Отец Станислав Распутин: «Самое плохое для нас Господь оборачивает нам во благо»

Все как положено: ряса, длинные волосы, борода, но креста не видно из-за гитары. В ожидании нашей встречи отец Станислав Распутин коротал время с фотографом, наигрывая известные мелодии на гитаре.

– А «Лестницу в небо» Led Zeppelin можете?

– Могу, – ответил батюшка, но гитару убрал. А жаль.

Мы пришли в канун Рождества поговорить не только о самом празднике, но и о непростых для нас временах, но, оказывается, все куда лучше, чем может показаться.

– У нас сейчас самые хорошие времена, – тут же перебил отец Станислав подготовленное начало беседы о том, как тяжело, пожалуй, стало жить.

– Гражданская война на Украине – это хорошо?

– Война – это всегда очень плохо, но она ведь всегда где-то идет – сейчас на Украине, до этого в Сомали, Афганистане, Сирии, а прежде еще где-нибудь. Для России времена хорошие, потому что встряска помогает человеку осознать, что материальные блага – это не все, что есть в жизни.

– То есть для российской Церкви времена хорошие?

– Нет, для каждого человека. Чем жестче условия, тем выше вероятность того, что человек поймет наконец-то, зачем он живет.

– А как вообще Церковь относится к гражданской войне на Украине, когда православные настолько агрессивны друг к другу?

– Я не могу говорить от лица всей Православной Церкви – только как человек и как священник. Конечно же, к любой войне Церковь относится отрицательно, даже к войне оборонительной – несмотря на то, что мы можем принимать в ней участие, война никогда не является благом и добром. И надо понимать еще одну вещь – на Украине война как раз не православных против православных, а война неких людей, которые хотят православие на Украине изжить, как это ни странно. В данном случае многие вещи совершенно не скрываются, часть нынешних политических лидеров Украины – не православные. Это люди, которые хотят продвинуть власть Ватикана, или это протестанты всех мастей, которые хотят явно доминировать на Украине. Вы знаете, что Турчинов – баптистский пастор, и не скрывает этого. Некоторые лидеры – члены церкви саентологии. Это не скрывается, и это война против православных. То, что некоторые православные люди вынуждены в ней участвовать – это, к сожалению, трагедия для человека. Такие трагедии были и во времена Великой Отечественной войны, когда верующих людей, которые хотели стать священниками (я читал дневники), например, забирали в СС и с автоматами отправили воевать.

– Хоть вы и говорите, что для России сейчас хорошие времена, для людей они все же непростые…

– Непростые не значит плохие. Плохое и хорошее – часто взгляд субъективный. Когда вы пьете рыбий жир, согласитесь, вам крайне неприятно, но это очень полезно. Или когда вы сломали руку и врач проводит очень болезненные манипуляции, чтобы восстановить ваши косточки – вам плохо, но это необходимые меры.

– То есть вы считаете, то, что сейчас происходит у нас в стране, это своего рода необходимое оперативное вмешательство?

– Нет, я не могу так глобально смотреть на эти вещи – просто лично я доверяю Богу во всем. И в этом смысле я вижу, что очень многие вещи, которые нам кажутся неприятными, плохими, потом оборачиваются для нас очень хорошо. Это и есть понятие промысла Божьего – самое плохое для нас Господь оборачивает нам во благо. Это главное.

– Люди стали чаще обращаться к Церкви сейчас?

– Вы знаете, напряженная ситуация ведь только последние полгода, и за это время, кроме как чуть большего количества беженцев из Украины, среди прихожан я не заметил. То есть объективно есть люди верующие, которые приехали сюда, и они, конечно, идут в храм. Таких людей я стал встречать чаще, конечно. Но чтобы как-то поменялись настроения людей, я не заметил.

– И вопросы у прихожан не изменились?

– Ну, конечно, украинский вопрос многих волнует, но это вопрос не духовный, а политический, и в этом смысле не Церковь может давать категоричные ответы. Можно спрашивать у священника о том, что делать, когда доллар плавает, но в данном случае он не компетентен и может высказывать свое мнение исключительно как обыватель.

– А спрашивают про плавающий доллар?

– Конечно. Но тут все просто. Как вы можете на это повлиять? Никак. Значит, не обращайте внимания – ситуацию вы изменить не в силах, но можете либо нервничать, либо спокойно ко всему относиться.

– Ну, в своем маленьком мире можно, наверное, что-то поменять – купить что-нибудь по правильному курсу…

– Ну и сколько тысяч в плюсе вы получите? Ну, 5-10 тысяч, а если обеспечены достаточно хорошо, то, может, 100 тысяч. Но все равно – вы что, есть перестанете? Значит, проедите эти деньги в ближайшие полгода и вернетесь к отправной точке. Гоняясь за этим, мы потратим свои нервы. И с другой точки зрения, могу сказать, что для человека верующего паниковать – это показатель недоверия к Богу. Я слишком сильно уповаю на свои силы и этим я начинаю не доверять Богу. Я не говорю, что нужно отстраняться от всех этих вещей, но нельзя их ставить во главу угла, чтобы не зависеть от них полностью. Когда мы теряем внутреннюю свободу, мы уподобляемся животным. Лучше есть поменьше или пореже, одежду носить подольше, но оставаться свободным.

– То есть панических настроений среди прихожан не наблюдается…

– Нет, все хорошо. У верующего человека вообще всегда все хорошо – даже когда все кажется «плохо». Этим он и отличается от неверующего. Если «все волосы на голове сосчитаны…», как говорит Священное Писание, и о вас печется всемогущий Бог, то о чем волноваться? Вот атеисту есть о чем волноваться – он один в этом мире, хотя Бог и о нем тоже печется, Он и его тоже любит.

– Вас послушать, так вообще все здорово…

– Так и есть.

– Ну, знаете, когда Бог на той же войне забирает молодых, красивых, умных людей – это непонятно.

– Бог дал главное человеку – свободу воли. И вам, и мне, и маньяку-убийце, и святому. Нашу свободу мы можем употребить в равной степени в добро и во зло. Если кто-то свою свободу воли тратит во зло, то Бог ему не помешает – мы потом дадим отчет за все содеянное. То, что уходят молодые, красивые, умные люди – конечно, очень печально, но, может быть, Бог забрал человека в самый лучший момент? Может быть, через несколько лет этот человек скатился бы на самое дно? И здесь опять ключевой момент – доверяем мы Богу или нет. Если не доверяем, тогда все несправедливо, если доверяем, то доверяем – все просто.

– Вопросы о заигрывании власти перед Церковью задают часто, и вы сами только что говорили о 70-летнем периоде, когда Церкви не было…

– Церковь была всегда – просто она была не в том статусе, как сегодня.

– Ну то есть Церковь не признавалась государством?

– Отношения были другие, скажем так. Церковь не спрашивает у государства, быть ей или не быть. Всегда в истории Церковь была в двух крайних позициях по отношению к государству – либо в симфонии с государством, либо в гонении. В новой истории императорская Россия – симфония, 70 лет советской власти – гонения, а теперь такой уникальный период, когда вроде как и давления на Церковь нет, но и симфонии нет, так как государство провозглашено светским. То есть нужно пытаться как-то иначе выстраивать эти отношения.

– Вернемся к заигрыванию власти перед Церковью и Церкви перед властью. Церковь всячески «облизывает» высокопоставленных чиновников, отделяя их от массы прихожан, в ответ чиновники старательно стоят со свечками в руках, не зная ни одного слова молитв…

– Вы проверяли, что они не знают?

– Не проверяла, но это же видно – отсутствующий взгляд, им скучно, и это просто работа, обязанность.

– Я понимаю. У политиков действительно есть такой момент публичности, что уж говорить. С другой стороны, мы не можем клеймить человека только по должности. Если человек стал президентом или министром, он что же, не может со свечкой постоять на Пасху или Рождество?

– Это позерство, на мой взгляд.

– Хорошо. Вот вы бы… Нет, я бы стал президентом и захотел искренне помолиться в храме – во мне тоже видели бы позера?

– Почему? Идите в маленький храм и молитесь.

– Наш президент часто и идет в маленький храм – недавно к нам сюда приезжал в Сретенский храм, и опять же найдутся люди, которые скажут: «А вот хочет, не как все» – дескать, снова позерство. Кто хочет, тот всегда найдет, как все повернуть в выгодном для себя свете. Как мне к этому относиться? Честно сказать, мне абсолютно все равно: пришел человек – и слава Богу, не пришел – его лично дело. На меня, как на священника, это никак не влияет. Официоз, конечно, есть, и мы не можем полностью отстраниться от него, но это не те вопросы, которые должны волновать людей.

– Но они как раз и волнуют.

– А знаете, почему? Потому что подавляющее большинство людей ищет, что бы такого найти в церкви, из-за чего «я туда не пойду». В большинстве людей я вижу именно это, и отсюда начинается выискивание мелочей.

– Во множестве голливудских фильмов и сериалов есть Рождество со всеми его атрибутами – эдакая популяризация праздника и, соответственно, веры. Почему этого нет в России?

– Очень просто. В США очень сильное протестантское движение и оно очень креативно, это фильмы, мюзиклы, спектакли, акции – все что угодно. И более того, это протестантское движение живет в относительной свободе с момента основания США. В России же был 70-летний разрыв – целые поколения не знали и не думали о Боге. Пока появится традиция, пройдет не один десяток лет. Я вам расскажу результаты последнего опроса, который мы проводили на улицах города. Мы задавали всего три вопроса, и на первый: «Празднуете ли вы Рождество?» – почти 90% ответили: «Да». Следующий вопрос: «Верите ли вы, что Иисус Христос существовал как реальная историческая личность?» Вот тут оказалось, что четверть из тех, кто празднует Рождество, не верят в это. А ведь даже идеолог коммунизма Фридрих Энгельс признал в своих трудах существование Иисуса Христа и веру в Его Воскресение. Третий вопрос был о соблюдении рождественского поста. Как мы и предполагали, его почти никто из опрошенных не соблюдает.

– Расскажите про Рождество – что это за праздник?

– Это День рождения Иисуса Христа. В этот день Бог пришел в мир, Творец стал одним из нас, воплотился для того, чтобы потом умереть за грехи всего человечества и Воскресением Своим победить смерть. Сейчас люди зачастую празднуют Рождество, но не знают, чье. Мы ведь не празднуем рождение незнакомого человека, правильно? День рождения вашего соседа из пятой квартиры вам вряд ли интересен, но если это ваш ребенок, близкий друг – человек, которого вы любите, то вы помните о его дне рождения и празднуете его. Память – это любовь, и пока мы помним, мы любим. Так же и с Богом – вспоминая о дне Его прихода, о Его рождении, выделяя это событие из всех прочих дней, мы проявляем свою любовь к Богу. А если мы Бога не знаем, не любим Его, то это превращается в неверное существующее нынче клише «Рождество – семейный праздник». Рождество – духовный праздник! Не только твоя семья празднует, что Бог пришел в мир, а весь мир – ты можешь либо быть сопричастным этому, либо нет.

– Как правильно провести этот праздник?

– Надо идти туда, где прославляют именинника, то есть в храм, на рождественское богослужение. Знаете, у многих людей сбиты приоритеты – мы сначала напразднуемся, а потом забежим в церковь свечку поставить. То есть в храм как бы сходить надо, но это потом. Следует же поступать наоборот – сначала пойти в храм, помолиться, поблагодарить Бога, порадоваться тому, что Христос пришел в мир меня спасти, а потом уже идти кушать салаты, навещать родственников и дарить подарки.

– Что бы вы хотели пожелать нашим читателям, вашим прихожанам, людям верующим или только думающим прийти к вере?

– В Рождество я желаю всем тем, кто еще не знает Бога, познакомиться с именинником, с тем, кто родился – с Иисусом Христом. А тем, кто Его уже узнал, я хочу пожелать больше благодати, радости и всегда в своей жизни держаться за Его крепкую руку – как за руку любящего Отца.