Стилист Дарья Лутфуллина о том, почему школьники в Петрозаводске моднее взрослых, что у мужчин не так со стилем и когда вернутся каблуки

Петрозаводчанка Дарья Лутфуллина — стилист с впечатляющим опытом. Несколько лет назад она работала на Неделе моды в Париже, участвовала на Аврора Fashion week, организовывала и недели моды в Карелии. По образованию историк, Даша очно отучилась в Петербурге по направлению «фэшн-стайлинг», изучает историю моды и искусств, а еще дает частные консультации и постоянно совершенствуется в любимой области. В общем, горит своим делом! Мы поболтали с Дашей о моде и ее странностях, проблемах с мужской одеждой в России, а также пофантазировали, что будет в тренде в скором будущем.

— Даша, откуда в магазинах берется одинаковая одежда? Почему все поголовно вдруг оказываются одеты в бежевые тренчи, брюки карго и розовые мини-юбки?

— Максимально красноречиво этот путь описали в фильме «Дьявол носит Prada». Когда героиня Энн Хэтэуэй, еще не будучи модной, приходит к Миранде Пристли (которую играет Мерил Стрип), и она в голубом свитере. Та ей говорит, мол, этот цвет был в прошлом году на подиуме, с него перешел в масс-маркет, из масс-маркета — на фабрики в Китай, и только потом в гардероб к героине.

Мода появляется на подиуме, а с подиума молниеносно попадает в масс-маркет: первыми подхватывают Zara и H&M, потом все остальные. Сейчас идеи с подиума быстро переносятся в инстаграм (Организация, деятельность которой признана экстремистской на территории Российской Федерации) и TikTok, а мы в день показа видим новинки у себя в соцсетях, и практически моментально можем внедрять их в свой гардероб.

— Но откуда похожие идеи вообще возникают?

— Мода одной из первых реагирует на то, что происходит в мире. Мода — это по определению всё самое передовое: одежда, стиль жизни, поведение, макияж, прически, интерьеры и прочее. Все идеи летают в воздухе. Правда, есть еще история про мировой заговор. Шучу!

В мире есть несколько крупных агентств (про них, например, писал РБК), которые занимаются аналитикой того, что происходит в мире. На основе исследований и больших данных они прогнозируют тенденции в мире моды и дизайна: это Trend Union, Promostyl, WGSN, Carlin, The Future Laboratory. Заказать у этих ребят аналитику стоит огромных денег, и это могут позволить себе только крупные модные дома — Chanel, Christian Dior, Valentino, Versace, Yves Saint Laurent. Они заказывают аналитику, узнают всё-всё-всё и делают выводы, чего хотят люди. Я подозреваю, к примеру, что и военные конфликты давно в воздухе витали. Да мы и сами сейчас, если оглянемся, вспомним, как не верили — а оказывается, задолго атмосфера сгущалась. И такие агентства все это подмечали.

Модные дома получают информацию о трендах и делают коллекции на их основе. А вот маленькие модные дома и отдельные дизайнеры не могут заказать аналитику. И вот здесь мы видим творчество! Они тоже ветер и дух перемен чувствуют, тоже выносят его на подиум. Но у глобальных игроков вдохновение дизайнера основывается обязательно на аналитике, на расчете. Это больше про деньги и в меньшей степени — про творчество. Увы!

Сейчас страдают вот такие, как я, фашионисты (люди моды — прим. авт.). Те, кто любит моду как искусство. Сейчас смотреть на подиум зачастую очень грустно. Мы ностальгируем и смотрим показы 90-х и начала нулевых, потому что там видим творчество и порыв. А сейчас в основном только то, что классно продается. И порой гораздо интереснее наблюдать за молодыми дизайнерами.

— Как они умудряются существовать? Ведь всё равно нужно что-то продавать. Придумать, закупить ткани и фурнитуру, сшить, распространить…

— Да, от моды сейчас требуют быть всё быстрее. Молодым дизайнерам «Инстаграм (Организация, деятельность которой признана экстремистской на территории Российской Федерации)» помогает. Интересно, что раньше пределом мечтаний молодого дизайнера было попасть в большой дом, сделать там себе имя, а потом развивать уже свой дом под своим именем.

А сейчас скорее большой модный дом мечтает, чтобы талантливый дизайнер из «Инстаграма (Организация, деятельность которой признана экстремистской на территории Российской Федерации)» пришел к нему и привел с собой свою аудиторию. Мы сейчас как раз на мостике между старым и новым. Но вопрос вот в чем: нужны ли будут молодым дизайнерам большие дома моды? Все-таки там жесткие ограничения, требования продаж. В этом году много историй, когда молодой дизайнер приходил в крупный дом и через полгода уходил из него.

Кто моднее: Америка, Европа или Азия?

— То есть «гнездо» модных трендов — это европейские дома? Может ли тренд зародиться в Африке?

— Нет, всё идет из Франции. На втором месте Милан. Они определят то, что все будут носить и чего все ждут. Сейчас, когда мы встречаемся, идут недели моды: прошла в Нью-Йорке, только что закончилась в Лондоне, сейчас будет в Милане и завершает всегда Париж. Это основные игроки. В Нью-Йорке сейчас слабо. В США — гениальные пиарщики. И у них сильный инструмент — фильмы, Голливуд — им они умело пользуются и влияют на весь мир. А вот модой никак не могут овладеть. Ну и, наконец, Лондон — это всегда небольшой андеграунд, панки [от моды].

— А Азия? Там все какое-то особенное!

— Да, Азия тоже влияет на моду. У меня рядом с домом — студенческое общежитие и школы, много молодежи. И они очень ориентированы на кей-поп (музыкальный жанр, возникший в Южной Корее — прим. авт.), всю эту историю. Видела, как в кинотеатре на «Барби» пришли две девчонки-школьницы. Они были в розовом, но одежда в стиле кей-поп. Не западная история — классно. Я с ними поболтала на эту тему. Хотела даже сфоткаться. Азия становится сильнее: просто потому, что там много людей живет, и у них особая, интересная манера одеваться. Подростковые журналы пишут сплошь про BTS (южнокорейская музыкальная группа — прим. авт.), дорамы (азиатские телесериалы) и тому подобное.

Почему мало стильных мужчин?

— Получается, в моде есть расслоение по возрастам?

— Да, однозначно. И мне очень нравится, как сейчас одеваются школьники. Порой хочется догнать и спросить: где ты взял это?

— Речь и о мальчиках?

— Особенно парни! Хотя с мужской одеждой в России сложно. На мне лежит ответственность одевать мужа, и сложно найти хорошие вещи. Реально порой хочется гнаться за парнями: скажи, где ты взял эти брюки?

— В чем причина проблемы с мужской одеждой?

— Мужчины меньше покупают. Это снова про капитализм — просто невыгодно. К примеру, бренд Lime, очень крутой, российская Zara. Классно развивается, а мужскую линейку несколько лет не могли открыть. Собирались, планировали… Наконец-то презентовали, и это вышло слабо с точки зрения моды. Мужчины, особенно в России, не думают о моде и красоте, как будто это «не по-мужски». Женщины – другое дело: любят себя порадовать новым платьем, кофточкой (действительно, мужчины, по опросам, тратят на одежду до 30 тысяч рублей в год, а женщины — до 100 тысяч рублей — прим. авт.).

Большая проблема — плохие лекала. Незачем тратить огромные ресурсы на разработку лекал: старые остались еще со времён Советского Союза. А человек изменился: рост, другие параметры. Лекала надо разрабатывать, а некому. Не хватает хороших швей, закройщиков, технологов. Все думали, что это непрестижные профессии, хотя сейчас на этом можно классно заработать. Проблема в том, что опытные закройщицы — взрослые женщины, которые начинали еще на советских фабриках. И ты ей не объяснишь, условно, зачем тебе джинсовые трусы или что-то такое модное. Она удивится: в смысле? Это зачем? А молодые может и понимают, но у них слабая база. Сколько лет у нас легкая промышленность не развивалась? Наверное, с распада Союза. Знаю, что в Москве хорошая швея может позволить себе довольно шикарно жить.

Возвращаемся к женственности?

— Откуда берутся тренды, мы выяснили, а куда они пропадают?

— Те же аналитики решают: приглянулось, не приглянулось. Плюс тенденции: например, ковид. Понятно, что в ковид все сидят дома, а хлопковая оверсайз одежда самая удобная для этого. Все сидим в зуме: значит, ударим по заметным украшением, по воротникам. Пандемия закончилась: логично, что всем захочется праздника, каблуков, женственности.

Кстати, термин «тренд» сейчас не очень актуален. Сейчас все живут «корами». Кор — так называют очень краткосрочное явление, но с максимальным погружением. То есть в моде не просто розовые штаны, а Барбикор, когда розовое все: и верх и низ, и крупные аксессуары, и блонд и так далее. Или был русалочий кор: все блестящее, яркие волосы, морские элементы, ракушки... Но это все очень краткосрочно. Месяц — и уже черед следующего кора. Отличная с точки зрения капитализма модель!

— Обычному человеку не угнаться...

— А цель корпораций — чтобы гнался и платил деньги. Еще все сейчас делают дропы — помимо основных коллекций, постоянно выходит какая-то коллаборация. Главное, чтобы что-то новое постоянно выходило и продавалось. Тренды очень долго раскачиваются и быстро надоедают. И тебе уже кучу вещей нашили на этот тренд. Под кор можно меньше сшить и быстро продать. Мода сейчас абсолютно стала заложником капитализма.

— А мода на милитари? Несколько лет назад все стали носить грубые массивные берцы…

— Мода на милитари тянется из года в год. Набери в поисковике «тренды 2022» или «тренды 2021». Там всегда будут разные элементы милитари, например, цвет хаки или накладные карманы. Но в этом году Louis Vuitton, крупнейший игрок в мире моды, нанял креативным директором мужской линии рэпера Фаррелла Уильямса. Все в модном мире ждали его первую коллекцию. И на показе увидели, что половина моделей — из пикселей и милитари.

— Какой твой прогноз, что будет модно в ближайшее время?

— Будет много разных коров, и они будут связаны с голливудскими фильмами. Какие тренды? Точно уйдем от оверсайз и будем возвращаться к красоте. Была пандемия, у нас — СВО, в мире тоже хватает проблем, и есть ощущение, что всем надоело мучиться, переживать и хочется уже красоты. Почему в двухтысячные были гламур, беззаботность? Потому что после экономического кризиса хотелось богатства, страсти, блесток и каблуков. И сейчас, я думаю, всем надоело быть некрасивыми в этом оверсайз, и хочется себя показать. Чувствую глобальный курс на женственность!