Наша первая разлука
4 часа утра. Комок в горле становится все больше.
— Ваша машинка приедет через 10 минут, — рапортует бодрый женский голос в телефонной трубке.
Последний взгляд, последний поцелуй, последнее «люблю» — и я уже в лифте, на улице, в такси. Слезы в глазах размывают огни холодного и серого города, в котором на неделю остается самое дорогое, что есть у меня в жизни.
Через 7 часов между нами уже 400 километров. Усталость и мысли о предстоящей насыщенной трудовой неделе не дают разрыдаться у всех на глазах. Первый срыв чуть не произошел в аэропорту, когда я машинально повернулась на возглас ребенка. Не моего ребенка.
_______________
«Добрый день, Анна, ваша заявка одобрена … в марте вам предстоит поездка на семинар в Швецию», — перечитываю снова и снова и не понимаю, радоваться или нет.
Еще до того, как мне пришло письмо, когда я только отправляла заявку, мы с мужем рассуждали: это же Швеция, даже если я пройду по конкурсу, наверняка можно будет поехать на семинар с ребенком. В Европе к работающим мамочкам относятся очень доброжелательно, даже нянек дают на время работы. Почему сейчас должно быть исключение?
Но, как обычно со мной бывает, этот случай стал исключением. На мой вопрос, смогут ли организаторы предоставить проживание для моего малыша и няни, которое я готова полностью оплатить, не говоря уже об оплате их перелета, мне ответили категорично – нет, невозможно. Никакие аргументы не действовали.
— Вам предстоит перелет с пересадкой. Только представьте, какой это стресс для малыша! – писали мне организаторы проекта.
— А не стресс ли для ребенка — остаться на неделю без мамы? – мысленно вопрошала я.
Как бы то ни было, мне четко дали понять, что есть лишь два пути: либо отказаться от участия в семинаре и от проекта вообще, либо смириться с мыслью, что я еду одна. И это был очень непростой выбор.
_______________
— Ну, как вы там, как Яша? — протараторила я при первом разговоре с мужем по «Скайпу».
— Скучаем. В доме табу на слово «мама».
— Покажи мне его…
— Только ничего не говори, чтобы он не слышал твоего голоса.
— Хорошо. Только покажи.
Оказалось, видеть сына на экране ноутбука, осознавая, что не можешь его обнять или хотя бы дотронуться, — это еще хуже, чем просто думать о нем. В тот день я пережила катарсис. Пятиминутное рыдание позволило выплеснуть эмоциональное напряжение и настроиться на недельную работу. Нагрузка во время семинаров больше не давала чувствам взять верх над разумом, а в свободное время, которого было немного, я старалась максимально занимать себя общением с интересными людьми, походами по шведскому Кальмару, легкому шопингу в местных магазинах. Но даже и в ту пару часов, что удалось провести в лавках, я непременно оказывалась в отделах детской одежды или игрушек.
Эмоции снова стали давить за два дня до возвращения домой: во сне я видела одну и ту же картину – я ищу своего ребенка, а когда нахожу, он меня не узнает. Может поэтому, а может из-за того, что скорее хотелось уже оказаться дома, последние ночи я почти не спала. Еще 10-9-8-7… часов, и я его увижу! Прижму к себе и никогда уже не отпущу.
_______________
— Поздравляем, у вас мальчик!
— Яков, это мой Яков. Как же долго я тебя ждала!
Спустя 8 месяцев я пережила эти чувства снова, когда взяла своего Яшку на руки после нашей первой долгой разлуки. Слезы счастья катятся по щекам. Но теперь это не просто маленький кричащий комочек, он смотрит на меня, смеется и плачет одновременно, обнимает, потом отстраняется, будто не верит своим глазам, и снова прижимается ко мне. Вот оно – счастье!
Недельная разлука стала настоящим испытанием для всей нашей семьи. И если для меня это было, в первую очередь, эмоциональное потрясение, то на нашего папу и бабушек свалились еще и все домашние, и воспитательные хлопоты, ведь им пришлось исполнять роль мамы. Как они справились с этим? Об этом читайте здесь!
