«Если я умру, возьми мои штаны и надень на себя»: женщина, потерявшая мужа после 5 дней блуждания по лесу, рассказала, как все было

В конце августа мы писали про семейную пару, которая пять дней блуждала в лесу. В итоге женщина все-таки вышла из леса, а ее мужа уже выносили на носилках. Медики не смогли спасти мужчину, и через несколько дней он умер в больнице. Татьяна Петрова сама попросила нас опубликовать ее честный рассказ: женщина не может молчать о том, что происходило с ней и супругом в эти пять ужасных дней. И вряд ли она когда-то сможет забыть этот кошмар. О своем муже она до сих пор говорит как о живом и не может смириться с потерей. От этой исповеди одновременно и страшно, и грустно, никому не пожелаешь такое пережить. Поэтому просим читателей быть лояльнее и воздержаться от резких комментариев. 

Мы с мужем очень организованные люди. Это был первый раз в жизни, когда мы ушли без всего. А ведь у нас есть и компасы, и навигатор, дети всем обеспечили. Не знаю, как так получилось, как будто попали в сети обстоятельств. Обычно я Сашу бужу, он дольше меня спит, а тут он пришел. И говорит: «Мать, пойдем в лес на полчасика за грибами, прогуляемся. Там сосед принес целый пакет белых грибов».

У нас в том месте дача  уже 10 лет.  Саша свой телефон всегда с собой брал, а тут забыл. У него всегда была с собой зажигалка, а тут даже ее не оказалось. Я не понимаю, как это случилось. Это первый раз. Мы пришли и пособирали грибов, потом поняли, что заблудились. У меня 10 лет назад была операция, после которой я перестала ориентироваться в лесу. Я всегда надеялась на Сашу. Мы 30 лет живем в Карелии, ходили по разным лесам и никогда не блуждали.

А тут мы с ним не знали верной дороги и вышли на какую-то тропинку. Я спросила, куда идем. Саша указал направление. Мы по этой тропинке вышли на ЛЭП. Далеко ушли, может быть, 4 километра. И когда мы вышли на ЛЭП, еще была мысль возвратиться. Но когда мы ездим за грибами, проезжаем лагерь ракетчиков, там есть ЛЭП. Поэтому Саша подумал, что дорога уже рядом.

И опять он показал не в ту сторону, он показал в сторону Вилги (плачет). И мы пошли, это был первый день. Мы дошли до болота. Перейти его было невозможно, поэтому мы пошли его обходить и вышли к медвежьему лабазу. Там мы увидели тропинку и сдуру по ней пошли. Но потом мы поняли, что окончательно заблудились. Саша говорит: «Все, давай переночуем, сил уже нет». У него еще и ноги болели, мы поэтому далеко в лес не ходили.

Мы нарубили веток и легли. Было мокро, но у нас ничего с собой не было. Пока шли, падали. И он, и я упали на ведра с грибами. Они раскололись, так как были из пластмассы. Бросили, конечно, все, нам было не до того. Когда уже пришли ночевать, оказалось, что даже спичек нет. Понимаете, никогда такого не было. Мы переночевали, попили воды, Саша говорит: «Надо идти назад. Мы с тобой заблудились». Мы не боялись, он почему-то был уверен, что мы выйдем. Мы пошли по своим же следам назад, опять вышли на этот лабаз. Саша ножиком открутил саморезы, и мы в него вошли. Там были коврик и вода. Воду мы забрали, извинившись перед людьми. Саша хотел еще коврик забрать, но я его отговорила, нехорошо получается — у людей воровать. Тут мы снова дошли до болота и провалились.

Мы пошли дальше. Потом я увидела какие-то поделки из деревьев, видимо, кто-то там очень давно жил: какие-то феи и Баба-яга. Я это видела, а муж нет. Он вылез из болота позже, чем я. Это была наша вторая ночь: мы были все сырые насквозь. Комары нас очень сильно искусали: муж был одет в камуфляж, поэтому у него искусали только руки, а я была в велюровых штанах, которые еще и порвались: в итоге меня жрали ужасно. Прошло две недели, а все ноги все равно искусаны. Мы с Сашей жили очень хорошо. Он меня все время защищал и помогал (плачет).

Мы встали и решили обойти это болото. Саша уже плохо шел. Я убегала вперед, но со всех сторон было болото. Мы решили вернуться на то место, где были, так как там был переход на другую сторону. Где-то к обеду мы перебрались, конечно, падали оба. Потом передохнули полчаса. Уже шел третий день. Я хотя бы ела лисички, а Саша нет, у него были проблемы с животом, поэтому он питался только ягодами.

Мы с ним перебрались на другую сторону и уперлись в непроходимые болота. То есть мы блуждали между двумя опорами ЛЭП уже второй день. Накануне я поняла, что Саша перестал ориентироваться. Я понимала, что нам надо пробраться в лес за болотом, найти переход. Мы встали в четыре часа утра, а в этот день шел очень сильный дождь, поэтому Саша сделал шалаш. Мы уже вторые сутки были на открытом месте и все время ждали, что нас найдут. Я не понимаю, почему нас не нашли. До сих пор не понимаю.

На следующий день мы пошли дальше. Там, где проходила я, Саша уже шел плохо. И когда мы с ним искали переход, Саша провалился. Я поставила две палки, встала на колени. Он весит где-то 100 килограммов, но я вытащила его. После он уже полз, но делал все, чтобы двигаться дальше. Он переполз ручей и лег на бревно. И сказал, что больше не может идти. Ну и я тоже упала.

В этом момент он услышал, что где-то летит вертолет. Я побежала туда, но какой там вертолет, кому мы нужны. Все равно сил не было, я села на камни рядом с ним. Меня тоже уже мотало из стороны в сторону. Я толком не помню ничего, отключалась и спала, только надеялась, что нас кто-нибудь спасет, потому что идти сил не было совсем.

Я даже до Саши доходила, падая несколько раз. К вечеру мне стало немного лучше. Когда мы были в болоте, мы потеряли бутылку воды. В итоге пришлось пить воду прямо из болота. Потом я пошла искать эту бутылку, я считала шаги и нашла какой-то проход на другую сторону. Я пошла обратно к мужу, чтобы рассказать ему. Мы держались друг за друга, мы не паниковали, мы никого не боялись. Но было не по себе, что детям похоронить даже нечего будет.

А Саша еще и шутил. Еще он мне говорил: «Если я умру, ты возьми мои штаны и надень на себя». Потом я говорила, что если один умрет, надо какую-нибудь одежду повесить, чтобы хоть какие-то остатки наших тел нашли. В последнюю ночь он уже не мог слезть с бревна. Я сама нарубила ельника, поранила руку, какой из меня лесоруб, я всегда за мужем была. Я была избалованной женщиной, потому что он меня очень любил. Мы жили душа в душу, ни разу не предав друг друга.

Я совсем не спала из-за комаров, у меня распухли лицо и руки. Это было что-то невозможное, я была вся искусанная, только куртка и сапоги немного спасали. Я спала, но в четыре часа утра проснулась и поняла, что нужно идти. А муж хотел отдохнуть еще часок. Но мы тут и так спали с 2 часов вчерашнего дня, я поняла, что если не пойти сейчас, мы сгинем на этом болоте.

И тогда впервые он перестал верить и сказал себе под нос: «Мать, а мы и так сгинем». Тогда я поняла, что он уже не может идти. Но бросить его у меня и в мыслях не было, ведь мы всю жизнь были как одно целое, к врачам даже вместе ходили. Мы никуда друг без друга.

Тогда я даже не подошла и не обняла его, просто сил уже больше не было, я просто стояла и не могла перелезть через бревно. Я сказала ему, что пойду, а за ним обязательно вернусь, если не утону в болоте. Отошла и закричала ему, чтобы он простил меня, он ответил мне то же самое.

Я нашла этот переход. Саша там не прошел бы. Бревна были навалены на бревна, я сама не понимаю, как я там пролезла. С кочки на кочки, у меня ноги увязали в болоте, я выливала воду из сапог и шла опять. Потом я пошла по какой-то речке, она казалась вообще непроходимой, но я зацепилась за бревно и перебралась, другого выхода не было.

Видимо, от отчаяния я просто шла напролом. Я прошла 10 ЛЭП. Потом я вышла на проселочную дорогу, сначала пошла не в ту сторону, после нескольких километров начались заросли. Пришлось поворачивать обратно. Когда я снова дошла до ЛЭП, я просто упала и заснула, проспала минут 20 и услышала голоса. Шли двое мужчин. Представьте, когда перед ними встает такое чудо — все грязное, распухшее и оборванное. Я подошла к ним и сказала: «Мужики, спасайте!». На телефоне у них сети не было, но они мне показали, как выйти из леса, и сказали, что заберут на обратном пути, если что.

Я пошла и увидела машину. Люди оказались хорошие. Сначала набрали 112, но там не ответили. Поэтому я вспомнила свой номер. Я почему-то была уверена, что наши сыновья уже ищут нас. Один был в Сочи, другой — в Москве. Я не ошиблась, они прилетели тут же. Мне дали телефон, и я набрала номер. Ответил младший сын. Через полчаса подъехали сотрудники МЧС и дети. Я сказала, где точно лежит Саша. Через полтора часа они его нашли, а я преодолевала этот путь 5 часов.

Выносили они его 4 часа. Потом его увезти в больницу. Нам сказали, что у него обезвоживание, но сначала требовали полис, пока дети не раскричались, а затем сказали, что через 3 дня его вернут нам. Меня ребята отвезли домой. Утром я встала, еще шатаясь от слабости, стала готовить мужу щи, чтобы отвезти в больницу. Сын поехал первым, он позвонил мне и сказал, что папа в реанимации. Мы сразу стали звонить врачам, но пустили только одного сына. Тот зашел и спросил, узнает ли он его. Тот ответил «Конечно. Иди, я спать хочу». Это были его последние слова...

Я до сих пор не понимаю, почему нас так долго искали. Утром мы ушли, а вечером соседи уже хватились. Стоило бы пустить собаку по следу. Мы трое суток были почти на одном месте. Плюс наши сыновья искали нас вместе с добровольцами. Им сказали — ищем по квадратам, но они же не специалисты. Почему спасатели не пустили вездеход вдоль ЛЭП? Мне говорили, что там часто народ плутает. У меня хорошие дети,  у меня все есть, но мужа мне уже никто не вернет.

Когда я узнала, что Саши уже нет, я кричала на весь кооператив. У меня была одна мысль: как я могла от него уйти? Дети меня убеждали, что если бы я не ушла, то я бы тоже погибла, и он вместе со мной умер бы в лесу. Они правы, конечно, но на душе все равно очень тяжело. Хочется сказать спасибо всем волонтерам и еще 18 людям, которые четыре часа тащили Сашу из леса. Мы вам очень благодарны...