Как парень из Африки Люсьен Синкпеун оказался в карельском городе Суоярви и стал учителем
Люсьен Синкпеун — учитель французского. Живет и работает в карельском городе Суоярви. Родом он из далекого африканского Бенина, но по-русски говорит отлично. Акцент еще остается, как и жалобы на холодный климат, но, кажется, жить ему здесь в целом нравится. В этом году даже удочку купил! Мы пообщались с Люсьеном и спросили, как же так получилось, что он оказался в Суоярви.
— Бенин когда-то был французской колонией, но потом получил независимость. Сейчас у нас в стране спокойно. Недавно слышал новости о том, что французские военные хотят там построить базу, но не знаю, насколько это правда. Тонкостей исторических я не знаю, не вдавался. Я из города Годумей (Godomey), это рядом с экономической столицей Котуме, в которой живет чуть больше миллиона человек. Очень известный город в Бенине, достаточно большой, поэтому можно сказать, что я из мегаполиса.
Про Бенин в России знают немногие. Когда я говорю, что я из этой страны, то многие говорят, что это та страна, где было распространено вуду. Обычно я просто кратко говорю, что моя страна находится на западе Африки. Если кому-то интересно, то рассказываю подробнее. В России живет большая диаспора бенинцев. Даже есть отдельно ассоциация бенинских студентов.
Я живу в России уже 13 лет. Сначала жил в Воронеже, учил язык где-то 8 месяцев, потом меня отправили в Питер. Там уже я и учился по специальности «гидрология»: сначала бакалавриат, потом магистратура. Потом вернулся домой, но практически сразу уехал обратно, чтобы поступить в аспирантуру. В ней я до сих пор учусь, пишу диссертацию, которую постараюсь защитить в следующем году, чтобы стать кандидатом наук. Тема работы тоже связана с водой — ретроспектива гидрологических изменений. Эту специальность я выбрал, потому что она востребована у нас в стране. Я планировал получить образование и вернуться домой. Но потом появилась семья, и я остался в России.
Как я вообще оказался в России? В детстве я думал, что окончу школу и поеду учиться на за границу. Мечтал получить образование в Канаде и служить своей стране. Но в университете Бенина мне рассказали о стипендии в России. Я подумал, что это вариант хороший: поступил, подал документы, и всё получилось. Много кто подавал заявку на эту стипендию, но поехало не больше 10 человек. Я с другими студентами встретился уже в самолете.
Русского языка я до поездки не знал вообще. В самолете мы встретили группу русских. Мы знали только английский и спросили, как будет «привет.» Они сказали: “Привет”. Но мы почему-то боялись, что над нами могли подшутить и сказать неправильно, поэтому стеснялись сказать «привет». Потом узнали, что ответили нам тогда правильно.
Сначала общались на английском, а где-то через 5-6 месяцев уже начали разговаривать на русском языке. Изучали мы русский непрерывно, каждый день ходили на занятия. Я приходил домой и еще дома изучал русский: слушал радио, смотрел ТВ, читал, чтобы развивать навыки в себе.
Французский — мой родной язык, но в Бенине много всяких национальных языков, как и в любых африканских странах. Мои родители разговаривали на языке фон. Он ни на что не похож! Что бы я на нем ни произнес, вы не найдете в нем ничего похожего. Сейчас уже делают этот язык в письменном виде, раньше на нем только разговаривали. Можно сравнить с карельским языком. Рядом с Бенином есть страна Того. У них есть тоже свой язык, и он чем-то похож на фон. То есть если карельский похож на финский, то фон похож на язык в Того. Поддержка национальных языков у нас скорее есть, чем нет. На фон до сих пор много кто общается. Есть радио на национальном языке.
У каждого в детстве есть своя мечта: стать врачом или учителем. И я в детстве мечтал стать врачом, это было очень престижно. У меня брат – врач, у которого до сих пор есть своя клиника. Я хорошо учился и думал, что стану врачом. Но потом что-то поменялось. Когда я учился (а учился я хорошо), то ко мне приходили другие ученики и просили помощи. Я понял, что мне нравится что-то отдавать, объяснять. Подумал, что вырасту и стану преподавателем в университете. У нас преподавание считается престижной профессией и очень хорошо оплачивается. Это минимум 100 тысяч рублей, если переводить по курсу. Ну это ладно, иногда работаем за деньги, иногда потому, как мы себя чувствуем. Я себя хорошо чувствовал себя в этом.
В России я стал президентом Ассоциации иностранных студентов в филиале в Санкт-Петербурге. Там были открытые занятия по изучению французского. Я там начал преподавать бесплатно. Это была хорошая практика. Очень хорошо получилось у моих некоторых студентов выучить язык, и я подумал, почему бы на этом не зарабатывать. Один друг стал делиться со мной опытом, он учился на лингвистике. Я стал преподавать онлайн. Учеников искал на “Профи.ру”.
В среднем у меня по четыре индивидуальных занятия в день. У меня есть ученики, которые за короткий промежуток начали говорить. Сказать, что французский сложный язык, я не могу. По сравнению с русским языком, я думаю, что французский легче. Да, есть отдельные сложные моменты: спряжения глаголов, очень много времен. Но в целом красивый, хороший, приятный язык. Я занимаюсь со всеми возрастами подряд: от четвероклассников до пенсионеров. Одна женщина, например, написала мне недавно, что 30 лет тому назад учила язык в институте и хочет восстановить знания. В основном я стараюсь брать нулевой уровень, потому что все-таки я за результат. Ну максимум я возьму уровень А2, Б1 и Б2 я уже не беру. Хоть я и носитель языка, но пока еще не готов брать сложные уровни обучения. Когда человек доходит до определенного уровня, то я советую других преподавателей.
В формате онлайн я преподаю уже почти два года. Соцподдержку я получил больше года назад, а до этого просто подрабатывал. Очно пока не преподаю – нет спроса, разве что немного учу своих детей. О преподавании в школе я думал. Но мне нравится свобода, которое дает онлайн-обучение. Когда сам планируешь, что и как мне нужно, а не то, как кто-то мне диктует. Если в школе будет свобода, то я приду делиться знаниями, которые имею (и никто не будет меня контролировать), то да, я с удовольствием пойду. Заполнять бумаги, отчеты – не мое. Я все-таки предприниматель, а не наемный сотрудник.
Остаться жить в Суоярви было нашим совместным с женой решением. Мы верующая семья, у нас тут есть Евангельская церковь, мы тут ей помогаем и служим. Это совместное решение связано как раз с церковью. Пока здесь находимся, помогаем. Я жил в Питере ,мне город очень нравился, я все-таки житель мегаполиса. А жене Питер не нравится. Думали, что, возможно, поедем в Петрозаводск – это некий компромисс между Суоярви и Санкт-Петербургом. Недавно сказал супруге, что хочу в теплую страну. Прошлую зиму было тяжело пережить, было очень холодно, а мы продали свою машину. Когда есть машина, то еще как-то можно согреться.
В Бенин нам еще не удалось съездить, потому что это очень дорого. На всю семью надо тысяч 300, не считая подарков и организации жилья для нас там. Мы думали над этим, но потом началась пандемия, потом спецоперация – стоимость билетов выросла в разы. Мы общаемся с родными через мессенджеры. Это не то, конечно, но мы надеемся, что когда-нибудь как-нибудь получится съездить. Немного скучаю по домашней еде: в России попросту нет тех продуктов, которыми я питался на родине, и приготовить что-то похожее не получается.
У нас прекрасные дети. Дарине три года, Дэвиду будет два года в ноябре. Дарина ходит в садик, Дэвид пока дома. Мы разговариваем на русском доме, но я планирую, чтобы мы побольше говорили по-французски. Здороваемся по утрам на французском. Но они еще маленькие. Я работаю прямо дома, условия позволяют: четырехкомнатная квартира, поэтому я обустроил свой офис прямо здесь. Дети мне работать не мешают, они понимают, что папа работает. Бывает, что что-то начинается, я тогда просто отключаю звук на микрофоне и прошу их быть потише. Зато мы много времени проводим вместе. Никуда ехать и идти не надо, есть свое преимущество.
Тяжело ли жить, когда на тебя постоянно обращают внимание? Мне всё равно, я не обращаю внимания на чужое любопытство. Меня обижали, такие ситуации были, но это же люди, такое везде и всегда будет. В Суоярви у меня много друзей из церкви, друзей моей жены, друзья друзей, хорошая среда и окружение.
Один раз я пошел за грибами, увидел змею (а я их очень боюсь) и так испугался, что подумал, что больше никогда не буду собирать грибы. Я собирал ягоды с тестем и мы даже их сдавали. Этим летом приезжал мой друг из Питера. И он мне говорит: “Я приеду и мы сходим на рыбалку”. Я ему говорю, что это не мое. В итоге мы съездили, и мне очень понравилось. Не сам процесс ловли, а скорее общение с другом на природе. Так получилось, что я поймал даже больше, чем он. От процесса я кайфанул. Теперь у меня и удочка есть.
