Петрозаводчанин Арсений Морозов восстановил свои корни до XVI века и реставрирует 120-летний фамильный дом

Любовь к родине может быть конструктивной и созидательной историей. Знать своих предков, заботиться о своем родовом доме, изучать традиции своего края. Именно этим занимается петрозаводчанин Арсений Морозов. Я всегда с любопытством наблюдала за его увлечениями в соцсетях. Он увлекается резьбой по дереву, ремонтирует родовое гнездо и восстановил данные о своих предках аж до 1560 года! Знакомьтесь с нашим сегодняшним героем и вы.

Деревня

У Арсения дом в деревне Кузаранда, в Заонежье. Название переводится как “Еловый берег”, деревня, предположительно, основана в конце 1563 года, по крайней мере, с тех пор сохранились документы. Но Арсений думает, что деревня на этом месте была и раньше, так как в документах XIII-XIV веков числятся “кузаране”. Фамильному дому где-то 120-130 лет. Арсений предполагает, что дом поставил его прадед: в первый раз женился и новой семье нужен был дом.

— Я езжу в деревню каждый год, с детства. Раньше ездили ненадолго, потому что родители работали, а сейчас стараюсь каждое лето проводить там, часто и на выходные ездим. Как-то прирос к месту. У нас там тихо, спокойно, соседей немного, все они дальние родственники. Приятные и хорошие люди. Я единственный наследник, который несет ответственность за дом.

— Кузаранда — вытянутая в длину деревня, растянута на 14 километров. Центр деревни, понятное дело, это погост и церковь, а остальные живут «кустами», по два-три домика. И вот наш дом в самом конце деревни. Электричества у нас не было до 2008 года, но потом протянули. Сидели при свечах и с самоваром. А сейчас даже Интернет есть, хоть и слабый.

— Инфраструктуры особо нет, круглый год жить там невозможно. Даже автобус не ходит, народ добирается на попутках. От Толвуи до нас добраться — целое приключение. 25 примерно километров до Кузаранды. Учиться надо в Толвуе, туда отправляют детей в интернат. Но сейчас население в основном в возрасте, так как работы там нет. С туризмом тоже всё сложно из-за транспорта. Мы пытаемся вести разговоры с органами власти (администрация Толвуи, Минтранс РК, ДРСУ и др.) о приведении нашей дороги в порядок, но пока отклика почти нет. Хотя можно было бы это развивать: там ведь красивая природа, лесные тропы, отличная рыбалка.

— У нас после замужества жила известная сказительница и вопленица Ирина Федосова. Кроме нее, жили другие представители жанра, например Анна Тихонова (Касьянова), от которых записано много рассказов и быличек. Есть небольшой частный музей, которым занимается местная жительница Наталья. В общем, туристический потенциал есть.

Дом

В этом году Арсений начал делиться опытом ремонта своего старинного дома в соцсетях. Многие в таких ситуациях идут радикально: сносят всё старое и строят новое. Но их семья идет путем сохранения наследия.

— Когда ездишь в деревню, каждый год что-то делаешь. Сени нам пришлось убрать, так как они обвалились, мы поставили похожие, но уже из досок. Потом мы решили дом утеплять базальтовой ватой, чтобы сохранять в доме тепло в мае и сентябре. Второй год мы этим занимаемся. До этого, в 90-х и 2009-м, меняли кровлю. В этом году мы около 90 мешков трухи вынесли с чердака! Восстанавливать — это, конечно, дороже, чем строить новое. Но у меня задача — сохранить старину.

— Мой опыт реставрации дома, конечно, не уникален. Народ просто не документирует это. К тому же у меня это вынужденный ремонт, не опыт полноценной реставрации. Например, если брать реставрацию, то надо делать тесовую крышу (или крышу из дранки). Но таких досок уже не делают. Еще нужны специальные инструменты, да и сам материал надо сушить и обрабатывать по особой технологии. Лес нужен похожей плотности, но самое главное — это технологии обработки, что у нас сейчас страдает. Раньше, конечно, строили на века, к тому же это был процесс ритуализированный.

— Конечно, мысль снести всё и построить новый дом была. И она иногда возникает снова. Я для себя решил: пока печка русская стоит, то и дом будем поддерживать. На мой век хватит. Все-таки печка — это сердце дома, а она у нас в неплохом состоянии, работает и греет. Причем она не на фундаменте, а на балках. Я залезал смотреть в подвал, очень интересно. Не знаю, можно ли сейчас найти такой лес и за какую цену. И эти балки как-то особо сушили и, видимо, чем-то обрабатывали.

— Хотелось бы оставить дом в его первоначальном состоянии. Даже когда думаю о новом доме, то думаю, что внутреннее убранство я бы оставил, какое оно есть сейчас, лавки, столы, воронцы. Это и воспоминания из детства, да и мне просто такие штуки нравятся.

Предки

А еще Арсений изучает свои корни: ему удалось найти информацию о своих предках вплоть до XVI века. 

— Просто начал потихоньку изучать историю нашего края и нашей семьи. Меня всегда интересовала история. В Кузаранде у нас есть сосед Владимир Тихонов, который оказался дальним родственником. Его брат Станислав тоже всем этим интересуется, даже состоит в архивной организации «Генеалогическое общество Карелии». Можно сказать, что он и дал мне такой толчок. Я начал работать с нашим архивом по метрическим книгам и ревизским сказкам. Последние не дают такой точной информации, потому что их, как правило, писали заезжие чиновники, а метрические книги составляли в местных церквях. По Заонежью у нас в архиве большая база, можно много найти информации о своих предках.

Как действовать, если вы захотите сделать свое фамильное дерево?

1. Расспросить своих родственников о том, каких предков они помнят. Желательно знать дату рождения и в какой деревне они родились. Последняя ревизская сказка была составлена в 1850 год. Если информации такой нет, можно обратиться в ЗАГС. Там хранятся дела с 1917—1921 годов.
2. Если известно, в какой деревне, то будет попроще, даже если не знаешь точную дату рождения. В небольшой деревне найти своего родственника гораздо проще.
3. Потом уже работать с петрозаводским архивом. Наш архив принимает запросы онлайн. Можно, конечно, и самому, но на это надо много времени и уметь читать скоропись. Я сначала искал через наш архив, но в тех деревнях, во многих погостах часто жгли и разрушали церкви, немного в нашем архиве сохранилось.
4. Зато кое-что отправляли в Санкт-Петербург. Там можно искать в историческом архиве. В ЦГИА СПб есть много оцифрованных метрических книг, через интернет можно работать. Определенная плата берется за открытый доступ, но она незначительная, и уже сам работаешь с материалом, переводишь.
5. Третья ревизия — это 1770 год и раньше. За этой информацией уже надо в Москву. У них есть архив древних актов. У них лежат первая-третья ревизии и переписи до. В РГАДА Москвы я в основном платил за фото этих дел, расшифровывал уже сам. Но иногда заказывал и расшифровку, так как до 1720-х очень тяжело читать некоторые документы.
6. Также есть форум всероссийского генеалогического древа. Там я связался с человеком, который занимается именно Олонецкой губернией, и он помог найти нужную информацию.
7. Собирать информацию лучше всего в специальных программах. Есть международная программа Myheritage, но она платная с определенного момента (больше 250 персон). Есть российская программа «Древо жизни», которая работает оффлайн. В этих программах удобно составлять блок-схемы для скриншотов и публикаций.

Мне удалось найти информацию до самой первой записи по Кузаранде. Это 1563 год. Я восстановил 14 поколений. Поиск корней не бесплатен. За каждый запрос о человеке ты платишь деньги. Не пугайтесь, это в любом случае дешевле новой машины.

— Какие открытия я сделал? Их на самом деле немного: весь народ крестьянский. Интересно, что в Оште на юге Онежского озера в книгах встречается больше финских и шведских имен, чем на Ладоге, откуда у меня отец, хотя там ближе к Финляндии и Швеции. А еще мы обнаружили у себя женщину-староверку в нашей деревне, хотя считалось, что в Заонежье староверов не было. Причем это была середина XIX века, что достаточно поздно. А потом мой дядя случайно в поле нашел староверческий крестик византийского типа. Значит, староверы были. Другой интересный факт — народ из деревни в Японию ехал служить в основном. Еще я составил карту имен. Я в ней выделил две основные ветки, которые ведут начало с XVII-XVIII веков из моей деревни и чьи потомки до сих пор приезжают в деревню, и назвал свою дочь одним из родовых имен из этих веток. Хотя это и не основной момент выбора имени, но также важный для меня.

— Характерен ли интерес к корням для всей нашей деревни? Не сказал бы. Это инициатива отдельных людей. Но однозначно могу сказать, что молодые люди могут интересоваться своими корнями, это не удел пожилых! Когда рассказываю своим знакомым, что удалось восстановить свою родословную до XVI века, они все очень удивляются. В школах и детских саду тоже такие истории очень поощряются, так что вашим детям будет легко поразить учителя. Все мои родственники тоже благодарны за эту работу. По некоторым веткам даже удалось восстановить современных моих родственников, просто ища их в социальных сетях по фамилию и городу.

Вообще, изучение древа вглубь позволяет почувствовать какую-то особую внутреннюю причастность к определенной территории, ответственность за неё. Хочется видеть ее развивающейся и хочется в этом участвовать. А сразу статус становится — коренной.