как будто я пришел к вам и заявил, что моя девушка беременна”.
Я просто впала в ступор. А мой муж спросил: “Ну, и как, больно?”
Я решила прервать этот акт мужской солидарности и заявила: “Да, мне лично от этого очень больно”.
В течение всех его каникул я не могла с ним говорить. Честно говоря, я едва могла смотреть на него. Я решаю проблему как могу — ничего не говорю. Ведь если я начну говорить, то сорвусь. В любом случае я даже не уверена в том, что именно я хочу сказать. Он сделал ту самую вещь, которую я просила его никогда не делать. Я много раз говорила ему, что это меня расстроит. А теперь это случилось, и мне нечего сказать.
Я знаю, что родители не могут контролировать то, что делают их дети. Да и не нужно. Ведь вы не хотите передать свою модель поведения детям, свои несовершенства. Вы надеетесь, что следующее поколение будет лучше, сильнее и благороднее. Все, что вы можете сделать, это упаковать их чемоданы и обуздать свои чувства. И смотреть, как ваши дети покидают отчий дом.
Так что вместо выяснения отношения я плакала. У меня стоял комок в горле, я не могла есть. Я чувствовала себя так, как будто внутри меня кто-то умер. Мой сосед меня успокаивает: “Да ладно тебе! Так многие подростки делают”. Я посмотрела фотографии Девида Бекхэма с его цветными “рукавами” и на каракули Анджелины Джоли. Мне это непонятно. Татуировки везде. Они воспринимаются сегодня так же просто, как и пирсинг. Но я ничего не понимаю. Разве люди с этими синими пятнами на коже являются образцами для подражания?
“У моей племянницы на груди вытатуированы голуби, — рассказывает подруга. — Ее отец сказал ей, что через несколько лет они станут стервятниками”.
Тот факт, что от этого рисунка не избавиться, заставляет меня плакать. Как будто ваше юношеское увлечение прибили степлером вам на лоб. Британская ассоциация дерматологов недавно обследовала 600 пациентов с татуировками. Треть из них жалеет об этих рисунках.
Я уже изучала тему с лазерным удалением татуировок. Это возможно, но мой сын не хочет сводить татуировку.
Через пару дней мой муж спросил меня: “Ты посмотрела на его татуировку?”
Я покачала головой. Как ребенок, я надеялась, что если буду держать глаза плотно закрытыми, то все это исчезнет.
Мой муж мягко прервал мои мысли: “Это его тело и его выбор”.
Я спросила: “А что, если он хочет стать юристом, адвокатом или бухгалтером?”
“Он будет одет в костюм и никто никогда про его татуировки не узнает. И он, кстати, не хочет быть ни одним из них”.
Я знаю. Я знаю.
Обсуждаем эту тему с коллегой на обеде: “Он знал, как сильно это ранит меня, — говорю я, и слезы текут по моему лицу. — В течение многих лет я просила его, чтобы он этого не делал. Ведь она останется с тобой навсегда, даже если перестанет нравиться. Это может повредить ему на работе. Это может настроить окружающих людей против него, хотя он даже не успеет открыть рот”.
Коллега советует мне: “Скажи ему, что ты чувствуешь”.
Но я не могу. Ради справедливости, я понимаю, что веду себя совершенно неразумно. Такой уровень горя из тату — это полный абсурд. Он не умирает, никого не убил, он не стал мировым диктатором. Но я чувствую, что для меня это просто неприемлемо.
Я сильно злюсь на себя. Это не снобизм, а просто беспокойство. Я знаю, что люди ассоциируют татуировки с тюрьмой, агрессией и прочими негативными вещами. Может быть, так рассуждают только пенсионерки, и я не права.
Раньше татуировки были прерогативой уголовников и моряков. В 1850-х годах трупы моряков выбрасывало на побережье, и только по голубым инициалам можно было установить личность утопшего. Моряки и пираты также украшали себя якорями, цветами или религиозными символами на удачу. Такие татуировки имели практический смысл — как клеймо на животных. Кроме того, можно было сразу оценить, к какой профессии относится человек. Чуть позже с татуировками заигрывала и аристократия. По данным Национального морского музея в Гринвиче (эти ученые знают толк в татуировках, у Эдварда VII на руке был вытатуирован крест, а у его сыновей (герцога Кларенса и Георга V) на теле были татуировки драконов. У леди Рэндольф Черчилль, матери Уинстона Черчилля, была татуировка змеи на запястье. Да, можно делать что угодно, если ты богат.
На третий день моего молчания я подошла к сыну и предложила поговорить. Мы сели за стол с кофе. Но вместо слов из меня вырвались всхлипы: “Ты не мог сделать ничего хуже, чем это. Твоя татуировка причиняет мне ужасную боль”. Сын холоден и отстранен: “Я думаю, что тебе нужно пересмотреть свои предрассудки. Я взрослый. Я заплатил за это своими деньгами. Я потратил деньги, которые сам заработал. Если и ты не хочешь ее видеть — это нормально. Когда я дома, я буду носить футболки с длинным рукавом. Твой дом — твои правила”.
Он добавил: “Я расстроен, что тебя это так обидело. Но я не собираюсь извиняться”.
“Я не хочу, чтобы ты извинялся”, — солгала я.
“Я все тот же человек”, — подвел он итог нашей беседе.
И вот я сижу и смотрю на своего 21-летнего сына. Я чувствую, что не могу сдержаться: “Нет, это не ты. Теперь вы разные. Я никогда не смогу смотреть на тебя прежним образом. Ты это знаешь, я уверена. Все эти годы я заботилась о твоем теле: отвозила к стоматологу, заставляла пить молоко, мазала солнцезащитным кремом, кормила овощами. А ты позволил какому-то незнакомцу ввести чернила тебе под кожу. Для меня это членовредительство. Если бы ты потерял руку в аварии, то я бы это поняла. Это осквернение твоего тела. Я ненавижу это”.
Мы смотрим друг на друга, и нам нечего сказать.
После этого разговора мой сын притворялся, что ничего не случилось. Я же разговаривала с ним с опаской, так как была не уверена, что понимаю его.
Я понимаю, что мои страдания абсолютно лишены смысла. Что я думаю по поводу татуировок, ему неважно. Татуировки — это модно. Возможно, они даже могут быть красивыми. То, что я их ненавижу, не значит, что я права. Но мой сын все равно разбил мне сердце, хотя, возможно, совсем этого не планировал. Он принял свое решение, и мое мнение было для него абсолютно неважным.
Я больше не являюсь для него авторитетом. А это серьезный повод для печали, как мне кажется.
Читайте также:
