Актер Валерий Чебурканов: «60 лет? А хрен его знает, что это!»

Валерию Чебурканову, заслуженному артисту Карелии, которого в последнее время мы все чаще можем видеть исключительно в российских сериалах, «стукнуло» 60. Сам он признается, что не понимает ажиотажа вокруг даты с ноликом на конце – наступил возраст, когда каждый год юбилейный. Поэтому говорили мы преимущественно о том, что происходит с российским театром, об актерской профессии и о будущем, конечно же.

— Я вам тут наговорил всего, но вы же сделаете оркестровочку – скрипочки там, виолончель – распишите партии, — смеется Валерий Владимирович в конце беседы. Все-таки музыкальное образование дает о себе знать – пианист Чебурканов даже преподавал до поступления в школу-студию МХАТ. Но о выборе актерской профессии никогда не жалел – говорит, раз уж выбрал, то надо работать. Тем более, что сам он считает себя актером, которому повезло – сыграть так много, как сыграл он дано не каждому.

Защита Чебурканова

— Чем вы сейчас занимаетесь?

— Закончились съемки в сериале «Агент особого назначения» – я снялся в одной из серий. Естественно, «Улицы разбитых фонарей» (серия «Старая схема») и одна из частей «Возвращения Синдбада» — у меня там небольшая роль генерала, которая сквозняком идет через все серии.

— Вам интересно сниматься в таких «долгоиграющих» сериалах?

— Сложно сказать... Последний сериал, за который мне не стыдно – «Защита Красина 3», где у меня одна из больших ролей. Сериал сделан очень прилично – по крайней мере, судя по тому, что я видел. Правда, странно, что его до сих пор не показывают в России – он уже прошел и в Украине, и в Белоруссии, и за границей, а у нас – нет. Я сам его списал в Интернете.

— А вообще есть разница между киноактерами и театральными актерами?

— Это две разные профессии. Конечно, для артиста и настоящий тренаж, и настоящая работа – только в театре. Кино все-таки немножко, порой, обманывает. Есть масса примеров, когда действительно потрясающие артисты в кино – не очень интересны в театре. И наоборот. Этого феномена никто никогда не поймет.

— Быть может, не всем дано искусство перевоплощения?

— Ерунда все это и не слушайте никого, кто так говорит! Перевоплотиться может только сумасшедший человек – это грань патологии, а не грань искусства. Артист — играет. У него есть свои эмоции — как у человека, у личности и это большая удача, потому что есть масса актеров не эмоциональных — они по-человечески не эмоциональны, у них нет даже темперамента. Но это не значит, что они плохие артисты – хорошие, но они берут другим. Тут можно говорить очень долго, и я понимаю, что многие со мной могут не соглашаться, но это мое видение и мое мнение.

Театр сегодня

— А что вы думаете о нынешнем российском театре?

— Вы знаете, как-то в Питер приехал немецкий режиссер для того, чтобы пригласить русского артиста в свой фильм. Побывал в театрах Санкт-Петербурга и пришел к удивительному выводу: в Германии больше театров, которые используют систему Станиславского. Видеть это ему было непонятно. Сейчас в театре раздрай, все идут за какой-то формой, ищут какие-то модные решения спектаклей — в театре творится что-то невообразимое и об этом можно говорить целыми днями… А вот почему покойный Петр Фоменко остался верен себе и у него театр всегда был интересен? Можно спорить о его спектаклях, но помимо формы, которую позволял себе Фоменко, там есть то, что мы называем нашей школой, нашим русским театром и это приятно. Сейчас, на мой взгляд, остался только один режиссер, который точно следует своей эстетике – Марк Захаров. Я очень долго не соглашался с этой эстетикой, но еще в студенчестве смотрел все спектакли, потому что было очень интересно, куда «выплывет» этот театр. Он действительно был непохож ни на один другой. Раньше даже в Питере был и Владимиров, и Агамирзян, и Товстоногов, и Опорков – какие это были мощные театры! Сейчас режиссеры даже в решении классики все делают «как бы» — как бы ярко, как бы острая форма… У многих это вызывает недоумение. Но молодежи, может быть, нравится. Может быть…

— Вам как кажется – это уже пропасть или только попытки поиска, свойственные молодежи, которые нужно просто перетерпеть?

— Как известно, все новое – это хорошо забытое старое. Мы рано или поздно вернемся к настоящему русскому театру. Ведь зарубежные зрители хотят видеть наш театр, как они его понимают. Мы гастролировали с нашей классикой и зрители с удовольствием смотрели, как работают русские артисты, как они на сцене переживают и плачут, а потом приходили второй раз, чтобы посмотреть, сможет ли артист еще раз обливаться такими же горючими слезами на сцене. Оказывается, могут наши артисты достичь той эмоции, которую видит в постановке режиссер и вызвать настоящее сопереживание у зрителя, когда он и во второй раз достает платочки, чтобы утереть слезы. Это происходило, в том числе, и у нас в «Творческой мастерской».

— Вы не занимаетесь преподавательской деятельностью?

— Так получилось, что меня не допускают к преподавательской деятельности.

— Почему?

— Это очень сложно объяснять… Тут есть люди, которые решают, приглашать или нет того или иного артиста к преподаванию. Я думаю, что в Карелии меня никогда не допустят.

— А хотели бы преподавать?

— Был опыт работы с молодежью – приглашали в непрофессиональные коллективы. Я сначала отказывался, а потом подумал, почему бы и не попробовать? Оказалось, «возиться» с молодежью, направлять их – очень интересное занятие. К тому же у меня все-таки хорошая школа – это важно. И у нас в театре есть ребята с хорошей школой, которые могут и должны преподавать — нельзя отказываться от таких людей, тем более, что в Петрозаводске артистов с настоящей школой осталось очень мало.

Споры с режиссером

— Дурацкий вопрос и все-таки: ваша любимая роль?

— Действительно сложно об этом говорить… Бывает так, что сыграл вроде бы главную роль, а никакого удовлетворения – спектакль есть и ты «галочку поставил»: О, я сыграл большую роль! Но на самом-то деле ничего не получилось – ни роль, ни спектакль... Есть у меня такие главные роли, которые я даже смутно помню. А роль, где я все с кровью и потом прошел – это Король в спектакле «Король умирает» по пьесе Ионеску. Этот спектакль давался мне эмоционально очень сложно, но иначе невозможно было в нем сосуществовать. Еще был Глумов в спектакле «На всякого мудреца довольно простоты» Островского – мне было очень интересно, я ловил кайф от каждого выхода на сцену, а это у артистов бывает не так уж и часто.

— Вы часто не соглашались с режиссерами?

— Постоянно. Но если артист с режиссером не сговорился, то спектакль не получится – поэтому даже если ты на первом этапе споришь, но понимаешь, что спор бесполезен, значит нужно заткнуть свое самолюбие и собственное мнение в одно место, выходить и делать свою работу так, как просит режиссер и пытаться встать на его сторону. Не всегда, правда, это получается, и я часто отказывался – зачем друг друга мучить, проще назначить другого артиста. Были такие моменты.

— Как вы относитесь к тому, что многие артисты уходят в режиссуру?

— Тут нам с вами и дня не хватит, чтобы поговорить, потому что у меня свой взгляд на режиссерскую профессию… Я считаю так: человек или родился художником или нет. Как бы я не хотел стать художником (а я с детства хотел!), стать им не могу, потому что я бездарен! Я не могу нарисовать, даже срисовывать не могу – способен только так же, как и любой ребенок переводить картинки на какую-нибудь прозрачную бумажку. И у меня именно такой взгляд на профессию режиссера. Вот приходят люди — они умные, разбирают все красиво, говорят правильно, но поставить спектакль не могут, потому что ни чувства формы, ни чувства стиля у них нет. Они с этим не родились, а, значит, все попытки бесполезны – ничего не получится. Ну, кроме разве что копирования на прозрачную бумажку.

— Кумиры в актерской профессии есть?

— Кумиров нет – есть артисты, которых я всегда уважал, обожал и восхищался их мастерством. Это Евстигнеев, Леонов, отчасти Смоктуновский. В кино великолепен был Янковский — это, кстати, пример актера, который лично мне в театре вообще не нравился, а в кино я считаю его гением. И сейчас есть много артистов, за которыми интересно наблюдать.

— А о кинематографе что думаете?

— Ох… люди не выключают телевизор, смотрят за кем охотятся, кого убивают, как расследуют и кого-то бьют за то, что они негодяи и как герои своими кулаками пробивают путь к истине. А какая-нибудь приличная мелодрама народу уже не интересна. Что бы я посоветовал посмотреть? Ну, если не видели, то французский фильм «1+1» — потрясающее кино! И еще опять же французский фильм «Артист» – гениальный фильм, я его смотрел два раза. Во французском кино сейчас много интересного происходит и вообще европейское кино очень хорошее. А американская массовая культура губит и Россию, и Европу – правда, в Европе уже разобрались, у них есть лимит на американское кино.

Юбилей

— Валерий Владимирович, что для вас 60 лет?

— А хрен его знает что… Ощущения, честно сказать, не очень, потому что… тут осталось-то жить — ерунда. Основная насыщенная жизнь прошла – осталось меньше половины прожитого, а, может, и того меньше – никто ж не знает. Может, это будет короткая и мощная жизнь, а, может, наоборот, спокойная созерцательная – я любому рад. Моему сыну недавно исполнилось 11 лет. Дожить бы до его совершеннолетия для начала, потом увидеть, как он зреет, как мужает и, в конце концов, как становится отцом. Не знаю, до этого, может, не доживу, потому что я сам против ранних браков и раннего отцовства.

— Не желаете сыну вашей участи, актерского будущего?

— Он сам пусть решает – если спросит, я дам совет. Любой родитель – музыкант, художник, инженер, экономист, журналист – так и норовит поставить палки в колеса собственным детям, чтобы они не шли по его пути, но это все ерунда. Человек сам должен выбирать дело, которым он хочет заниматься.

— Когда мы увидим вас в Петрозаводске?

— Не знаю. Никакого бенефиса не будет, я через это уже прошел и мне это абсолютно не нравится, честно говоря. Я не знаю, почему люди «прыгают» вокруг «круглых» дат… Сейчас наступает такой период в жизни, когда каждый год у тебя юбилейный – слава Богу, еще один год прожил, можно ставить большую галочку. Я теперь стал поздравлять людей два раза с новым годом – первый раз в день рождения, второй – в календарный новый год. По большому счету, круглая дата – событие для окружающих, они привыкли, раз нолик на конце – надо итожить. А чего итожить – вот уйдет человек и тогда уже можно подытожить жизнь.

— То есть нам не стоит ждать спектаклей с вашим участием?

— Ну, не знаю… Может быть и стоит – есть кое-какие идеи. Вдруг выльется во что-то по-настоящему интересное, чтобы не осталось ощущения, будто ты чихнул в носовой платочек – никто и не услышал.

 Анастасия Вайник