Современный подросток о любви, политике и ненависти к скрипке

Те, кто смотрел «перестроечный» фильм Карена Шахназарова «Курьер», наверняка помнят главного героя картины – бунтаря и выдумщика Ивана Мирошникова. 14-летний Арсений Мугачев во многом на него похож – хотя бы тем, что тоже подрабатывает курьером. Еще при знакомстве этот парень сбил меня с толку своим заявлением – якобы он совсем не такой, как все подростки. «Ну, тогда расскажи, что в тебе не так, — скептически прищурилась я.

«Мама считает, что я деградирую»

Мы идем с ним по тающему Петрозаводску: светит солнце, поют птицы, шуршит пакет. В нем Арсений несет кипу листовок: сразу после нашей прогулки он идет на работу. На нее уйдет два-три часа, а затем дом, уроки и сон. Правда, спит Арсений в последнее время неважно: говорит, мешают мысли.

— Думаю я много, — говорит он. — О чем? О жизни, любви, политике. Почему, к примеру, мы все так слушаемся власть? Ведь как она скажет, так и будет. Мы – ее пленники, подневольные своего государства. И так – во всем. Взять, хотя бы, рекламу. Почему она приказывает нам: «Делайте так, а не иначе! Этот товар – лучше, а на тот даже внимания обращать не стоит»?

— Потому что это — законы маркетинга.

— Да, но жить надо…надо…так, как чувствуешь. Древние люди как жили? Полагались только на самих себя! А мы сейчас слушаем то, что нам говорят, что внушают. Зацепила меня однажды реклама телефона «Нокиа» в позолоченном корпусе. Уламывал родителей, работал сам – наконец, купили. И что в итоге? Потерял я ту «Нокиа», как и все остальные свои 20 телефонов. Сейчас хожу с недорогим – так и легче, и спокойнее.

Своих родителей Арсений очень любит и честно признает, что порой им с сыном приходится непросто. Тем более что папа редко видится с семьей: работает в Петербурге и приезжает домой два раза в год. У Сени сейчас двойка по алгебре – штука не смертельная, конечно, но малоприятная. А совсем недавно он бросил «музыкалку», отучившись там пять лет по классу скрипки. Говорит, инструмент ему с самого начала не нравился – заниматься приходилось через силу.

— А всякие сольфеджио – вообще отдельная тема. Ну не люблю я горланить, петь перед всеми! Тактика нытья и разговоров с родителями про «не могу» не срабатывала, — говорит он. – Сработало другое: я просто перестал ходить на занятия. Я по знаку зодиака овен: как упрусь, так и усе. Через пару месяцев мама узнала, что меня исключили, очень расстроилась. Теперь боится, что я деградирую. Я же ищу себе занятие по душе: с другом Виталиком, например, хотим пойти на капоэйру. Это боевое искусство такое, с элементами акробатики. Папа всегда переживал, что у меня нет растяжки. Вот теперь-то она у меня точно будет.  А вообще, я понял, что врать – себе дороже. Решил попробовать не врать совсем: держусь, говорю только правду. Как оказалось, за правду даже меньше наказывают.

Кстати, наказывают Арсения своеобразно: либо не отпускают гулять, либо отлучают от компьютера. А папа и вовсе прописывает «штрафные» отжимания – помогает.

Курить не прикольно

Лично я впервые попробовала алкоголь вместе со всем своим 7-м классом, в то время, как учительница совершала вечерний променад вокруг турбазы. Помню, как передавали чашку по кругу, осторожно пробуя первое в своей жизни пиво. Было и страшно, и весело: некоторые из нас сделали вид, что опьянели с нескольких глотков. Хотя, может, и действительно, опьянели… Арсений пиво уже пробовал – говорит, гадость. Впрочем, не понял он и того, зачем люди курят.

— Многие мои друзья говорят, что «курить прикольно», — недоумевает он. – Якобы, интересные ощущения. Не понимаю только, что они имеют в виду. По-моему, одна вонь и горечь во рту.

А еще Сеня очень сентиментальный. Рассказывает, как смотрел слезливый фильм «Хатико»: все два часа висел на телефоне с другом – решили смотреть вместе. В итоге и ревели оба. Арсений говорит, что мимо нагруженной сумками старушки он точно не пройдет. Собираюсь для проформы усомниться, однако парня уж и след простыл: мы сидим в кафе, и мне не принесли ложку.

— Да ты, наверное, и правда — подрастающий джентльмен, — хихикаю я.

— Жельтельмен, жельтельмен, — ворчит он, подает ложку и мгновенно краснеет.

Чтобы закрепить эффект, интересуюсь, целовался ли он. Сеня сглатывает чай и важно парирует:

— Да целовался, целовался. Меня даже друзья спрашивают, как правильно это делать. А что, мне не жалко – научу. Что ты смеешься? У меня было много девушек. Первая еще в детском саду была. Кстати, они со мной всегда первые знакомятся. Но и бросают тоже первые. Ну не могу я первым это сделать – жалко девчонок. У меня другие методы: я звонить перестаю, пропадаю на время. Переживаю ли? Не-а. Я вообще не зацикливаюсь ни на чем. Кончилось – забыл. Вот и все дела.

Правда, однажды Сеня даже подрался из-за девчонки. Есть у него подружка Лера – с ней он проводит свои летние каникулы в деревне. Та старше его на два года, но общению это не мешает – с Сеней они могут болтать аж до пяти утра. Однажды к Лере привязался деревенский мальчишка: долго задирался, а потом обидно пошутил, за что получил в лоб. В прямом смысле.

— Надо бить раскрытой ладонью прямо между бровей, — делится техникой Арсений. – Тогда человек моментально падает и еще долго не может встать. С тем парнем я так и расправился.  А что, нечего моих друзей обижать.

Конечно, Арсению пока что очень мало лет – еще все впереди. Спрашиваешь его о жизненных открытиях, а он с серьезным видом рассказывает:

— На аттракционе «Клоун» нельзя кататься три раза подряд – можно с ума сойти. Не стоит лить в костер бензин, — говорит он. – Мы с парнями однажды так чуть без волос не остались. Точнее, остались – ноги потом такими гладкими были!

Мы прощаемся под разговоры о будущем. Арсений заявляет, что хотел бы работать в офисе. А еще, может быть, поедет учиться в Финляндию – не зря же он учит финский язык. Что тут скажешь – другое поколение. В общем, хороший парень. Пусть так и не научился играть на скрипке.

Алла Константинова (СМИ, выполняющее функции иностранного агента)