Как я в полтинник вдруг решила поездить верхом и что из этого вышло

Как и многие наши ровесники, в детстве мы с подругой бредили лошадьми и мечтали научиться ездить верхом. Но тогда не было ни конно-спортивных комплексов, ни вообще каких-либо мест, где можно было не то чтобы позаниматься, а просто проехать верхом, да что там — даже погладить лошадь. Помню, когда время от времени по нашей улице проезжал цыган на телеге, все дети в восторге кричали друг другу: «Смотри, смотри!» Потом мы выросли, повзрослели, и мечты о том, чтобы почувствовать себя в седле, потускнели: мы уже не видели в этом какой-то романтики.

Почему я, которой не тридцать и даже не сорок, а, признаюсь честно, полтинник, вдруг всё же решила попробовать поездить верхом, сказать трудно. У меня врожденный страх высоты, хромает вестибулярка, я по жизни очень осторожна и побаиваюсь крупных животных. В детском саду я не залезала выше третьей ступеньки гимнастической лесенки, в школе не могла выполнять упражнения на бревне, а уж умение лазить по канату считала чем-то запредельным. Что касается вестибулярного аппарата, то я лучше по луже пройду, чем по поребрику. И вот с набором таких качеств я и появилась на конюшне.

Занятия верхом — удовольствие для меня недешевое, потому я приобрела абонемент всего на четыре занятия. Разумеется, я не ставила перед собой задачу научиться ездить верхом. Мне хотелось просто попробовать. Инструктор попалась с одной стороны снисходительная к моим недостаткам, а с другой стороны — строгая. Вообще, я пришла к выводу, что по-другому тут и не учат, потому что это, наверное, правильно. Инструктор чистила серую кобылу по кличке Зарина и одновременно читала мне лекцию по технике безопасности, под конец которой я уже была основательно напугана. Но делать нечего — пришла так пришла, надо так надо.

Небольшой деревянный помост со ступенькой, с которого проще и легче садиться на лошадь, называется красивым словом монтуар — явно что-то из французского. Конечно, кому-то, даже из новеньких, ничего не стоит поставить одну ногу в стремя, сделать мах другой и очутиться в седле. Но это не про меня: мне надо было собрать всю волю в кулак, чтобы забраться на лошадь даже с монтуара. Ноги у меня длинные, но это мало чем могло мне помочь — все заслонял страх.

Я ездила на двух кобылах — Зарине и Раде. Рада носит почетное звание бабушки (в просторечии бабка), ей уже двадцать девять лет — ветеран конюшни, мама и бабушка. Зарина помладше, ей семнадцать, но молоденькой ее тоже не назовешь. Обе кобылы повидали всякое и всяких, потому по сравнению с другими обитателями комплекса считаются спокойными лошадьми, но возить меня они не хотели и все время пытались повернуть в сторону конюшни. Я удивилась: не желают, что ли, прогуляться? На что инструктор ответила, что больно им охота всадника возить, когда можно стоять в стойле и ничего не делать.

Обычно новичков, если их несколько, собирают в группу, и они выполняют различные упражнения, сидя верхом на лошади. Как объяснила инструктор, это нужно, во-первых, для того, чтобы «разбудить» мышцы. По ее словам, если человек до двадцати лет не разрабатывал определенные группы мышц, то они однозначно «спят», и уже неважно, сел ли ты на лошадь в двадцать с небольшим или в пятьдесят с лишним. К упражнениям все относятся по-разному: кто-то работает в полную силу, а другие — спустя рукава. Как заметила инструктор, если считаешь «раз-два», то делают, а нет, то смотрят по сторонам и забывают, зачем сюда пришли.

Езда верхом очень полезна, если только нет серьезных проблем со спиной и с ногами: конь — это такой живой тренажер. Но нельзя забывать о том, что лошади — существа непредсказуемые, потому новичков и пытаются научить тому, что умеют делать наездники с опытом: вертеться в седле как уж на сковородке. А все потому, что, допустим, при поездке в лес всадник может на что-то отвлечься, чем лошадь, скорее всего, воспользуется, чтобы скинуть ненужный груз и спокойно отправиться домой. Она догадывается, что за это ее накажут, но попытка не пытка: вдруг сойдет с рук. Инструктору сложно заставить каждую лошадь делать то, что нужно, это все-таки задача всадника.

Некоторые лошади пугливы, другие упрямы или коварны. Одна кобыла жить не может без того, чтобы не сделать пакость какой-нибудь другой лошади: куснуть, лягнуть. Кто-то ее боится, другие дают сдачи. Лошади конкурируют за внимание и, конечно же, за лакомства. Когда я угощала кобылу, на которой ездила, сухарями, другие лошади дружно и возмущенно трясли головами и били копытами в двери денников. Такой стоял стук! Я хотела дать сухарей и им, но инструктор строго сказала: «Не надо, они ничего не делали». Помимо больших лошадей в конюшне есть пони, который нисколько не стесняется своего роста и ведет себя еще понаглее других, полностью оправдывая мнение, что пони — это тоже кони.

Для меня страшно было даже убрать руки с луки седла — все время хотелось во что-то вцепиться. Как могла, пересиливала себя. И далеко не сразу почувствовала лошадь, ее поступь, ее ритм. Кобыла весом с полтонны — это все-таки еще ничего; моя подруга, проехав на ней и на тяжеловозе, сказала: «На Зарине едешь, как на лодочке плывешь, а Сева идет, земля дрожит». Я бы на такого мамонта, как Сева, не села бы ни за что на свете! Понравилась прогулка по лесу, хотя всякий раз, когда лошадь наступала на какую-нибудь ветку, поднималась на небольшой пригорок или опускалась с него, у меня заходилось сердце.

Для таких, как я, посещение конюшни — все-таки пусть и активный, но отдых, тогда как для тех, кто ходит туда регулярно, это тяжелый труд. Радуют подростки, молодежь (и это, как правило, одни девушки), которые не только учатся ездить верхом, но и посвящают свободное время уходу за лошадьми. Мало того что надо вычистить как денники (стойла коней), так и самих лошадей, но еще и обеспечить их кормом. Рулоны с сеном привозят на машине из Олонецкого района. На машину там грузят погрузчиком, а на конюшне их разгружают вручную и сами закатывают. Рулон весит 250-300 кг, и его хватает двенадцати лошадям на три дня.

На конюшне также проживают козел, коза и козленок, собака-охранник и несколько котов. Все требуют заботы, всех надо накормить. У некоторых лошадей есть хозяева: эти животные находятся под персональной опекой, но их немного.

Второе занятие предполагало езду без седла: сначала я опять-таки боялась, но потом уже было не так страшно. Я с удивлением узнала, что лошадью управляют ногами. Конечно, я слышала слово «шенкель», но что это такое, представляла довольно смутно. Оказалось, это часть ноги ниже колена, прилегающая к бокам лошади. В ходе занятий я также услышала, что настроение лошади можно определить по положению ее ушей, по глазам и хвосту, и даже по фырканью. Оказывается, подседланная лошадь не должна опускать голову, так как подпругой травмируются сосуды, лошадь подпруживается, поэтому надо держать повод и ворон не ловить.

С такой неумехой и трусихой, как я, инструктору было сложно, потому воздаю должное ее терпению. Конечно, за четыре занятия научиться ездить верхом невозможно, но можно хотя бы немного понять, твое это или нет. На самом деле верховая езда — это здорово, однако нужны, наверное, не недели, а даже месяцы, чтобы обрести уверенность, научиться быстро реагировать на поведение лошади. В моем случае довольно было избавиться от первоначального страха.

Как правило, осознание того, как это было и что это дало, приходит позже, и сейчас я могу сказать, что для меня четыре урока стали совсем не лишним, совершенно новым и достаточно важным жизненным опытом. И еще: я давно мечтала заиметь подкову, и когда закончилось последнее занятие, инструктор неожиданно мне ее подарила! И теперь у меня дома висит настоящая подкова. На счастье.